Ознакомительная версия. Доступно 4 страниц из 16
Зимой 1762 г. один из присутствовавших в Санкт-Петербурге иностранных дипломатов докладывал: «Императрица находится в самом тяжелом положении; с нею обращаются с глубочайшим презрением. Я уже указывал <…> что она призывает себе на помощь философию, но говорил также, как мало это лекарство подходит к ее нраву. С тех пор я узнал, и не могу в этом сомневаться, что она начинает уже с большим нетерпением выносить поведение императора по отношению к ней и высокомерие госпожи Воронцовой. Я не могу представить себе, чтобы эта государыня, смелость и решительность которой мне хорошо известны, не отважилась бы рано или поздно на какой-нибудь крайний шаг. Я знаю, что у нее есть друзья, старающиеся ее успокоить, но готовые для нее на все, если она этого от них потребует» [6].
Угроза пострижения в монахини, высылки и даже убийства Екатерины постоянно витала в воздухе. Неизвестно, как обернулось бы дело, будь император умнее и не окажись возле Екатерины пятерых братьев Орловых – красы и гордости русской гвардии. Кроме того, на стороне Екатерины был Кирилл Разумовский – брат морганатического супруга покойной императрицы Елизаветы, человек богатый и влиятельный. Поддерживали ее и очень многие другие русские аристократы.
Кроме того, связь Григория Орлова с Екатериной увенчалась рождением у нее сына – будущего графа Бобринского. В обстановке всеобщего недовольства полубезумным выходками нового императора это событие прошло практически незамеченным. Но, уже взойдя на престол, Екатерина хотя и не афишировала своего внебрачного отпрыска, но и не делала особой тайны из его существования.
Виват, Екатерина!
В ночь на 28 июня 1762 г., когда император находился в Ораниенбауме, Екатерина тайно прибыла в Петербург и в казармах Измайловского полка была провозглашена самодержавной императрицей. Вскоре к восставшим присоединились солдаты других полков. Весть о восшествии Екатерины на престол быстро разнеслась по городу и была с восторгом встречена петербуржцами. Для упреждения действий свергнутого императора были посланы гонцы в армию и в Кронштадт.
Между тем Петр, узнав о происшедшем, стал посылать к Екатерине предложения о переговорах, которые были отвергнуты. Сама императрица во главе гвардейских полков выступила в Петербург и по дороге получила письменное отречение Петра от престола. Переворот, таким образом, совершился практически бескровно: трусость и слабоволие Петра Федоровича были беспрецедентны. Корона упала в руки Екатерине, точно перезрелое яблоко.
Сам переворот описан в сотнях, если не тысячах исторических трудов, мемуаров, романов. Детали рознятся, но смысл один: опасаясь, что у свергнутого и отрекшегося императора в конце концов найдутся умные советчики и сподвижники, сторонники Екатерины убили Петра Федоровича за ужином в Ропшинском дворце. Письмо об этом, собственноручно написанное одним из убийц, Алексеем Орловым, сохранилось в копиях: «Урод наш очень занемог и охватила его нечаенная колика, и я опасен, штоб он сегоднишную ночь не умер, а больше опасаюсь, штоб не ожил… Боюсь гнева вашего величества, штоб вы чего на нас неистоваго подумать не изволили и штоб мы не были притчиною смерти злодея вашего… он сам теперь так болен, што не думаю, штоб он дожил до вечера и почти совсем уже в беспамятстве, о чем и вся команда здешняя знает и молит Бога, штоб он скорей с наших рук убрался».
Уже в наши дни провели ряд медицинских экспертиз на основании сохранившихся документов и свидетельств. Эксперты полагают, что Петр III страдал маниакально-депрессивным психозом в слабой стадии (циклотимия) с неярко выраженной депрессивной фазой; страдал от геморроя, отчего не мог долго сидеть на одном месте; «маленькое сердце», обнаруженное при вскрытии, обычно предполагает дисфункцию и других органов, делает более вероятным нарушение кровообращения, то есть создает опасность инфаркта или инсульта.
Но было еще одно послание от Орлова, написанное явно в порыве страха от содеянного: «Матушка, его нет на свете, но никто сего не думал, и как нам задумать поднять руки на Государя. Но, государыня, свершилась беда: мы были пьяны, и он тоже, он заспорил с князь Федором [Барятинским]; не успели мы рознять, а его уже не стало…»
Екатерина, получив это послание, залилась слезами и сказала:
– Слава моя погибла! Никогда потомство не простит мне этого невольного преступления.
Екатерине II с политической точки зрения была невыгодна слишком ранняя смерть Петра. Переворот, произошедший при полной поддержке гвардии, дворянства и высших чинов империи, достаточно надежно ограждал ее от возможных посягательств на власть со стороны супруга и исключал возможность формирования преданной ему оппозиции. Так что Орловы не зря опасались высочайшего гнева.
«Императрица ничего не знала об этом убийстве, – двадцать лет спустя уверял графа Сегюра прусский король Фридрих, – она услышала о нем с непритворным отчаянием; она предчувствовала тот приговор, который теперь все над ней произносят».
Следует отметить и ту роль, которую сыграла в захвате власти Екатериной Англия. Ничего нового в этом, впрочем, не было: Елизавета взошла на трон, получив моральную и финансовую поддержку французов, а Екатерина – англичан. Разница заключалась в том, что Елизавета в канун переворота колебалась, страшась провала заговора и пострижения в монахини. А Екатерина боялась только одного – не оправдать чужих надежд.
«Нет женщины храбрее меня, – говорила она, оценивая свои возможности. – Моя храбрость – самого бесшабашного и отчаянного пошиба».
Но одновременно признавалась английскому послу: «Скажу вам по секрету, что я очень боюсь оказаться недостойной имени, которое слишком быстро стало знаменитым».
«Вы рождены повелевать и царствовать, – успокаивал ее посол. – Вы просто не осознаете своих способностей. Они огромны».
Екатерина II. Гравюра из книги Альфреда Рамбо «История России». Париж, 1878 г. (Alfr ed Rambaud “Histoire de la Russie” Paris, 1878).
Как ни странно, ни один русский историк не счел предосудительным известный всем факт участия в заговоре англичан, ибо в перевороте больше всех была заинтересована сама Россия. Устранение от власти Петра III объективно отвечало русским национальным интересам.
Екатерина расторгла союзный договор с Пруссией и отозвала корпус Чернышева, но войну вновь не объявила, подтвердив мир, заключенный ее супругом. С ее стороны это было мудрым решением: не укрепив как следует своего положения в Санкт-Петербурге, она не желала подвергаться дополнительному риску, неизбежно связанному с участием в большой войне.
После своей оглушительной победы и неожиданного воцарения она уже не могла в дальнейшем отказаться от применения проверенного арсенала средств для распространения своей власти.
Польский вопрос
С воцарением Екатерины II начался новый территориальный рост России. Прежде всего это произошло за счет трех последовательных разделов Польши. Поводом для вмешательства в дела Речи Посполитой послужил вопрос о положении некатолического меньшинства – православных и протестантов, чтобы те были уравнены в правах с католиками.
Ознакомительная версия. Доступно 4 страниц из 16
