Звучит не очень убедительно хотя бы потому, что «выходцы из Российской Империи», включая и наших родных РСДРП(б) — шников, проще говоря, коммунистов-большевиков, с рубежа XIX–XX столетий и до 1917 г. прошли хорошую обкатку в свободных странах и знали, как там надо работать. Тем более что печальный урок был: II съезд РСДРП — тот самый, на котором, по словам Ленина, и возник большевизм как движение — начали в Брюсселе, но, привыкнув к нелегальщине, вместо того чтобы арендовать помещение и провести, как принято в свободной стране, они по одному, крадучись и оглядываясь, собрались в пожарном сарае. Ну, натурально, бельгийские обыватели приняли их за анархистов-террористов, донесли в полицию, так что из Бельгии ребят, что называется, попросили, и пришлось завершать работу в Лондоне. Короче говоря, неужели Коминтерн не проинструктировал свою американскую секцию, как надо работать в свободной стране?
Возможно, я ошибаюсь, но пока, за неимением лучшей версии, буду считать: Америке в планах коммунистов отводилось особое место. Небывалая степень развития капитализма и концентрации производства, огромное развитие профсоюзного движения, а с другой стороны, полная политическая свобода (в том числе и для экстремистов) — все это давало коммунистам большие надежды на то, что при благоприятных обстоятельствах удастся обратить американский народ «в свою веру». Хотя сегодня это кажется невероятным, но совсем другие настроения были тогда, когда крахом на Нью-Йоркской бирже 24 октября 1929 г. началась Великая депрессия.
Уже весной 1930 г. на коммунистический митинг в Нью-Йорке собралось 35 тысяч человек (Яковлев H.H. Франклин Рузвельт — человек и политик. М., 1981. С. 110) — небывалое явление в США как до, так и после 1929–1933 гг. Кстати, известна численность компартии США при ее основании (1919 г.) — 34 тыс. членов — и в 1939 г. — 66 тыс. Цифры огромные для США, если учесть, что в годы «холодной войны» ком. партия не превышала трех тысяч (Куксин И, Иоффе Г., Раев М. Указ. раб.), но гораздо интереснее было бы узнать число американских коммунистов не в конце, а в начале 1930-х гг.
Между тем зимой 1930–1931 гг. стало еще тяжелее. Целые регионы (например, большая часть штата Оклахома) опустели, оттуда выехали все, кто мог. Тысячи людей умирали от банального голода (только в Нью-Йорке в 1931 г. погибло от голода 2 тысячи человек). В 1931 г. начались «голодные походы» безработных на Вашингтон; один из них разогнан 28 июля 1932 г. войсками с применением газов и артиллерии. А 7 марта 1932 г. при похоронах в одном из крупных городов четырех убитых демонстрантов, на их гробах стояли портреты Ленина, а оркестр играл русские революционные марши.
Коммунистическими настроениями стала проникаться и значительная часть американской интеллигенции. В противовес творящимся в Америке ужасам (без кавычек) многие представители последней расхваливали СССР, где, подумать только, «каждый имеет работу» (Яковлев H.H. Франклин Рузвельт… С. 129–131) — и это в те годы, когда русский, украинский и т. д. крестьянин имел все основания сказать даже и очень бедствовавшему по сравнению со временами «просперити» американцу: «Мне бы, дружок, твои проблемы!» И тут снова возникает вопрос об организованности кризиса на Западе — уж как-то очень вовремя он разразился, как раз тогда, когда Сталину нужно было отвлечь мировое общественное мнение от проводимой им коллективизации!
А часть американцев стала симпатизировать фашизму (Там же. С. 132). Ну, хрен редьки не слаще, а Сталин в любом случае оставался в выигрыше: победят вместо коммунистов фашисты — будет потом от кого «освобождать» Америку! И вот незадолго до этого времени, в 1928 г., губернатором штата Нью-Йорк был избран Франклин Делано Рузвельт.
