Джек открыл глаза и вздохнул. Москитная сетка и край кровати прямо перед носом сбивали его с толку. Потом комната в привычном похмельном танце закружилась перед глазами. Он застонал и, закрыв глаза, снова рухнул на постель, прямо в промокшие простыни. Вот незадача — почему-то все белье мокрое… Он лежал в своей постели в луже воды. Бред какой-то.
— У нас сегодня дела, мистер Райдер, — произнес смутно знакомый самодовольный женский голос. — Неужто вы все позабыли?
Джек завертел головой, словно на шарнирах, открыл один глаз и уставился на мисс Индию, как ее там, Макнайт. На лице у нее играла злобная улыбка, а в руках она держала кувшин. Его кувшин. Почему-то он был пустой.
— Чертова сука! — завопил Джек, и хотя голос его звучал хрипло, фраза получилась свирепой и отчетливой.
— Мы должны были отчалить на рассвете, — продолжала Макнайт как ни в чем не бывало, словно и не слышала его «любезность». Впрочем, конечно, она все очень хорошо слышала — Джек понял это по краске гнева, залившей ее лицо, и по яростному стуку, с которым она поставила пустой кувшин на комод. — Солнце давно встало, а мы все еще здесь. Ну так пошевеливайтесь, любезный!
Она говорила как чертова училка из воскресной школы. «Ей и следовало быть училкой, — с досадой подумал Джек, — а не таскаться по всему свету, пописывая чертовы книжки, и не топить людей в их собственных постелях».
Перевернувшись на спину, Джек поднял руки, убрал с лица мокрые волосы и протер заспанные глаза. «Пошевеливайтесь»? Он сфокусировал взгляд на ее недовольном самоуверенном лице. Итак, она хочет, чтобы он пошевеливался? Хорошо. Он покажет ей, как вламываться в чужой дом и поливать спящего человека водой, когда тот еще не пришел в себя с похмелья.
Не сводя взгляда с ее лица, Джек медленно вынул из-под покрывала сначала одну ногу, затем другую и отодвинул москитную сетку. Индия, по-видимому, ожидала, что он, вставая, из скромности прикроется простыней, обернув ее вокруг бедер, и потому даже не отвернулась. Глядя прямо ей в глаза, он откинул покрывало в сторону и поднялся, нагой и красивый.
Индия отпрянула, ее глаза широко раскрылись, руки, до той поры скрещенные на груди, взлетели вверх. Она тут же прижала их к губам, подавляя крик.
— Ну? — произнес он, вопрошающе разводя руками. Даже не проверяя, Джек отдавал себе отчет в том, что определенная часть его тела уже давно проснулась и была наготове. — Я встал. Теперь вы довольны?
Он ждал, что его непрошеная гостья истерически закричит и кинется прочь, но ошибся. Джек обратил внимание, на ее широкую юбку из шотландки, и его глаза расширились…
В этот момент он заметил, что позади Индии стоит Пату и лицо его выглядит весьма хмурым.
— Мистер Пату сказал мне, что «Морской ястреб» готов к отплытию. — Индия вздохнула полной грудью, стараясь, чтобы ее голос звучал твердо и по-деловому. — Мы подождем вас на причале. — Она медленно повернулась — плечи расправлены, голова высоко поднята — и, не теряя самообладания, с достоинством покинула дом.
— Будь я проклят, — вздохнул Джек и огляделся в поисках своей одежды.
* * *
— Ну давай говори, режь правду-матку. — Джек мрачно посмотрел в серьезное лицо мальчика. Они были уже в трех милях от берега, свежий ветер дул им навстречу. За это время Пату произнес несколько сухих фраз, относившихся к подготовке яхты к плаванию, — мальчик старательно отводил взгляд, провожая глазами синие волны с барашками пены или вглядываясь в темный берег Нойбренена, все еще видневшийся в туманной дали.
— Нечего тут говорить.
— Ну конечно! Я же вижу, что ты злишься на меня, и если не выпустить злость наружу, она просто сожжет тебя изнутри.
Пату обернулся, ноздри его раздувались от гнева.
— Хорошо, я скажу. Она же леди. Она настоящая леди, а ты… как ты мог так обойтись с ней?
— Проклятие! — Джек бросил взгляд на нос корабля, где мисс Индия Макнайт сидела, скрестив ноги и склонив голову, и что-то быстро строчила в своем маленьком черном блокноте. — Она опрокинула на меня кувшин с водой, — прорычал он, понизив голос.
— Но ведь ты не приехал за ней в «Лимерик», хотя и обещал, что явишься туда с рассветом.
Джек хотел было возразить, но так и не нашелся что сказать. Умерив свой пыл, он лишь произнес:
— Держи крепче штурвал! — После чего зашагал, балансируя на раскачивающейся палубе, к носу яхты.
Когда он остановился в паре футов от завернутой в шотландский плед пассажирки, она по-прежнему продолжала писать. Даже головы не подняла, хотя его тень упала прямо на раскрытую страницу, и не заметить это было практически невозможно.
Джек кашлянул.
— Я тут подумал: может, вам проводник нужен на Такаку?
Не отрываясь от своего занятия, Индия почти равнодушно спросила:
— Вы предлагаете мне свои услуги, мистер Райдер?
— Нет. Я имел в виду Пату.
Карандаш на мгновение застыл в воздухе, затем вновь заскользил по странице.
— Благодарю вас, но я всегда путешествую в одиночестве, чтобы иметь возможность самой выбирать, что посмотреть.
— Не слишком ли одинокая у вас жизнь? — сказал Джек и сам себе удивился.
Только теперь Индия соизволила наконец взглянуть на него и убедилась, что верхняя часть его лица затемнена полями шляпы, так что глаз невозможно разглядеть.
— Слишком одинокая для женщины, вы хотели сказать?
Он хмыкнул.
— Да для кого угодно.
— Одиночество мне вовсе не в тягость, — холодно произнесла Индия и вернулась к своему занятию, — только в тихом уединении можно спокойно предаться размышлениям и поработать над книгой. Женщины часто заводят компаньонок и только и делают, что болтают без умолку, а мужчины…
Она замолчала, и Джек спросил:
— Что мужчины?
— Мужчины неизменно пытаются командовать женщинами, даже теми, кто платит им за работу.
Джек посмотрел сверху вниз на ее круглый пробковый шлем и вдруг почувствовал внезапный прилив ярости, да такой сильный, что у него перехватило дыхание. Он повернулся и хотел было уйти, но, сделав два шага, снова повернулся к ней и, словно обвиняя в чем-то, сказал:
— Ну, я думаю, мы с вами квиты.
Индия, склонив голову набок, медленно подняла на него глаза, хмурясь от яркого солнца, отражающегося от водной глади, и спросила:
— Что значит это ваше «квиты», мистер Райдер?
— Может, я и проспал сегодня утром, зато вы вылили на меня ушат холодной воды.
Она напряглась.
— У меня не было намерений поквитаться. Вы что, не помните, я хотела вас разбудить, и только.
— Да ну? А мне показалось, что вы хотели отомстить.
— В самом деле? Вот уж не думала, что вас так легко обидеть.
