Ознакомительная версия. Доступно 4 страниц из 17
Но тут просыпается бабушка. Она отталкивает в одну сторону Муру с Гришкой, в другую деда с председателем, опрокидывает вещи из чемодана и с хэканьем кидает его в агрегат.
Чемодан, описав короткую дугу, врезается Николаичу в лоб. «Поберегись» захлёбывается на полуслове. Сражённый коварным ударом, Николаич замолкает и аккуратно падает на землю. Зато пристёгнутый к чемодану ошейник каким-то удивительным образом цепляется свободным концом за ручку рычащего агрегата. И тот, бешено завывая, мчится по деревенской дороге дальше, волоча за собой грохочущий чемодан. Баба Варя по пояс вылезает в окно. Сегодня она побивает все мировые рекорды по выразительности взгляда.
Вдруг из двора Николаича выбегает какой-то мужчина. Муре сначала кажется, что это белобородый старик. Но потом она понимает, что лицо мужчины покрыто пеной для бритья. Пена от бега лезет в рот и в глаза. Не обращая на это внимания, мужчина мчится за агрегатом и исчезает за поворотом. Через секунду вой обрывается и воцаряется звенящая тишина.
– Догнал, – говорит Николаич. Все оборачиваются на него. Он сидит посреди дороги и осторожно щупает ссадину на лбу.
– Легко отделался, – рассматривает ссадину председатель. – А ведь мог без головы остаться!
– Что это было? – отмирает, наконец, бабушка.
– Сын вчера подарок привёз. Эту, как её. Газонокосилку. Ну я решил включить. Видно, не на ту кнопку нажал.
Из-за поворота показывается сын Николаича дядя Илья. Он катит перед собой подозрительно тихую газонокосилку и тащит многострадальный чемодан. Баба Варя выходит к нему с вышитым рушником, показывает жестами – утри лицо.
– Спасибо, не надо, – говорит дядя Илья. – Пойду, добреюсь.
Баба Варя мелко кивает. Смотрит на него как на героя войны.
У Николаича лицо нашкодившего ребёнка.
– Надо было сначала инструкцию прочитать, да? – заискивающе заглядывает он сыну в глаза.
– Надо было, – говорит дядя Илья, вручает Гришке чемодан и катит дальше газонокосилку.
Дед с бабушкой загружают вещи обратно в чемодан. Председатель молча отгоняет Валентину от своего крыжовника. Пока никто не видел, Валентина подъела проплешину в кустарнике. В другое время председатель полез бы скандалить, но сейчас не решается. Его останавливает чемодан. Он видел, как метко кидается им бабушка. Поэтому он отгоняет Валентину в сторону и уходит в дом.
– Вот это даааа! – У Гришки от возбуждения горят щёки и блестят глаза.
– Вообще! – соглашается Мура.
Глава 7
Пострадавший Николаич
На следующий день оказывается, что у Николаича сотрясение мозга. Диагноз ему Вера Самсоновна поставила. Она раньше преподавала в школе биологию. Больница в райцентре – не наездишься. Вот и бегает вся деревня к Вере Самсоновне за лечением. Потому что биолог, хоть и бывший, плохого не посоветует!
Бабушка, как узнала про сотрясение, тут же замесила тесто для яблочного пирога. Пока тесто доходило, она маялась совестью.
– Не переживай, – подбадривает её дед. – Ты же не специально.
– Конечно, не специально! – возмущается бабушка. – Если бы специально, он сотрясением мозга не отделался бы!
Когда пирог испёкся, она заворачивает его в фольгу, берёт в секунданты мужа с внуками и идёт проведывать больного.
Сын Николаича колет дрова. При виде гостей откладывает топор, подходит поздороваться. Протягивает руку деду, потом – Гришке. Гришка не ожидал, что с ним как со взрослым поздороваются, потому смущается. Но руку пожимает.
Мура впервые видит, чтобы бабушка так волновалась. Она суетится, хмыкает, бубнит себе что-то под нос.
– Как отец? – спрашивает наконец.
– Нормально.
– Лечится?
– Лежит. Велел кровать в гостиную перенести и поставить стратегически правильно, ногами к выходу.
– Зачем???
– Чтобы видеть, кто пришёл.
Гришка остаётся складывать дрова в поленницу, а Мура с бабушкой и дедом идут к пострадавшему.
– Здравствуйте, не вижу кто! – подаёт голос Николаич, когда они входят в дом.
Кровать действительно стоит в центре комнаты. Николаич лежит на высоких подушках с пластырем на лбу и, не моргая, смотрит на деда, бабушку и Муру.
– Так это же мы! – фальшиво бодрым голосом отвечает дед и выставляет вперёд пирог в фольге. – Не узнаёшь, что ли? Вот, проведать тебя заглянули.
– Чемодан не забыли?
– Могу сбегать, – рявкает бабушка.
– Андреевна, я смотрю, ты мириться пришла? – сощуривается Николаич.
– Вот и не нарывайся, раз мириться пришла, – сбавляет тон бабушка и направляется на кухню – ставить чайник. А дедушка остаётся разговаривать с больным.
– Просыпаюсь с утра – вокруг всё фильдеперсовое, – принимается за рассказ Николаич.
– Да ну! – удивляется дедушка.
– Дык! Аж в глазах рябит. И голова кружится. Растолкал Илью, отправил за Верой Самсоновной. Та поглядела меня, пульс пощупала. Сотрясение!
– А как определила?
– Так и определила. Лечение назначила хорошее – покой и здоровый сон. Пей, говорит, народные успокоительные средства…
– Это какие? – оживляется дед.
– Не те, что ты подумал. Мята, валерьянка, зверобой.
– А!
– Ну. Ешь, говорит, каши на молоке. И, это… – Тут Николаич переходит на шёпот: – Никакой соли.
Он прикладывает палец к губам, достаёт из-под подушки пакетик с солёными сухариками, отсыпает себе в рот половину и воровато хрустит ими.
– Николаич! – крякает дед.
– Я без соли жить не могу! – вздыхает Николаич.
Мура понимающе кивает. Она тоже не очень представляет, как можно жить без соли.
– Только не выдавайте меня сыну, – просит Николаич. – А то он в больницу меня отвезёт. Страсть как не хочется в палате лежать.
В комнату вплывает бабушка. Несёт на подносе чай и пирог.
– Чай с мятой, успокаивающий, – поясняет она. – Сахар не положила, потому что пирог сладкий.
– Я несладкий чай не пью, – сварливится Николаич.
– Ладно, сейчас – Бабушка разворачивается и уходит на кухню.
– Сахар в баночке с надписью «Горох», – кричит ей Николаич.
– А чего не «Мука»? – язвит бабушка.
– Потому что в баночке «Мука» пшённая крупа.
Пока бабушка размешивает сахар, Николаич быстро доедает сухарики. Протягивает пустой пакетик деду:
– Выкинь потом, будь другом.
Ознакомительная версия. Доступно 4 страниц из 17
