Джордж промычал нечто нечленораздельное. Потом ответил:
– Она сидела сзади меня. Тот мяч точно должен был стать моим. Но он только скользнул мне по пальцам и ударил женщину в плечо, но и она не сумела его поймать. Потом мяч подобрал какой-то мальчишка. – Знаю, с парнем я уже разговаривал.
Прищурив глаза и внимательно рассматривая собеседника, Джордж силился понять, что тому надо. Неcмотря на вежливое обхождение и раскованную манеру держаться, репортер казался очень взволнованным и чем-раздраженным.
– Зачем он вам понадобился? – спросил Джордж.
– Вообще-то мне была нужна женщина, но…
– Она ушла, как только это случилось, – перебил незнакомца Джордж.
– Это мне известно.
– Почему вы хотите непременно с ней поговорить?
– Дело в том, что я спортивный обозреватель. Пишу о людях, в которых попадают мячи.
Джордж недоверчиво приподнял брови.
– Дело в том, – продолжал репортер, – что я хочу проверить, действительно ли попадание мяча является добрым предзнаменованием.
– Кто так считает?
– Это такое суеверие. Вы когда-нибудь слышали о нем?
Джордж широко раскрыл глаза:
– Сам-то я не очень суеверен, приятель. Но если вы найдете женщину, передайте, что ее дружок должен мне пятьдесят баксов.
– Ее дружок?
– Парень, с которым она была, клерк.
– Он клерк? Вы, случайно, не вспомните, как его зовут?
– Вспомню. Правда, только имя. Кстати, ее имя я тоже слышал.
Казалось, репортер сейчас пробуравит собеседника взглядом.
– И как же ее зовут?
– Ее? Лиза. Нет, погодите… Лия. Я слышал, что он называл ее именно так. Самого парня зовут Тони.
– Сэр, вы не можете вспомнить что-нибудь еще об этой парочке?
Джорджу страшно нравилось, когда его называли сэром.
Он лихорадочно соображал, что еще может сообщить, но затем пожал плечами.
– Нет, больше ничего, – сказал он.
В этот момент до Джорджа дошло, что за информацию, которой он только что поделился совершенно безвозмездно, можно было потребовать плату.
Он уже был готов сказать, что кое-что знает, но сообщит новые сведения только за плату, и стал думать, чтo он может присочинить.
Но человека, кажется, больше ничего не интересовало.
– Отлично, спасибо вам за помощь. – Он собрался уходить.
– Эй, вы что, действительно надеетесь найти эту женщину? – с любопытством поинтересовался Джордж. Человек кивнул и улыбнулся:
– Благодаря вам, сэр, я уверен, что отыщу ее.
* * *
– Это я, – произнес «репортер» в микрофон сотового телефона, стоя в стороне от группы болельщиков «Ред соке».
– Что у тебя есть? – спросил грубый голос по телефону.
– Ее теперь зовут Лия, а на стадионе она была с неким клерком по имени Тони.
– Лия? – словно эхо повторил грубый голос.
– Для вас это важно?
– Ее мать звали Аурелия… Это она. Это точно она.
– Но я думал, что это вам давно известно.
Человек сошел с тротуара, продолжая держать трубку возле уха. Пройдя мимо торговца, складывавшего в картонный ящик стопки флажков с эмблемами «Ред соке», он направился к машине, которую припарковал у стадиона около часа назад.
– Я был уверен на девяносто девять процентов, но что-то во мне сопротивлялось очень хотелось верить, что женщина, которую показали по телевизору, не она, а просто очень похожа.
– Почему? – искренне удивившись, спросил «репортер». Ему вдруг стало любопытно, что за человек его телефонный собеседник. Он был известен детективу только с профессиональной стороны, и тот был уверен, что заказчик интересуется женщиной по долгу службы.
Теперь он не был в этом так уверен, особенно после неожиданно искреннего ответа.
– Потому что, если бы та женщина умерла или пропала без вести, то это очень упростило бы ситуацию. – Последовал горестный вздох. – Продолжайте поиски. Найдите ее Я сейчас еду в аэропорт. К моему приезду я хочу точно знать, где она находится.
– Вы будете это знать, – пообещал человек, посмотрел на часы и заторопился к машине.
* * *
Самым лучшим приобретением Тони Ланцоне после дома в жилищном товариществе были тридцатипятидюймовый телевизор и мини-холодильник. Холодильник остался еще со времен общежития при университете. Какое это блаженство – нежиться на горе подушек, завернувшись в накрахмаленные полосатые простыни, держа в одной руке пульт дистанционного управления и банку ледяного пива в другой! Чтобы открыть холодильник, нужно было только протянуть руку, не приходилось даже вставать.
Он и не вставал ни разу за последние несколько часов, пока досматривал игру «Ред соке» с «Янки». Конечно, это не шло ни в какое сравнение с присутствием на стадионе, но зато он мог насладиться ледяным пивом, которое подсластило пилюлю пережитого – разочарования.
Кроме того, не покинь он сегодня стадион, пришлось бы отдавать пятьдесят баксов тому жирному борову, который сидел перед ним. К тому же потребовалось бы еще несколько свиданий, чтобы понять, что Лия Хаскин не его типаж. Попадание неудачно отбитого мяча позволило ему сэкономить не только пятьдесят долларов, но и деньги, которые он потратил бы на выпивку и закуски в компании соседки сестры.
С первой же встречи он понял, что под тяжелыми очками и одеждой учительницы кроется нечто совершенно другое. Если приглядеться, Лия Хаскин была замечательной красавицей – под серой личиной скрывалась чувственность.
Было ясно, что она чего-то испугалась, когда дело дошло до свидания. Это можно было списать на неопытность или на неудачный предыдущий опыт. Но тогда, с первого взгляда, он не понял, что все это было Маской. Она страшно нервничала все время, пока они находились на стадионе, а удар мяча ее совсем докопал. Поначалу он жалел ее, думая, что ей действительно здорово досталось и было больно. Но постепенно До него дошло, что дело вовсе не в физической боли. Она сходила с ума, потому что…
Но кто же может знать почему?
И почему все женщины, с которыми приходилось встречаться Тони, были какими-то ненормальными и вечно чего-то опасались? Почему ни одна из них не могла похвастаться ни пылкостью чувств, ни твердостью характера.
Единственной стоящей женщиной, которую знал Тони, была его родная сестра. Попадись ему такая деваха, как Хайна, он женился бы на ней, не раздумывая ни секунды. Он никогда не мог понять, почему его шурин так долго тянул с женитьбой, хотя не раз намекал, что Хайна и в постели так же горяча, как и в обыденной жизни.
