И теперь Аганин собирался поведать об этом новому члену их маленькой колонии.
— Мой хороший друг, одноклассник Александр Крылов, — начал бородач, положив на колени конспект, — надеюсь, сегодня он стал знаменитым ученым? — Анатолий с надеждой посмотрел на Дениса, вдруг новичок что-то слышал? Но гость лишь развел руками, — пытался с помощью математических моделей описать две главные категории мироустройства — пространство и время. И в качестве наиболее подходящего объекта изысканий выбрал черные дыры. Молодой человек, вы знаете что-нибудь о них?
— В общих чертах. В рамках школьной программы. В десятом классе физик на уроках астрономии объяснял. Про космические объекты, они черные, потому что свет, попав внутрь, уже не может выбраться обратно. Там происходят какие-то фокусы со временем.
— Для обывателя невероятная осведомленность. Признаюсь, все, с кем мне приходилось объясняться до вас, дырки могли представить не больше сырных. Но вернемся к Крылову. В начале 70-х годов астрономы высказали гипотезу, что наряду с гигантскими черными дырами могут рождаться и микроскопические, с теми же свойствами. Сашка продолжил мысль и предположил, раз маленькие объекты способны возникать на просторах Вселенной, почему бы им не выбрать в качестве места жительства Землю. Более того, смог рассчитать координаты и время появления одного из них.
— Страшную картину вы, однако, нарисовали, — слова давались Хромову еще с трудом, но голова работала ясно. — Получается, люди ходят под постоянной угрозой провалиться? Но ни разу в теленовостях подобные ужасы не передавали. А уж журналистов хлебом не корми, дай рассказать про катастрофу.
— Во-первых, как рождение черных дыр в космосе, так и появление их микроскопических копий на Земле, явление крайне редкое. А попадание в лакуну людей и того меньше. Для наглядности приведу пример. Мы смотрим на грозовое небо, видим, как огненные стрелы одна за другой вонзаются в землю. Но часто ли молния попадает в человека? Сколько пострадавших вы встречали за свою жизнь? Какова статистика: один случай на миллион, на десять миллионов? Во-вторых, структура лакуны такова, что никак невозможно ощутить ее присутствие. Мало того, чтобы сюда попасть, — Аганин покрутил рукой над головой, — нужно стечение длинного перечня обстоятельств и случайностей. Что тоже, согласитесь, маловероятно.
Анатолий вспомнил, как, пытаясь объяснить свои доводы наглядно, Крылов, выбежал из кухни в коридор и остановился у книжного стеллажа. В их хоть и трехкомнатной, но все же сильно малогабаритой, квартире книги приходилось размещать на каждом клочке свободного пространства. Математик провел пальцами по собранию сочинений Толстого, потом, покачав плотно стоящие корешки, вынул четвертый том.
— Так, что тут у нас? А — "Война и мир", самое начало, подходит, — полистал страницы математик, засунул фолиант под мышку и раздвинул книги на стеллаже так, чтобы не было видно исчезновения одной из них. — Перед тобой примитивная модель маленькой черной дыры — лакуны. Термин я позаимствовал у лингвистов, означает "пропуск, пробел". Доказательство тому, что "малышка" существует — четвертый том у меня в руках. Но нет приборов, с помощью которых удалось бы зафиксировать отсутствие книги. Пространство полки однородно! Поэтому никто до сих пор не обнаружил провалов, — Крылов вернулся к столу. — Завтра уникальный день — родится настоящая лакуна. Мне известно, когда и где. Вы сможете в нее войти! Раз лакуна — точная, только миниатюрная копия черной дыры, значит, у ее границы расположен так называемый "горизонт событий". Где время замедлится, практически остановится. А значит, заморозятся все процессы, происходящие в организме. Что спасет Егорку. Вам двоим пространства "предбанника" хватит. И напоследок еще про одно свойство черных дыр — они пульсируют. Соответственно, и лакуна должна вести себя так же, в какие-то моменты открываться и снова закрываться. Подходящее время как для входа, так и выхода на поверхность. Но пока лакуна не начала работать, я ритм пульсации просчитать бессилен. Поэтому "обратный билет" вручить не смогу. Понаблюдайте сами, постарайтесь определить точку выхода изнутри, — старый друг похлопал Аганина по плечу. — Но повторяю, людей, вернувшихся из лакуны, никто не встречал. И что реально ждет в ней или за "горизонтом", я не знаю.
