Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
– Это вы мне звонили?
Идиотский вопрос! Но… красива. Очень! Такой можно простить… многое. Моя ответная реплика была по-мужски сдержанна:
– Да, это я вам звонил.
От моего желания выдать ей по первое число остались одни воспоминания. Наоборот, я, кажется, втянул живот, распрямил плечи и стоял, отлепившись от двери, по стойке смирно.
– Спасибо… – прошептала она, глядя на меня громадными черными глазами, полными слез.
– Не за что… – пробормотал я.
– Что же делать? – пролепетала она.
«В каком смысле?» – подумал я и сказал:
– Ну… я вызову такси. Сейчас позвоню!
– Но он же спит! – В глазах ее укоризна.
Тут до меня наконец дошло.
– Чай? Кофе? – спросил я деловито.
– Чай, если можно.
– Я пойду, – прошептала Анечка. – Только позвоню.
– Анечка! – вскричала актриса, впервые заметив ее. – Вы ошиблись! Этот человек не отец Павлика! У нас другой папа!
– Простите меня! – Анечка прижала кулачки к груди. – Я пыталась дозвониться до вас, уже боялась, что с вами что-то случилось… Я не хотела, честное слово… простите, пожалуйста! Я подумала, что… – она кивнула на меня, – ваш муж…
Она едва не сказала «этот тип».
Актриса мелодично рассмеялась и махнула рукой:
– Это я виновата! У нас сегодня прогон перед премьерой, все в мыле, сын совершенно вон из головы! Ужас! Это вы меня простите, Анечка. На вас можно положиться, я всегда знала. Спасибо вам, дорогой мой человек!
Я всегда восхищался женской логикой и умением ставить все с ног на голову. В моем банке работают в основном женщины. Анечка готова была провалиться сквозь землю. Мы переглянулись, я ухмыльнулся. Похоже, мы превратились в заговорщиков.
– Сейчас приедет Миша… я подожду на улице, – пролепетала она.
– Вы дождетесь Мишу здесь, – твердо сказал я. – Уже ночь, и я передам вас с рук на руки. Миша – ваш молодой человек? – не удержался я.
– Он мой жених.
На том дело и кончилось. Приехал жених, я проводил Анечку вниз. Стоял у двери, наблюдая, как она усаживается в машину…
* * *
А потом… Потом мы сидели на кухне и ужинали. Хотя, возможно, это был ранний завтрак. Актриса с удовольствием уминала ветчину и хлеб и при этом, не переставая, рассказывала, как провела вечер. Про мальчика она, похоже, напрочь забыла. Я не без удовольствия рассматривал ее лицо – подвижное, тонкое, нервное – и почти не вслушивался в слова. И напрасно, как оказалось. Она рассказывала о сеансе черной магии, куда попала вчера по большому блату.
– Я до сих пор не могу прийти в себя! – вскрикивала она между глотками чая. – Просто мороз по коже! Меня бьет дрожь! Этот человек – великий маг и не от мира сего. Он связан с черными силами, вы не поверите! Он вызывает души умерших! Я раньше видела такое только в кино. Он… он настоящий черный колдун!
Сознание вырвало знакомое слово. Закон парных случаев?
– Колдун? – повторил я тупо.
– Черный колдун! – подтвердила она с веселым ужасом. – Кошмар! – В ее глазах плескался страх – не то искренний, не то наигранный.
– Я когда-то знал одного колдуна…
– Его зовут Илья Заубер. Несколько лет назад ему пришлось уехать из города… была какая-то трагическая история, связанная с женщиной. А сейчас он вернулся. Говорят, он проходит сквозь стены! И превращается в невидимку! А еще говорят, что он может убить усилием воли. Человек умирает, а на теле никаких следов. И у него такое лицо… лицо мученика! Святого! Он несет свой дар, как крест, как проклятие. Он одинок, никто не может выдержать его энергетики. Он впадает в летаргический сон на неделю или на две, а потом предсказывает будущее, которое увидел. Три его женщины покончили с собой. И все сбывается! – Она обхватила себя руками, стремясь унять дрожь. – Я теперь буду бояться оставаться одна!
