Эмма почувствовала ком в горле. Она любит его. Правда. В этом нет и не может быть ни малейшего сомнения. Рида невозможно не любить. Он бесподобный мужчина — добрый, умный, надежный. Из него выйдет идеальный муж и отец.
Как же его не любить?
— Ну вот, — сказал он, положив трубку. — Теперь я весь внимание. Сейчас выключу пейджер и телефон.
Но телефон тут же зазвонил вновь. Рид ответил быстро и нетерпеливо, а затем сделал то, что обещал: отключил всю связь и посмотрел на нее.
— Я догадываюсь, о чем пойдет речь. Твоя мать звонила мне.
— Мама?..
— Кажется, она думает, что ты не хочешь идти на вечеринку в загородный клуб в субботу, поэтому заставила меня пообещать присутствовать на ней. Я знаю, мне следовало посоветоваться сначала с тобой, особенно если ты не расположена идти. Но, черт возьми, она же моя будущая теща, поэтому, когда она приперла меня к стенке, я не смог отказать…
— Я понимаю. Но речь не об этом.
— Ладно, — заинтригованно проговорил Рид и оперся спиной о стол, словно вознамерился дать ей столько времени, сколько понадобится.
Но она услышала какой-то шум снаружи. Видимо, подъехал еще один грузовик. Риду сейчас явно не до нее.
— Рид, ты помнишь, сколько раз мы откладывали назначение даты свадьбы?
— Так вот в чем дело. Ты права, больше тянуть нет смысла. Кстати, мне уже звонили из «Брачного агентства Фелисити». Не сама Фелисити, а ее помощница, некая Рита…
— Мне кажется, есть серьезная причина, почему мы ждем так долго…
— В июле у тебя выставка, да и я занят под завязку. А поскольку свадьба состоится в доме твоих родителей, мы не связаны жесткими сроками, верно? Я имею в виду, нам ведь не нужно заказывать зал, а фотограф и шеф-повар уже имеются в семье, поэтому какая разница, если свадьба состоится во вторую или третью субботу августа?
— Рид… я думаю, причина этих отсрочек гораздо серьезнее.
Он снова кивнул.
— Да, я знаю. По правде говоря, меня несколько нервирует мысль о пышной свадьбе. Не то чтобы я не любил большие сборища — это с моей-то семейкой! — просто… ну, в общем, весь этот светский блеск меня немного пугает.
— Рид, в этом я совершенно с тобой согласна. Я тоже никогда не хотела большую свадьбу. Но уж если мои родители взялись за дело, их не остановить. Я откладывала назначение даты свадьбы столько же раз, сколько и ты.
— В том-то и дело. Мы с тобой оба слишком заняты, чтобы посвящать приготовлениям много времени. Если мы выкроим несколько дней, чтобы побыть вместе, то наверняка сможем назначить дату.
— Да, не сомневаюсь, но вопрос в том… хотим ли мы этого? Я не совсем уверена, что только дела заставляют нас откладывать свадьбу.
Рид пожал плечами. К великому изумлению Эммы, он не выглядел ни обиженным, ни озабоченным.
— Эмма, знаешь, будет лучше, если ты скажешь прямо, что у тебя на уме. Пока что я ничего не понимаю…
Долговязый паренек просунул голову в двери.
— Мистер Келли, Красотка перепрыгнула через забор на восточном пастбище и убежала за Диким Ветром.
— А, черт. — Рид выпрямился, схватил со стола свою шляпу, затем в отчаянии взглянул на Эмму.
— Все в порядке. Иди. Я же вижу, как это для тебя важно. Поговорим в субботу вечером, если не сможем увидеться раньше.
По дороге домой Эмма угрюмо размышляла над тем, что повела себя совершенно неправильно. Оторвала Рида от работы. Пыталась поговорить о серьезных вещах среди всего этого хаоса. В сущности, призналась себе Эмма, она так спешила увидеть Рида, поскольку отчаянно надеялась, что эта встреча заставит образ Гаррета померкнуть в ее душе. Заставит вспомнить все те причины, по которым она согласилась выйти за него замуж.
А причины были те же. Они с Ридом хорошо ладят друг с другом, оба устали от родителей, подталкивающих их к браку, оба выросли в Иствике. Она обожает его семью, уважает его работу и его стремления. Он с глубоким уважением относится к ее работе в галерее, к ее целям и всему, чего она хочет добиться в жизни.
И тем не менее, когда она перечислила в уме все эти причины, проблема не исчезла. Мысль о том, чтобы выйти за Рида, все больше приводила ее в панику. Может, она и любит его… Но эта любовь скорее похожа на отношения брата и сестры. И именно Гаррет, черт бы его побрал, заставил ее осознать, каких эмоций так жаждет ее душа: любовного пыла, трепета, желания, чувства обладания…
Она никогда в жизни не испытывала ничего подобного. Кто же мог предположить, что ее душа однажды проснется для пылкой любви? Теперь Эмма точно знала, что Рид не притягивает ее как мужчина. Чего не скажешь о Гаррете…
На полпути домой, остановившись на красный свет, она внезапно заплакала. Она, Эмма Деборн, которая не плакала, даже когда сломала лодыжку во втором классе. Но так страшно было сознавать, что вся твоя упорядоченная, четко распланированная жизнь рушится прямо у тебя на глазах.
Гаррет вошел в вестибюль больницы не в лучшем настроении. Он, как всегда, не подумал взять зонт и основательно промок, пока добежал от машины до больничного корпуса.
Последние несколько дней выдались беспокойными. Обустроить временный офис в Иствике оказалось довольно легко, во многом благодаря Эмме. Но беспокойство за сестру беспрерывно терзало ему душу.
Он расспросил всех жителей в Иствике, кто пожелал с ним говорить. Но никто, ни знакомые, ни друзья, включая близких подруг, похоже, ничего толком не знали о ее личной жизни. Все они были прекрасного мнения о Каролине, но никто не имел ни малейшего понятия, что спровоцировало ее внезапную депрессию.
Но не только переживания за сестру не давали ему покоя в последнее время.
Его мысли поминутно возвращались к Эмме.
Уже несколько дней он не видел ее. За попытками вести дела на расстоянии и поисками сведений о сестре у него не оставалось времени, чтобы навестить Эмму. Его мучила совесть, и это ему не нравилось.
Видит бог, он не идеален, у него немало грехов и недостатков. Он эгоистичный, самодостаточный. В жизни и в бизнесе всегда играл и играет по жестким правилам. Играет на победу. Многие называют его твердолобым и безжалостным. Но женщины всегда утверждали, что он великолепный любовник. Разумеется, постоянство не входит в число его достоинств, но, как бы там ни было, женщины еще никогда не убегали от него так быстро, как Эмма в тот день.
И еще никогда женщина так не таяла в его руках, как она.
Гаррет не заводил романтических отношений с женщинами, которые уже заняты. Никогда. Вторгаться в чужие владения — не в его привычках. Но только почему, спрашивается, Эмма отвечала на поцелуй так, словно ужасно одинока? Разве она не счастлива со своим избранником?
Все это как-то не стыковалось.
— Гаррет!
