Отсутствие ветра обернулось для хоршикских путешественников еще большими неприятностями, чем морская болезнь. На них обратили внимание умиравшие от безделья члены команды «Марселя». Едва Эли с Султаном пришли в себя, они оба почувствовали голод, однако все съестные припасы остались в Измире. Эли, привыкшей обходиться малым, хоть и с трудом, но удавалось отгонять от себя мысли о еде, а на ее друга нельзя было смотреть без слез: он не просто осунулся, а стал как будто бы меньше и тише, ни на что не жаловался и почти ничего не говорил. Ведь для Султана даже непродолжительное отсутствие еды было подобно смерти: в пище он привык находить удовольствие и утешение одновременно.
Эльнара бросилась за помощью к Люруку. Выслушав ее, он задал лишь один вопрос: «Сударыня, у вас есть деньги, чтобы заплатить за еду?» Когда же девушка напомнила, как перед посадкой капитан заверил их в том, что на корабле они не пропадут, Люрук сухо произнес: «Я не обещал, сударыня, вас кормить, я только сказал, что рядом с вами будут люди, а они не дадут пропасть с голоду. Так что обращайтесь к ним, у меня есть заботы поважнее».
Тогда девушка подошла к одному из моряков, турку по национальности, которого звали Хамит. Товарищи по команде называли его коротко: Хам. Тот внимательно выслушал Эли, сочувственно покачивая головой, а потом предложил полмешочка крупы и десяток бобов в обмен на одну ночь с ним. В дивных глазах гордой дочери степей вспыхнул огонь едва сдерживаемой ярости: «Я вижу, твои друзья попали в самую точку, когда прозвали тебя Хамом. Другого имени ты просто не заслуживаешь». Моряк покраснел от злости, но поднять руку на девушку побоялся — как-никак в день отплытия из-за нее влетело от капитана самому Шактуа.
Все еще не теряя надежды, Эльнара обратилась к другому моряку, настоящее имя которого было Пьер, но все звали его Лопухом из-за больших оттопыривающихся ушей, густо заросших рыжими волосами. Долговязый Пьер после обеда ковырял в зубах, нарочно оттягивая время перед тем, как приступить к неприятному для него делу — мытью палубы. Способная к языкам, Эли уже научилась немного изъясняться по-французски, а потому при помощи отдельных слов и жестов она попыталась объяснить моряку суть своей просьбы. Почесав затылок, Лопух заявил: «Сегодня моя очередь драить эту поганую палубу, но ты, детка, можешь выполнить эту маленькую работенку за меня, а я пока подумаю, что тебе дать». Однако стоило девушке взять в руки швабру, как моряк вдруг подбежал и выхватил ее из девичьих рук: «Я передумал, красотка. Уборка — дело нехитрое, я и сам уж как-нибудь справлюсь, а вот в чем действительно есть нужда, так это в женской ласке. Ублажишь меня как следует, а за мной — не заржавеет, я — парень щедрый». Оскалив щербатый рот в довольной ухмылке, он протянул к Эли волосатые длинные руки с обгрызенными ногтями. Остальные члены команды, собравшиеся за спиной девушки, дружно загоготали: уж они-то хорошо знали, что у Лопуха зимой снега не допросишься. Эльнара резко обернулась и увидела ощупывавшие ее сальные взгляды. Всем было интересно, чем закончится эта пикантная сцена. Каждый из моряков уже мысленно держал в своих объятиях молоденькую красотку, почти не сомневаясь, что из-за куска хлеба для умирающего от голода товарища она пойдет на все. Холодно взглянув в маленькие свиные глазки Пьера, Эли поманила его пальчиком к себе. Заподозрив какой-то подвох, Лопух неуверенно улыбнулся, но, не желая позориться перед товарищами, двинулся вперед. Не успел он сделать и двух шагов к девушке, как вдруг споткнулся о ведро, которое сам же и приготовил для мытья палубы. Раздался громкий грубый хохот, теперь изнывавшие от безделья моряки смеялись над Лопухом: хоть и маленькое, но все ж развлечение среди череды унылых однообразных дней. Промокший, да еще оцарапавший при падении лицо и руки, Пьер с грозным видом поднялся, но в этот момент вся команда разбежалась с криком: «По местам, Морской дьявол идет!»