— Вы, надеюсь, нашли путь наверх? — мечтательно улыбнулся Денис, он привык смотреть фильмы с положительным финалом.
— Увы, — закрыл конспект профессор. — И мы с Егором, и каждый вновь прибывший колонист пытались его обнаружить, но, безрезультатно.
— Это же элементарно, — пожал плечами Хромов. — Там где я сегодня лежал, там и выход. Неужели никто не догадался обозначить место?
— К сожалению, — покачал головой Аганин, раздосадованный невнимательностью слушателя, — Крылов предупредил о пульсации, но это не помогло нам в поисках. Больше того, очередного колониста мы обнаруживали в разных уголках здания. Но вы не расстраивайтесь, — профессор увидел, какая тоска отразилась на лице Дениса, — к новой жизни привыкнете быстро. Ведь у нас тут, по сути — рай. Мы самые счастливые люди на свете. Поверьте, на вашем месте мечтали бы оказаться миллионы землян.
— Пока я ощущаю себя задыхающейся рыбой, выкинутой на берег, — просипел парень. — Никакого удовольствия!
— Р-га-ав! — поддержал хозяина размазанный рядом на полу Джин: пес тоже до сих пор не пришел в норму.
— Верхнее человечество живет под гнетом главного страха, — продолжал бородач, проигнорировав недовольную реакцию гостей, — страха смерти. Что бы вы не делали — конец известен. А у нас нет смерти. Лакуна — царство жизни. А когда время не имеет значения, многие привычные для людей понятия теряют смысл. Карьера, зависть, положение в обществе, деньги, наконец, — Аганин даже встал с кресла и с торжественным видом зашагал по комнате. — Мир вокруг сотрясают конфликты глобальные (между народами и странами, религиями и финансовыми группировками) и локальные (между бедными и богатыми, между начальниками и подчиненными, между детьми и родителями). И люди всю свою несправедливо короткую жизнь тратят на борьбу: за пищу, за место под солнцем, за большую зарплату, за лучшую квартиру. А нам не нужна еда, отсутствуют болезни, нам неведом страх лишиться чего бы то ни было и, прежде всего, жизни. Незачем доказывать свое превосходство, если нет привилегий. Что нам делить? Совсем другая философия бытия.
— Идеальных обществ не существует, — вспомнил Хромов постулат из институтской программы. — Какие-то недостатки у вас все равно имеются, только не хотите о них говорить.
— Почему, проблемы есть, — охотно согласился Аганин и машинально потер левое предплечье, которое тут же предательски заныло. — Вот, например, когда вы провалились, поцарапались.
Денис коснулся ранки и тут же сморщился: щека по-прежнему саднила.
— Она теперь будет очень долго заживать. Процессы в организме резко замедлились.
— Как долго? — испугался гость. — А если заражение начнется?
— К сожалению, очень долго, — Анатолий взял руку Дениса и положил ее на одеяло. — Поэтому лишний раз не надо травмировать. Но заражения не бойтесь. Если здесь и есть микробы, то они, как все мы, находятся в анабиозном состоянии. Сейчас вам лучше поспать. Завтра познакомитесь поближе с остальными колонистами. Выберете себе подходящее помещение, и как следует обустроитесь. И еще, у меня к вам настоятельная просьба: пока все не узнаете, не ходите один. У нас есть не только свои чудеса, но и свои опасности и.
