Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 34
До утра его мучили кошмары, он видел яхту, огромные глаза Вероники, с ужасом смотрящие на него из бездны, и огромную отвратительную пасть. Встал он совершенно разбитый. Голова трещала, как будто он и в самом деле набрался с вечера. Он вспомнил, что сегодня вечером ему нужно быть у Марии, желательно в хорошей форме. «Да, — подумал он удручённо, — за всё нужно платить. Красивая жизнь стоит дорого. Я всегда знал об этом. Придётся нести этот крест до конца. Но я постараюсь справиться».
Карл умылся и побрился. Ему захотелось выйти на улицу. Квартира давила на него, везде слышались шорохи, посторонние звуки, которые сводили его с ума.
На улице было прохладно, и Карлу стало легче. Он зашёл в первое попавшееся кафе и заказал чашку кофе. Ему очень хотелось выпить, но он воздержался. Мария не поймёт. Она, наверное, готовится к его приходу, волнуется, для неё это важно.
Карлу вдруг стало всё безразлично. Все его мечты чего-то достичь, безудержное карабканье наверх, показались ему глупыми и ненужными. Чем там лучше, чем здесь? Те же проблемы, те же женщины. Может только машина получше и отдых в самых дорогих отелях. Как ничтожно мало он получает, в сравнении с ценой, которую ему пришлось заплатить, с тем ужасом, который пришлось пережить, и, возможно, ещё долго отголоски всего этого будут преследовать его, заставляя вскакивать ночами с криками ужаса.
Ему вдруг стало жаль Веронику. Так глупо закончить жизнь в двадцать лет! Ей всего лишь хотелось счастья, семьи. Несчастная девочка! Ей приходилось бороться за место под солнцем всеми руками и ногами, в отличие от Марии, которой всё дано от рождения. Вряд ли Мария в отчаянии бросилась бы с пистолетом в руке на незадачливого любовника. Ей не дано пережить бурю страсти. Так всю жизнь и проживёт, заслоняясь своей непомерной гордостью, как щитом, а к старости высохнет, как печёное яблоко. Такие, как она, всегда сохнут.
Карл вздохнул. Всё суета сует, вспомнилась ему цитата из Библии, читанной в глубоком детстве. Он допил кофе, расплатился и вышел. Прошёлся немного, нужно было убить время до вечера. На работу ему завтра, шеф разрешил отдохнуть денёк, наверное, Мария постаралась. Но Карл внезапно решил зайти в офис сегодня. Шеф обрадуется, будет думать, что Карл проявляет особое рвение.
Карл поймал такси и доехал до офиса. Шефа на месте не оказалось, и он прошёл к себе в кабинет. Сотрудники кивали ему, улыбались, спрашивали, как съездил? Он отшучивался, демонстрировал загар. Секретарша шефа выглядела разочарованной, когда он не вручил ей презент, но Карла это мало волновало. Он даже не сказал ей комплимент, чем окончательно добил её.
— У вас всё в порядке? — рискнула спросить она, готовая простить ему невнимательность, если он пожалуется. Она обожала сплетни.
— Всё в порядке, спасибо. — Дежурная фраза прозвучала в ответ.
Секретарша надула губки и в удвоенном темпе застучала по клавишам компьютера, показывая, как она занята. Карл закрыл за собой дверь кабинета. Запах офиса и рабочего места немного отвлёк его. Он подвигал бумаги на столе, заглянул в некоторые невидящим взглядом и с отвращением отложил в сторону. Как он может этим заниматься? Как вообще люди могут этим заниматься изо дня в день? Они тратят свои жизни неизвестно на что, довольствуются малым, и при этом чувствуют себя весьма счастливыми. Как же, американская мечта: дом, машина, выезд раз в год в отпуск в третьеразрядный отель — это всё, что они хотят. Рождаются, едят, пьют, спят, умирают. Они не чувствуют безысходности. «Я и сам такой, — подумал Карл, — хуже животного».
Он почувствовал отвращение к жизни. Что-то показалось ему не так в кабинете. Он ещё раз осмотрелся, вроде всё как всегда, и всё же…
Случайно его взгляд упал на стену за спиной, и лицо у Карла удивлённо вытянулось. Там висела картина. Раньше её не было, потому что Карл не особенно интересовался живописью. Ему никогда не приходила в голову идея украсить рабочее место произведениями искусства, чтобы расслабляться, глядя на них, когда остаёшься один. Он бы, наверное, не возражал против картины, но эта прямо потрясла его воображение. На ней было изображено море, где разыгрался лёгкий шторм, и небольшая яхта с двумя пассажирами на борту — мужчиной и женщиной. Ветер разметал чёрные волосы женщины, который она поправляла рукой, а мужчина стоял за штурвалом.
Возле яхты просматривалась, (или Карлу просто показалось?) большая чёрная тень. Карла прошиб холодный пот. Он подошёл к картине и потрогал её. Краска бугорками лежала под его пальцами. Полотно было вполне реальным. Он вгляделся в лицо девушки, хотя оно было очень маленьким, и ему показалось, что это Вероника перебралась на холст, чтобы мучить его каждый день напоминанием о том, что он совершил.
Карл застонал и выбежал из кабинета. Она никогда его не отпустит, никогда. Она хочет свести его с ума, и ей это удаётся. В приёмной он наткнулся на секретаршу.
— Милли, кто повесил это убожество ко мне в кабинет?! Я тебя спрашиваю?! Только не говори, что там ничего нет!
— Успокойтесь, мистер Крамер, что вы имеете в виду? Какое убожество?
— Я имею в виду ту мазню, что висит у меня на стене. — Карл попытался взять себя в руки.
— Но я и правда не знаю. Скорее всего, это шеф. Только у него ключи от вашего кабинета. Может, ему захотелось сделать вам сюрприз? Почему вы решили, что это мазня?
— Потому что она мне не нравится. В жизни не встречал такой отвратительной картины.
— Можно мне посмотреть? — Милли закусила губу, ей стало интересно, из-за чего такой шум?
— Пожалуйста, заходите и полюбуйтесь. — Карл широко распахнул дверь кабинета, опасаясь, что и картина ему тоже померещилась. Тогда все поймут, что он тронулся. Но он её трогал! Трогал!
Милли нерешительно прошла внутрь, будто опасаясь того же, что и Карл. Но картина висела, и девушка поправляла рукой разметавшиеся чёрные волосы.
— А, по-моему, вы преувеличиваете. Не такая уж и мазня. Мне нравится, у шефа неплохой вкус. — Милли рассматривала картину, приложив ладонь козырьком ко лбу, как будто солнце било ей в глаза.
Карл успокоился. Во всяком случае, это не видение, раз Милли её видит. Он спросит у шефа, кто принёс картину, и постарается избавиться от неё завтра же.
— Ну, раз ты так думаешь, я ведь совсем не разбираюсь в живописи, — Карл сменил тон на примирительный, — пускай висит, завтра спрошу у шефа, где он её взял. А пока я пошёл, скажи ему, что я заходил.
— Хорошо, скажу. А как дела у мисс Марии? — Милли не удержалась от любопытства.
— Прекрасно, потом расскажу. Мне уже пора.
— Не забудьте, вы обещали мне всё рассказать! — прокричала Милли ему вдогонку.
«Вот неугомонная баба! — подумал Карл. — Что за радость про всех всё знать? Зачем ей чужие жизни? Своей, наверное, нет».
Он спустился по лестнице и вышел в холл. Впереди шла девушка. Высокая и стройная, с длинными крепкими ногами, очень загорелая. Чёрные волосы прыгали по спине в такт шагам. Издалека очень похожа на Веронику.
Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 34