Обессилевшая Эльнара побрела на другой конец корабля и почти у самой кормы увидела моряка, который стирал в старой лохани свои вещи. Это был англичанин по имени Том — спокойный молчаливый человек недюжинной силы, но на редкость низкого роста, за что моряки его прозвали Коротышкой. В отличие от остальных членов команды «Марселя», Том был, пожалуй, единственным, кто имел более или менее человеческий вид. Эли решила попытать счастья еще раз. В ответ на просьбу девушки моряк молча кивнул головой и взглядом указал на лохань. Обрадованная Эльнара засучила рукава и проворно взялась за дело. Но не прошло и нескольких минут, как Том вернулся обратно и без церемоний заявил, что ему не нравится, как она стирает, а потому решил обойтись своими силами. При этих словах англичанин старательно отводил взгляд в сторону, и Эли догадалась, что сговорившиеся между собой моряки пытаются сломить ее. Без слов она направилась вниз, в отведенную им с Султаном каморку. Вдруг сзади раздался знакомый хриплый голос:
— Сударыня, я так понимаю, вы нуждаетесь в помощи? Почему бы вам не обратиться ко мне? Ведь все мы ходим под Богом: сегодня я вам помогу, а завтра, глядишь, и вы мне чем-нибудь подсобите? — серо-голубые глаза Шактуа выражали сочувствие и готовность прийти на помощь.
— Нам с другом нужна хоть какая-нибудь пища, но у нас нет денег, чтобы заплатить за нее, — нерешительно произнесла Эльнара, а потом добавила. — Я могу, сударь, для вас что-либо постирать или заштопать, дабы не оставаться в долгу.
— О каком долге, мадемуазель, вы ведете речь? — Шактуа улыбнулся и сделал широкий жест. — Я всегда рад помочь людям! Проходите и выбирайте все, что вам нужно.
Помощник капитана посторонился, пропуская девушку вперед себя в небольшую каморку, до потолка заставленную коробками, корзинами и мешками. По всей видимости, это была кладовая. На глазах растроганной Эли заблестели слезы благодарности. Вдруг на ее плечо упала широкая мужская потная ладонь — так неожиданно, что она вздрогнула. Резким движением Шактуа развернул хрупкую девушку лицом к себе и, не дав опомниться, грубо надавил на плечи, отчего Эльнара упала перед ним на колени. Одной рукой он схватил ее за волосы и оттянул голову немного назад, а другой быстро спустил с себя штаны:
— С Шактуа все бабы всегда расплачиваются только одним способом. Бери глубже, маленькая потаскуха.
Перед испуганным лицом Эльнары, запрокинутым наверх, нависло его огромное мужское естество грязного безжизненного цвета, густо заросшее светлыми волосами и воняющее самым отвратительным образом. А в следующий миг моряк издал разъяренный вопль:
— Ах ты, мерзкая поганая тварь! Ты над кем вздумала издеваться, грязная сука? Сейчас я тебе покажу!
Ситуация казалась поистине безвыходной. Эли хотела укусить Шактуа за его грязную плоть, как бы омерзительна она ей ни была, но истощенный голодом организм хрупкой девушки умудрился выдавить из себя рвотные массы. И вместо того, чтобы испытать долгожданное удовольствие, помощник капитана впал в дикое бешенство. Содрогаясь от злости и отвращения, он хватал ртом воздух при виде своего поникшего полового органа, залитого мутной желтоватой жидкостью.
— Шактуа, ты забыл, что я приказал не трогать девчонку? — раздался позади железный голос Люрука. — По-моему, стоит немного освежить твою память.
