— Я знаю об этом, — немного раздраженно бросил Адам.
Моника ждала продолжения, но мужчина не спешил объясняться. Девушка насторожилась. У нее участилось сердцебиение.
— Тогда что вы от меня хотите?
— Я объясню при встрече, — безапелляционно сказал он, как будто они обо всем уже условились.
У Моники промелькнула шальная мысль: а не приглашает ли ее мистер Харрисон на свидание? Но стоило посмотреть на его лицо, как подобные мысли исчезли без следа. С таким сосредоточенным видом на свидание не приглашают, скорее уж выступают в суде.
Девушка колебалась мгновение, потом медленно кивнула.
— Хорошо. Я свободна завтра.
— Тогда я заеду за вами в восемь, — проговорил Адам и быстро удалился.
К Монике навстречу спешила Натали:
— Мне показалось что я сейчас столкнулась с мистером Харрисоном.
— Ты не ошиблась.
— Вот как, — задумчиво пробормотала Натали, но эту тему развивать не стала, а спросила о том, что ее волновало больше: — Моника, что с тобой? Ты какая-то странная в последние дни.
— Это сказывается напряжение. Все началось с таинственного завещания мистера Картленда, с которым по-прежнему ничего не ясно. Кто он такой? Почему оставил очень дорогую книгу именно мне? Ведь у него дочь и сын. Все это очень странно, Натали. И тревожно.
Натали согласилась с сестрой. Она сама немало удивилась, когда услышала об этом.
— И по-прежнему никаких предположений?
Моника в задумчивости прикусила нижнюю губу. По ночам она подолгу перебирала причины, и одна мысль не давала ей покоя. Но она ей казалась настолько кощунственной, что девушка боялась произнести ее вслух.
Терзаться в сомнениях можно было до бесконечности, Монике необходимо было поговорить с близким человеком.
— Понимаешь, Натали, — осторожно начала она, — когда я начинаю об этом думать, то всегда вспоминаю реакцию мамы. Я тебе рассказывала, что она отреагировала очень странно. К тому же она призналась, что была знакома с мистером Картлендом. И сейчас, когда я пытаюсь с ней поговорить о случившемся, она всеми правдами и неправдами пытается избежать разговора. И ведет себя так, точно ей есть что скрывать.
Натали пристально посмотрела на сестру.
— Неужели ты думаешь… — Она не договорила, оборвала себя.
Моника невесело усмехнулась.
— Мне самой не верится, но я все чаще склоняюсь к мысли, что мистер Картленд — мой отец.
Как только Моника призналась в своих подозрениях, ей стало легче.
У них в семье не было принято об этом говорить, но и Моника, и Натали знали, что настоящий отец Моники не Кристофер Эллиотт. На тот момент, когда родилась Моника, Кристофер и Анжела уже два года не жили вместе. Сестрам до сих пор не было известно, почему родители расходились, но, когда отец вернулся в семью, все вздохнули с облегчением. Кристофер всегда считал Монику своей дочерью и до самой смерти ни в чем не упрекнул Анжелу. А Моника любила Кристофера, как настоящего отца, хотя в юношеском возрасте с подростковым максимализмом пыталась выяснить у матери правду. Та ничего не сказала.
Успокоилась Моника не сразу. Иногда ей казалось, что она обязана узнать, кто ее настоящий родитель. Но когда она подросла, то пришла к выводу, что это не так уж и важно. Если мать не сочла нужным о нем рассказывать, значит, так надо.
Натали тяжело вздохнула.
— Если откровенно, у меня тоже возникала подобная мысль. Конечно, это больше смахивает на киношную историю, но что еще можно подумать?
— Мне надо поговорить с мамой, — твердо сказала Моника. — Я больше не могу жить в неведении.
— Вот тут я абсолютно с тобой согласна. Чем быстрее ты расставишь все точки над «i», тем лучше. А что ты решила с книгой?
— Ничего. Я ее даже пока не видела.
— Если ты ее продашь, то станешь богатой женщиной, — улыбнулась Натали и задорно подмигнула сестре. Но та оставалась серьезной.
— Поживем, увидим. Знаешь, со мной о чем-то хочет поговорить мистер Харрисон.
— Не хочешь ли ты сказать, что он пригласил тебя на свидание?
Неожиданно для себя Моника почувствовала, что заливается краской.
— Навряд ли.
— Он красивый и очень опасный мужчина, — как бы невзначай заметила Натали. Пусть она и была старшей сестрой, но предпочитала не вмешиваться в жизнь Моники. — И если я не ошибаюсь, он вдовец.
— Вдовец? — машинально переспросила девушка. — Надо же. Тогда я начинаю понимать, почему его дочь смущается людей. Бедная девочка! Потерять мать в таком нежном возрасте — большая трагедия!
— Согласна.
И сестры, не сговариваясь, посмотрели на беззаботную Кэтрин, которая убежала вперед и теперь призывала их догонять ее.
Моника не желала себе признаваться, но она с самого утра думала о предстоящей встрече с Адамом Харрисоном. Натали права, он опасный мужчина. Совсем недавно она пережила разрыв и теперь старалась не думать о мужчинах как о возможных возлюбленных. Легко сказать, а сделать труднее. Что-то неуловимо возбуждающее было в Харрисоне, отчего Моника в его присутствии чувствовала себя неопытной девчонкой, на которую впервые обратил внимание мальчик.
Нет, надо немедленно прекратить это безобразие! Добром дело не кончится.
Адам заехал за ней, как и договаривались, в восемь. Сегодня на нем были джинсы и теплый свитер, и Моника, впервые видевшая его не в костюме, отметила, что неофициальная одежда смягчает суровые черты его лица и делает Адама более доступным.
— Куда мы поедем? — поинтересовалась она, чтобы не молчать. Молчание давило на нее.
— Я знаю один хороший японский ресторан. Надеюсь, вы ничего не имеете против восточной кухни.
— Нет, напротив, она мне очень нравится.
— Вот и замечательно.
И снова тишина. Моника недовольно скривила губы: поговорили, называется.
Ресторан на самом деле оказался приличным. Монике здесь сразу понравилось. После того как они сделали заказ, Адам проговорил:
— Вы, наверное, гадаете, зачем я вас пригласил.
— Да. Для меня это оказалось неожиданностью, — честно призналась девушка. Она старалась вести себя беззаботно, но у нее это плохо получалось. Отчего-то разбушевавшаяся фантазия в воображении рисовала этот вечер не как деловую встречу, а как романтическое свидание. А если бы Адам на самом деле пригласил ее на свидание, она бы согласилась?
— Я не буду вас долго интриговать и сразу перейду к делу. — Адам говорил ровным, деловым тоном, его лицо ничего не выражало, от посторонних людей он тщательно прятал свои чувства. — Я вас пригласил сюда из-за Кэтрин.
— Из-за Кэтрин? Мистер Харрисон, если вы снова о той истории, когда я перепутала девочек…
