— Мисс Хэтчер… — позвал Роджерс, глядя на опущенную голову Одри и еще не зная точно, что скажет и каким именно образом успокоит ее. Девушка обратила на него свой горестный и беспомощный взгляд. И в это мгновение Хэлл отчетливо понял, что он сейчас сделает. Но еще быстрее, чем он полностью осознал свои действия и рассчитал их последствия, сработал его инстинкт. Иными словами, он вдруг осторожно обхватил Одри и притянул к себе. На мгновение та оцепенела, а потом беспомощно приникла к Роджерсу, уткнувшись носом в его грудь. — Все будет хорошо… — пробормотал он, завороженный их столь неожиданной близостью.
Сначала ему было немного неудобно, но Одри слегка передвинулась, вжимаясь в него, почти зарываясь в его объятия, и руки, будто сами по себе, обняли ее еще крепче, давая девушке то, в чем она так остро нуждалась: опору, защищенность, безопасность. Ее сердце стучало почти напротив его сердца, слишком быстро и гулко, как у пойманного воробышка. Подбородок Хэлла касался ее макушки, и легкая прядь ее шелковистых волос трепетала от его дыхания и щекотала ему подбородок. Он чувствовал ее запах, ее тепло, чувствовал дрожь, сотрясающую ее тело. Ему хотелось сидеть так вечно…
Наверное, это и продолжалось целую вечность, но, наконец, Одри шевельнулась, слегка отстраняясь, и Роджерс ослабил хватку.
Девушка выпрямилась и несмело взглянула в его лицо.
— Спасибо за поддержку, мистер Роджерс… — выдавила она. — То есть извините… Сама не знаю, что на меня нашло… То есть я знаю, но вы тут ни причем.
— Мне кажется, как разя-то и «при чем»… — бездумно сказал он, отвечая скорее собственным мыслям.
Он видел только лихорадочно блестевшие из-за непролитых слез голубые глаза, матовую белизну щек и горевшие, словно после поцелуя, губы. Его палец коснулся прохладной щеки; кожа Одри на ощупь была будто шелк… А потом что-то случилось с ним, какое-то затмение — все потеряло для него значение: их деловые отношения, то, что они едва знакомы, — все, кроме неистового желания ощутить на своих губах тепло ее губ, податливость тела и легкое щекотание шелковистых волос на своей щеке…
Глава 5
— Хэлл!.. — чуть слышно прошептала Одри, и это заставило Роджерса остановиться, а потом отшатнуться. Он моргнул, медленно приходя в себя.
Одри сидела, и молча смотрела на него во все глаза. Она выглядела растерянной и взъерошенной, а щеки ее были уже не бледные, а пунцовые.
— Э-э-э… Вы как? — поинтересовался Роджерс душевным состоянием девушки, не придумав лучшего вопроса.
— Не знаю! — выпалила та, до глубины души пораженная его действиями и своим невероятным откликом на них. Одри действительно не знала, что ей делать: то ли провалиться сквозь пол от стыда, то ли залепить Хэллу Роджерсу пощечину. Впрочем, девушка была предельно честна с собой и готова признать свою вину в случившемся. Именно ее действия — точнее, бездействие — спровоцировали подобный всплеск эмоций со стороны детектива. Она знала, что он хотел лишь утешить и успокоить ее, но в какой-то момент процесс утешения потек не по тому руслу…
— Вам… стало… лучше? — с трудом выдавил он из себя.
— Э-э-э… Да… лучше…
Ей было бы гораздо лучше, если бы расстояние между ними выросло раз в десять, и он перестал так смотреть на нее.
Сначала она едва не билась в истерике из-за того, что ее опасения насчет слежки оправдались, теперь же она пребывает в том же опасном состоянии, но уже по другой причине — из-за потери контроля над собственными чувствами. Ее реакция была похожа на сход гигантской лавины с гор, которую ничем невозможно остановить. И спастись, оказавшись на ее пути, тоже невозможно… Но об этом сейчас лучше не думать и тем более ни к чему создавать трагедию из сложившейся ситуации! В конце концов, ничего страшного не произошло. Подумаешь, детектив Роджерс немного перестарался с утешением, а она проявила слабость! Это же не конец света!
— Спасибо, что… — Успокоили? Утешили?! Поцеловали, едва не лишив рассудка?! Одри мысленно перебрала несколько вариантов, ни один из которых не показался ей приемлемым. — …Помогли справиться с моим… страхом, — выдавила она наконец из себя и с изумлением увидела, что его губы чуть дрогнули, а в глазах — о господи, а глаза-то у него, оказывается, цвета темного янтаря! — мелькнули какие-то искры.
— Всегда к вашим услугам, — преувеличенно серьезно ответил он.
— Не думаю, что подобная необходимость возникнет еще раз, — чопорно ответила Одри.
— Как знать. На всякий случай советую не зарекаться.
От столь самодовольного заявления она не нашлась с ответом.
— Ладно, мисс Хэтчер, — вздохнул Хэлл, — не будем далее развивать эту тему. Давайте-ка просто пойдем куда-нибудь и пообедаем.
— А это еще зачем?!
— Затем, что мне нужно задать вам еще несколько вопросов, но вы выглядите так, словно готовитесь спасаться бегством. Надеюсь, деловой обед в ресторане покажется вам более, — безопасным, чем продолжение беседы с глазу на глаз в моем офисе.
— Вы будто читаете мои мысли, — пробурчала она угрюмо.
— В квартале отсюда есть, небольшой ресторанчик, — тут же произнес Роджерс. — С очень неплохой кухней…
— Ведите… — вздохнула Одри обреченно, и Хэлл не сдержал усмешки.
Ресторанчик оказался довольно уютным и, несмотря на пятницу, в зале сразу нашлось местечко для них. Одри взяла меню и только тут поняла, что из-за волнений у нее проснулся просто волчий аппетит. Они сделали заказ, и дружелюбный официант отбыл по направлению к кухне.
— Вы часто здесь бываете? — спросила она, потому что нужно было что-то спросить.
— Иногда.
Одри открыла было рот, чтобы задать еще один бессмысленный вопрос типа «Как вам погода? Говорят, жара простоит еще несколько дней…», как вдруг ее поразила совершенно очевидная мысль, и девушка в испуге воззрилась на Хэлла.
— Что? — Он даже оглянулся, пытаясь понять, что ее внезапно напугало.
— Мистер Роджерс, а слежка?! Я совсем забыла, что за мной следят. А что, если и сейчас… Сейчас они тоже здесь, видят нас и знают, что я наняла детектива?!
— Сегодня слежки нет, я проверял. За те два месяца, что вы чувствуете наблюдение, они должны были выяснить все, что их интересует: ваш маршрут, привычки, посещаемые места, окружение… — Хэлл внезапно замолчал.
— Но вы же их видели… Этих преследователей… — робко напомнила Одри.
— Только одного. Вполне возможно, он просто решил лишний раз убедиться, что все идет заведомым чередом.
— И что это значит?
— Это значит, что они готовы сделать то, ради чего и затеяно это наблюдение.
— Что? — почти шепотом спросила Одри.
У детектива еще не было ответа на сей вопрос, только предположение, которое, как и лицо «плохого мальчика», совсем не внушало оптимизма.
