Элизабет бросила быстрый взгляд на Ричарда и заметила, как внезапная гримаса боли исказила его лицо.
— Уверяю вас, дорогой виконт, я наслышана о достоинствах сэра Найтли. Мой отец часто говорил, что его крестник родился в седле.
— Какое чудовищное преувеличение! -воскликнул Ричард и тут же устыдился собственной несдержанности. — Славный жеребец! — заметил он, похлопывая животное по холке.
— Я приобрел его два месяца назад и весьма доволен. А что тот превосходный иноходец, которого ты купил в Испании?
— Султан? К сожалению, его застрелили в битве под Ватерлоо, — Ричард взглянул на внезапно побледневшую Элизабет. — Прошу прощения, мисс Бересфорд. Упоминание о войне не очень уместно в вашем присутствии.
— Это моя вина, — вмешался Брин. — С моей стороны неосмотрительно и жестоко напоминать вам о том ужасе, что вы пережили в Брюсселе.
— Вы делаете мне честь, сэр, — неожиданно холодно ответила Элизабет, — однако здесь нечем хвастаться. Как и большинство женщин, я сбежала из города при первом же звуке канонады.
Брин вздрогнул и удивленно посмотрел на Элизабет. Он не знал, что шокировало его больше — столь малодушное и явно лживое признание со стороны девушки или презрительная ухмылка на лице Ричарда. Но у виконта не было времени поразмыслить, почему Элизабет наговаривает на себя. Вдалеке он увидел нескольких всадников, своих знакомых, и решил непременно с ними потолковать.
— Похоже, мне придется ненадолго вас покинуть, — извиняющимся тоном произнес он, — но надеюсь, что ты, Ричард, составишь хорошую компанию мисс Бересфорд. Обещаю не задерживаться. Поезжайте без меня, а я нагоню вас позже.
И хотя Ричард не горел желанием оставаться наедине с женщиной, оказавшейся вовсе не тем очаровательным и милым существом, которое нарисовало себе его воображение, все же он был джентльменом и галантно кивнул в ответ. Они тотчас же отправились в путь. Вскоре Ричард заметил, как превосходно Элизабет держится в седле. Легкая, изящная, она сидела прямо и отлично управлялась с лошадью.
— Кажется, я никогда прежде не видел вас в седле, мисс Бересфорд, — сказал Ричард.
Странная улыбка пробежала по ее губам.
— Возможно, вы просто не помните, сэр.
Ее голос прозвучал дружелюбно, но Ричард уловил в ее словах скрытую иронию и не знал, радоваться этому или огорчаться: ведь если она пытается задеть его, значит, он ей небезразличен.
— Пожалуй, вы правы, мисс Бересфорд, — как можно более непринужденно произнес он, — я почти ничего о вас не помню. Однако позвольте сказать несколько слов в свою защиту: мы мало общались, когда вы были ребенком, а с момента нашей последней встречи прошло около шести лет.
— Семь лет, сэр, — отчеканила она.
Ричард поежился. Видимо, она и впрямь старается уколоть его. Впрочем, расстраиваться не стоит. Скорее наоборот: можно позабавиться.
— Конечно, вы правы — семь.
Он осмелился бросить на нее долгий, пронизывающий взгляд, но Элизабет словно ничего не замечала вокруг. Она была по-прежнему холодна и высокомерна. Бледная, равнодушная, она казалась высеченной из мрамора статуей греческой богини. Ричард мысленно усмехнулся: он был уверен, что под этой маской неприступности скрывается нежная и ранимая натура.
— Семь лет назад, — повторил он, -случилось печальное событие — умер ваш батюшка. Если мне не изменяет память, тогда же я в последний раз виделся с вашей сестрой, — он украдкой взглянул в ее сторону. — Надеюсь, она в добром здравии?
— Более чем, насколько мне известно. -Она посмотрела на него и, поймав его удивленный взгляд, добавила: — Нашу семью никогда нельзя было назвать дружной, сэр. После смерти отца я уехала жить к бабушке и полностью порвала отношения с сестрой и матерью. Эвадна, впрочем, удосужилась сообщить мне о кончине матушки, а я в свою очередь написала ей, когда умерла бабушка. На этом наше общение исчерпало себя.
Ричард, искренне и горячо любивший своего брата, не мог понять подобных взаимоотношений в семье. Равнодушие, которое Элизабет испытывала к своей родной сестре, обескураживало, однако он воздержался от скоропалительных выводов, предпочитая сменить тему разговора. Он спросил Элизабет о компаньонке, которая повсюду сопровождала ее.
— Вы имеете в виду Эгги? Да, это моя горничная. Вы, конечно, не помните ее, но прежде она служила в доме моего отца. Она присутствовала при моем рождении и с тех пор предана мне, как никто другой. Должна признать, сэр Ричард, — Элизабет улыбнулась, — что я бы не смогла обойтись без Эгги.
Ричард промолчал. Ему не хотелось говорить ей о том, что молодой леди не пристало жить одной, довольствуясь лишь компанией горничной. Вместо этого он расспросил ее о бабушке и был несколько удивлен, когда Элизабет внезапно оживилась и с удовольствием принялась рассказывать ему о своей жизни в Бристоле.
По-видимому, она была сильно привязана к старушке. С нескрываемым уважением и теплотой поведала она Ричарду о том, как эта мужественная женщина, ее бабушка, создала громадную судостроительную компанию и умерла самой богатой женщиной в Бристоле.
Слушая девушку, Ричард вспомнил, что именно благодаря деньгам миссис Смитсон матери Элизабет удалось женить на себе сына герцога. Очень многие до сих пор осуждали людей, которые нажили состояние и титул, занимаясь торговлей или предпринимательством, но Элизабет нисколько не стыдилась прошлого своей бабушки. Напротив, она гордилась тем, что миссис Смитсон в одиночку управляла компанией.
— Жаль, что мне не довелось познакомиться с вашей бабушкой, — искренне проговорил Ричард, — судя по вашим словам, она была необыкновенной женщиной.
— О да! Некоторые считали ее жестокой и несговорчивой, но на самом деле она была добрейшим человеком на свете. Едва ей исполнилось восемнадцать, как она влюбилась в моего деда. Они были женаты всего шесть лет. Трагическая случайность оборвала его жизнь. Бабушка была очень красивой женщиной, многие добивались ее руки, но она так и не вышла замуж во второй раз. Однажды она сказала мне... — Элизабет задумалась. — Она сказала, что любить можно только раз в жизни...
Ее грустные зеленые глаза смотрели куда-то вдаль, и на мгновение Ричарду показалось, что сейчас, в данную секунду, перед ним находится подлинная Элизабет Бересфорд, в которой нет ни капли притворства, но вот она снова взяла себя в руки, и ее лицо приняло обычное равнодушное выражение.
— Примите мои извинения, сэр Ричард. Вы, должно быть, подумали, что я болтаю без умолку. Как здесь красиво, не правда ли? — воскликнула она, не дожидаясь ответа. — Брин и Верити, наверное, очень счастливы, хотя здешняя местность и отличается от ландшафтов Йоркшира, к которым они привыкли.
— Я поездил по Европе и пришел к выводу, что каждая страна хороша по-своему, но нет ничего лучше доброй старой Англии! — рассмеялся Ричард.
Элизабет нахмурилась.