Рузвельт, вероятно, уже тогда понимал, что старый капитализм не сможет противостоять наступающему тоталитаризму, что необходимы серьезные социальные реформы. «Коммунистические идеи наберут популярность в стране, если мы не сумеем поддержать старые идеалы и первоначальные цели демократии», — говорил он летом 1930 г. (F.D.R. His Personal Letters. Vol.3. N.Y., 1950. P.l 19–120).
В 1931 г. в штате Нью-Йорк начала оказываться помощь безработным в размере 23 доллара в месяц. Немного, конечно, но это было примерно в десять раз больше, чем в среднем по стране, где людям помогали только частные благотворительные организации (Яковлев H.H. Франклин Рузвельт… С. 115).
К тому времени, когда Рузвельт вошел 4 марта 1933 г. в Белый дом, Великая депрессия 19 291 933 гг. привела к очень тяжелым последствиям для США. Промышленное производство к 1933 г. упало до 46 % от уровня 1929 г. Число безработных достигало, по некоторым данным, 17,9 млн чел. (Perking F. The Roosevelt I knew. N.Y., 1946. P. 182.), т. е. примерно 13,25 % всего населения. Зимой 1932–1933 гг. в ряде штатов толпы людей осаждали законодательные учреждения, банки, брали штурмом продуктовые магазины. Декан факультета бизнеса Гарвардского университета сказал в те дни: «Капитализм теперь под судом, и от исхода суда зависит вся западная цивилизация» (Manchester W. The Glory and the Dream. N.Y., 1978. P.54), и был прав. В последние дни перед приходом администрации Рузвельта разразился еще и банковский кризис.
Банки выбрасывали огромное количество ничем не обеспеченных «ценных» бумаг. Вкладчики изымали из банков золото и деньги. 14 февраля 1933 г. губернатор штата Мичиган с одобрения детройтских банкиров на восемь дней прекратил работу банков. А только за два дня перед приходом Рузвельта в Белый дом из банков было изъято 500 млн долл. (Warren Н. Herbert Hoover and the Great Depression. N.Y., 1967. P.291.). 3 марта закрыли свои банки штаты Нью-Йорк и Иллинойс, где были сосредоточены основные финансовые центры США.
Заняв президентское кресло, Рузвельт сразу же, 6 марта (5-е было воскресеньем), ввел чрезвычайное положение и закрыл все банки. Собравшийся 9 марта Конгресс утвердил Чрезвычайный банковский закон. 10 марта был сделан шаг к установлению государственного контроля над золотом, что позволило декретировать золотое содержание доллара. Уже 13 марта открылись банки в 12 городах страны, где находились центры ФРС США, 14 марта — еще в 250 городах, а 15-го — все остальные. Оздоровление банков привело к тому, что если в 1932 г. имелось 6145 банков с 22,3 млрд долл. вкладов, то в 1933 г. их число сократилось до 4897 с 20,8 млрд, а к 1939 г. выросло до 5203 с 33,1 млрд (Historical Statistics of the United States. Washington D.C., 1961. P.626).
Принятый 16 июня 1933 г. закон Гласса-Стигала разделил депозитные и инвестиционные функции банков, проще говоря, поставил запрет на одновременное владение контрольным пакетом акций банка и промышленного предприятия, что послужило барьером для спекулятивных операций и покончило с властью «финансового капитала». Одновременно была установлена страховка банковских вкладов на сумму до 2500 долл. (в 1934 г. размер страхуемой суммы поднялся до 5000 долл.). К 1939 г. этой страховкой было охвачено 14 219 общенациональных и местных банков с вкладами на сумму 45 млрд долл.
По банковскому закону 1935 г. совет управляющих ФРС, назначенный президентом, получил полномочия по определению суммы резерва, оставляемого в банках ФРС, что давало возможность облегчать или затруднять доступ к кредиту и влиять на деловую активность (Бобраков Ю.Н. США: федеральная резервная система и экономическое регулирование. М., 1971. С. 65).
