Но Брэд воспользовался ее минутной слабостью, смягчив разговорами о совместном прошлом, о благотворительном вечере в День святого Валентина, о ее обещании помочь и прочее, прочее.
Не говоря уж о его сексуальности, думала Джиллиан, вздыхая.
— Просто любопытно, где же остальная мебель? — наконец сказала она, растирая застывшие ладони.
— Полагаю, осталась в Хьюстоне. Я как-то больше привык к квартирам, чем к огромным домам в викторианском стиле.
— Хром и черная кожа?
— Ну, скажем так, мои вкусы сильно расходятся со вкусами моей бывшей жены.
— У вас наверняка было много общ… — начала Джиллиан, но тут же осеклась. — Забудь, что я сказала. Это совершенно не мое дело.
Брэд подошел ближе. Она чувствовала его горячее дыхание на своей оголенной шее.
— Ты слишком часто повторяешь это. Почему бы просто не признать, что ты хочешь узнать обо мне побольше?
Джиллиан услышала нотку юмора в его голосе, но не стала поддаваться на провокацию.
— Да ничего я не хочу, — объяснила она, войдя в гостиную. — Просто стараюсь поддержать разговор. Пытаюсь быть вежливой… ну, если не считать того, что я задаю много вопросов.
— Не лги, Джиллиан. У тебя это никогда не получалось.
Она резко повернулась к Брэду.
— Ты и понятия не имеешь, на что я сейчас способна. За последние одиннадцать лет я могла развить удивительные способности.
— Неужели? — спросил он, вскинув бровь. — Продемонстрируешь?
— Вот еще!
Брэд рассмеялся. Джереми ворвался в комнату в сопровождении собак, визжа от восторга. Он вцепился в отца и засмеялся, теребя его джинсы.
— Джереми, что я говорил тебе по поводу беготни в доме? — спросил Брэд, взяв расшалившегося сына за плечи.
— Никакой беготни в доме, — ответил малыш, все еще сияя от радости. Щенки лишь способствовали бедламу, набрасываясь на него.
— Немедленно прекратите этот беспорядок!
Брэд, Джереми и оба бигля застыли, уставившись на Джиллиан. Она едва удержалась от смеха, глядя на четыре пары глаз, направленных в ее сторону.
— Послушай меня внимательно, Джереми, — сказала девушка чуть мягче, — щенкам нельзя так играть в доме. Они могут натолкнуться на мебель, если, конечно, твой папа ее купит, или чем-нибудь пораниться, понимаешь?
Джереми кивнул.
— Поэтому мы должны научить собак правильно вести себя в доме. Ты можешь бегать с ними на улице сколько хочешь, если, конечно, отец разрешит.
— Папа, можно мы пойдем погуляем? — немедленно спросил мальчик.
— Не сегодня, сынок, мы должны сделать все, чтобы щенки чувствовали себя у нас как дома. Нужно благоустроить для них кладовку, помнишь? Что ты обещал сделать?
— Расстелить на полу старое одеяло, — сказал Джереми упавшим голосом.
— Я тебе помогу, а потом мы закажем пиццу на ужин.
— Ура!
— Ну, я пойду… — Джиллиан глубоко вздохнула. У Брэда, как всегда, все под контролем, он запросто справится и без ее помощи.
— Не говори глупостей, — сказал он, прерывая ее попытку к бегству, — у нас еще уйма дел. Ты просто обязана остаться на ужин.
— Я никому ничего не обязана.
— Джереми еще так много надо объяснить. Ты ведь хочешь, чтобы о собаках хорошо заботились?
— Я думаю, ты сам прекрасно расскажешь ему все, что должен знать маленький мальчик об уходе за щенками.
— Ты хоть помнишь, сколько времени прошло с тех пор, как у меня был четвероногий друг? — спросил Брэд, обняв девушку за талию.
Джиллиан попыталась отстраниться, но он с улыбкой на губах вернул ее обратно в дом.
— Прекрати, — прошептала она, так, чтобы Джереми не услышал.
— Да брось, Джиллиан, я всего лишь хочу, чтобы ты осталась на пиццу. К тому же ты обещала проверить, нет ли в доме каких-нибудь опасностей для животных.
По ней, так единственной опасностью под этой крышей был хозяин.
— Я же предупреждала, что зайду ненадолго.
— Пиццерия совсем недалеко. Я позвоню им прямо сейчас. Ты приглядишь за Джереми и щенками, пока я сделаю заказ?
Он отправился на кухню, прежде чем она смогла возразить что-либо.
«Но мне действительно надо идти», — хотела сказать Джиллиан, но слова так и не сорвались с губ. Она посмотрела на сынишку Брэда.
— Хочешь посмотреть мою комнату? — невинно спросил он.
Джиллиан улыбнулась, не в силах противиться такому очаровательному мальчугану.
— Конечно, но, может, сначала мы все же расстелем одеяло на полу для собачек?
— Я хочу, чтобы они тоже увидели мою комнату.
— Договорились, но ты должен объяснить щенкам, что они не смогут остаться с тобой на ночь.
— Почему?
— Потому что песикам нужно много отдыхать, а если они останутся с тобой, то будут играть всю ночь. Маленьким мальчикам, кстати говоря, тоже пора ложиться спать.
— Но я люблю играть, — возразил малыш, указывая ей путь наверх.
Джиллиан улыбнулась их разговору. Держа его за руку, с собаками, забирающимися по ступенькам позади них, она поднялась наверх, чтобы посмотреть комнату Джереми.
— Нет, правда, мне пора, — сказала Джиллиан полтора часа спустя. Она осмотрела комнату Джереми, комнату Брэда — с ее спартанской обстановкой и гигантской кроватью — и весь дом, прежде чем привезли пиццу. Они заперли двух биглей в кладовке, невзирая на крики протеста. После ужина они подробно объяснили Джереми, как воспитывать щенков. Он воспринял это очень серьезно, Джиллиан и не ожидала такой ответственности от маленького мальчика.
А потом Джереми попросил ее надеть ему пижаму, пока папа не пришел пожелать спокойной ночи. Новые впечатления переполняли девушку.
— Ты была просто чудо с моим сыном, — сказал Брэд, словно прочитав ее мысли. — Он замечательный ребенок. Не знаю, откуда в нем столько хорошего…
— Похоже, ты уже решил насчет щенков, и они оба останутся у тебя. — Джиллиан подхватила сумку и ключи от машины и уже приготовилась уходить.
— Ну, вопрос о собаках был решен уже давно, — ответил Брэд, скрестив руки на груди. — Спасибо, что пришла и за помощь.
— Я ведь обещала индивидуальный сервис, — легко сказала девушка, улыбнувшись, как ей хотелось надеяться, совершенно безразличной улыбкой. — Спокойной ночи, Брэд.
— Я еще не заплатил тебе за второго щенка.
— Да Бог с ним. — Ей действительно не терпелось уйти. Сейчас же. Прежде чем он предпримет один из своих утонченных приемов соблазнения. Не то чтобы она дрогнула… просто в ее жизни уже очень давно никого не было, а воспоминания о минувшем по-прежнему бередили память.
