Из-за этого они и ссорились. Дэйв выходил из себя, Маргарет начинала кричать. А потом, успокоившись, он посылал ей розы.
Лондонский дом Брауна на тихой улочке в респектабельном районе был меньше, чем соседние, но имел некоторые преимущества: удобный подъезд к воротам — впереди и небольшой садик — сзади. Дэйв вышел из машины, взбежал по ступенькам и нажал на кнопку звонка.
Дверь открыл сухощавый мужчина средних лет. На его лице застыло выражение вежливой покорности, но степенное «Добрый вечер, сэр» прозвучало с укором. Браун похлопал его по плечу.
— Добрый вечер, Пол. Я немного опоздал, прошу прощения.
— Надеюсь, ничего серьезного, сэр?
— Да заигрался в шашки и совершенно забыл о времени.
Пол застыл в изумлении.
— В шашки, сэр?.. Прикажете разогреть и подать обед?
— Пожалуйста. Я голоден. Ничего не ел, кроме двух кусков торта час назад. Кстати, торт очень вкусный. Я принес рецепт.
Пол кашлянул.
— После семи часов звонила мисс Диггинс, сэр. Спросила, дома ли вы. По-моему, она была чем-то взволнована, и я взял на себя смелость сказать ей, что вы задерживаетесь по неотложному делу. Меня просили напомнить, что вы с друзьями идете в театр, как и договаривались.
— О, боже мой! Я совсем забыл. — Он взглянул на часы. — Да, уже слишком поздно. Позвоню ей завтра.
Выражение лица Пола не изменилось, его «Очень хорошо, сэр» было произнесено обычным тоном, но все же на кухне он сообщил своей кошке: мол, напрасно мисс Диггинс ожидает, что его хозяин будет вести праздный образ жизни и растрачивать свое время на театры, вечеринки и прочие развлечения, все, о чем мечтает мистер Дэйв, — это тихие, спокойные вечера с книжкой или в компании его собственных друзей.
Пол печально покачал головой и начал накрывать на стол. Он прекрасно готовил и каждый день приводил дом в идеальный порядок. Ему не нравилась невеста хозяина. По его мнению, Маргарет — надменная, испорченная девушка. Хорошей жены для мистера Брауна из нее не получится, нет.
Пообедав, Дэйв закончил статью для медицинского журнала, позвонил в больницу, справился о состоянии послеоперационного больного. И только тогда позволил себе расслабиться. Он с удовольствием откинулся в кресле, вспоминая такой Славный сегодняшний вечер в убогой полуподвальной квартирке.
Том действительно милый, неиспорченный ребенок, хотя и сирота. Девушка сделала все возможное, чтобы он не чувствовал себя обделенным материнской любовью. Еще до ее прихода Бетси поведала ему по секрету, что мисс Шейла — ангел, у нее совершенно не остается времени для себя. Даже по понедельникам, в выходной день она стирает, гладит, убирает и ходит за покупками.
— Все, что ей нужно, так это хороший муж, — добавила Бетси. — Но пока такой мужчина моей девочке не встретился. Да и где встретить, ведь она никуда не ходит…
Размышления прервал звонок телефона. Резкий — голос Маргарет заставил его поморщиться:
— Я провела ужасный вечер! Благодаря тебе. За ужином нам не хватало одного мужчины. Дэйв, ты должен бросить работу в этих больницах. Разве такие нагрузки тебе необходимы? Достаточно будет и частной практики! Подумай. Имея хорошую клинику, ты смог бы значительно поднять свой социальный статус…
От бесконечного спора на эту тему его уже тошнило.
— Маргарет, я много раз говорил тебе, что не намерен бросать свою работу. Ни здесь, ни в других больницах. Тебе придется смириться. И хватит об этом!
Она решила изменить тактику:
— Не сердись, дорогой. Я понимаю, ты устал. У меня тоже сегодня был ужасный день — скучный спектакль в театре, и еще какой-то болван пролил красное вино мне на платье. Сплошное разорение.
Дэйв вспомнил утомленное лицо Шейлы, когда она вернулась с работы, и с трудом поборол в себе возрастающее раздражение.
— Уверен, ты купишь что-нибудь такое же красивое взамен испорченного платья.
— Я куплю то, что тебе понравится. Дорогой, давай не будем ссориться из-за пустяков.
Ему очень захотелось бросить трубку, что он и сделал, предварительно сказав:
— Прости, я жду очень важного звонка, перезвоню тебе завтра.
Следующим утром Браун, как и обещал, сам заехал за Томми. К великой радости мальчика, давно мечтавшего прокатиться на такой шикарной машине.
— Мы думали, что приедет «скорая», — заметила Бетси. — Мне нужно с вами ехать?
— Не обязательно. Я привезу его обратно.
— Если вы сейчас найдете время, дорогой доктор, то кофе на столе.
Браун уже знал историю их переезда в Лондон и сейчас решил кое-что еще выяснить. Он уселся за кухонным столом, придвинул к себе кофе, кусочек торта и осторожно спросил Бетси:
— Вам, должно быть, здесь все кажется другим? После жизни в сельской тишине трудно привыкнуть к большому городу?
— Трудно. И мне, и мисс Шейле. Она считает, храни ее Господь, что когда-нибудь мы туда вернемся. Хотя, как ей это удастся, даже представить себе не могу.
— Может быть, она намерена выйти замуж? Уже есть какой-нибудь друг-обожатель? — допытывался Дэйв.
— Поклонников достаточно, — ответила Бетси, — но это не для нее. Она слишком горда, чтобы принять помощь от мужчины за… Ну, вы понимаете, о чем я… Она не из тех современных молодых женщин, для которых все способы хороши, чтобы устроиться в жизни. А достойный человек, с которым можно бы создать семью, еще не встретился. Да и где встретить? Девочка же никуда не ходит, нет времени. — Женщина тяжело вздохнула.
— Ну, Том, ты готов? — спросил Браун появившегося на пороге мальчика. — Поторопись, а то мы уже опаздываем.
По дороге в больницу, слушая восторженную болтовню Тома, доктор задал ему вопрос:
— Скажи, ты тоже хочешь жить в деревне?
— Да, конечно, ведь тетя Шейла хочет. Мы обязательно туда переедем, как только ей повезет. Мы уедем в деревню, где она провела детство, откроем там цветочный магазин, и у нас будет собака, кошка, кролик и маленький сад.
— Да, дружище, придется немного подождать.
— Вот и тетя Шейла так говорит. А я, когда вырасту, буду, как и вы, доктором и заработаю ей много денег.
Хмурое лицо Дэйва тронула улыбка.
— А почему бы и нет?!
Он припарковал машину, отвел ребенка в рентгеновский кабинет, поручив его старшей сестре, которая угостила мальчика шоколадным печеньем и лимонадом. Вернувшись, Браун сказал, что все замечательно, Тому через три недели наложат новый гипс, который он должен будет носить в течение пяти-шести недель, а в это время разрабатывать руку.
— Тетя Шейла будет рада, когда я ей все расскажу.
— Может быть, я сам к вам заеду и все ей объясню. А сейчас нам пора возвращаться.