…Илья Заубер! Он же Колдун, он же Маг, он же Черная ведьма и Оборотень. Я всегда подозревал, что клички свои он выдумывает сам. Обыватель любит тайну, от которой в сладком ужасе замирает сердце. Тогда он был в моде, о нем говорили. Он вылечил кого-то, кому-то предсказал смерть близкого человека, кому-то удачу в делах – и все сбылось! Лешка Добродеев потащил меня на сеанс, и я сдуру согласился. Обставлено все было прекрасно. Общее впечатление от зала без окон, где это происходило, можно передать двумя словами – мрак и серебро. Черные драпировки, черная мебель, серебряные шандалы, инкрустация серебром на черной столешнице и неожиданно светлый, отливающий серебром ковер на полу.
Он приказал нам взяться за руки. Я почувствовал пухлую влажную ладонь Лешки на своей руке. Добродеев нервничал и потел. Я готов был рассмеяться, но смех застрял у меня в глотке – мы пересеклись взглядом с колдуном. На долю секунды, на малый временной осколок, но и этого хватило с лихвой. Я почувствовал тоску смертную и тяжесть в членах – казалось, меня запихнули в давящий скафандр, голова опустела, лишь бился жалкий ошметок какой-то недодуманной мысли, будто я что-то почему-то должен сказать… Казимиру – брат смотрел на меня и молча ждал. Моя голова готова была с треском разлететься, и только мучительным усилием воли я удерживал ее в границах. Казимир сверлил меня взглядом исподлобья, лицо его вытягивалось и плыло, в глазах плавала ненависть. Меня затошнило, появилась звенящая боль в ушах. И вместе с тем я понимал, что это все ненастоящее, понарошку, это игра, и стоит лишь хорошенько топнуть ногой или даже просто шевельнуться, как все пройдет, но не мог двинуть и пальцем и все глубже проваливался в темноту и вязкую тишину…
И вдруг меня отпустило – я вынырнул, обессиленный, какой-то ватный, цепляясь за горячую спасительную Лешкину ладонь. И звуки полились в уши. Вязкая тишина отступила.
Он сказал, что мы должны вспомнить тех, кого уже нет с нами. Мягкий вкрадчивый голос, полуприкрытые глаза – проступали жутковатые полоски белка, так и просились туда медные пятаки. Лицо трупа. Неподвижные губы, хотя слова звучали. Фокус-покус. Его, наверное, можно было назвать красивым… Смуглое сильное лицо, черные с сединой волосы, четко очерченный крупный рот. Но… что-то мертвящее, потустороннее, пустое… «Грим?» – мелькнула у меня мысль. Или… плата за знание? Расплата. Интересно, как он спит по ночам? Видит кошмары? Или сном праведника? Худые руки с длинными гибкими пальцами. Все в традициях магического цеха. Адекватный антураж. Мерлин. Не хватало только черного бархатного плаща и серебряной цепи на груди. Вместо этого был черный свитер, из ворота которого торчала бледная кадыкастая шея с набухшей веной – меня передернуло. Я не мог отвести от него взгляда, наливаясь тоскливым раздражением и чувством неловкости. Он же больше ни разу на меня не взглянул.
Легкий сквозняк едва заметно колебал огни свечей. Их горело десятка два по всей комнате. Они потрескивали, удушливо чадя, с шорохом скатывался воск. Я сидел, налитый тоской, чувствуя неровный пульс в Лешкиной ладони, спрашивая себя, какого черта я тут забыл. На что рассчитывал и чего ожидал? Я скептик по натуре, занудный, скучный реалист, привыкший иметь дело с цифрами. Ничего не ожидал, шел, как на забаву, чувствуя свое превосходство, невнятно представляя себе, как буду рассказывать… потом, что был, удостоился, участвовал… пожимая при этом плечами, давая понять, что Колдун – очередной шарлатан и проходимец. Он сверкнул взглядом – мне показалось, он проник в мои мысли и все про меня понял, а я сидел дурак дураком, взявшись за руки, в компании истеричных дамочек, закативших глаза, и притихшего не к добру Лешки… Стыдно-с!
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
