— А я только что продала свой первый дом. — Ронда встала рядом с Норманом. — Я плачу за печенье. Благодаря Норману все его деньги теперь у меня.
Посетители кафе рассмеялись, и Ханна направилась к стойке, оставив Нормана и Ронду утрясать детали. В «Корзине печенья» было полно посетителей, которые уже расплатились, но Ханна была уверена, что от бесплатного печенья никто не откажется. Она это называла «феномен халявы». Вас может уже распирать от съеденного, но если еда бесплатна, то вы все равно натрескаетесь до неприличия. Тот же образ мыслей заставлял женщин набивать сумки ненужными пробниками духов. По той же причине многие перебирают бесплатного шампанского в Новый год и мучаются на следующий день от тяжелого похмелья.
Лайза подливала посетителям кофе, когда Ронда подошла к стойке.
— Я победила, — довольно сказала она. — Я оплачиваю каждое первое, а Норман — второе бесплатное печенье.
Ханна все подсчитала и ожидала, что, расплатившись, Ронда уйдет, но та скользнула на табурет у стойки.
— Дом ничего собой не представляет. Неудивительно, что Норман сносит его. Ремонт обошелся бы дороже, чем покупка. Но участок прекрасный, и вид тебе понравится. Надеюсь, что вы с Норманом будете очень счастливы в новом доме.
Надо быть начеку, подумала Ханна. Ронда не была главной сплетницей в городе, но, безусловно, претендовала на это звание.
— Моим дом не будет. Я лишь помогала Норману с проектом.
— Но я думала… — Ронда осеклась и нахмурилась. — Когда Норман сказал, что построит дом, спроектированный вами на конкурс, я, естественно, сразу подумала, что… Так ты не выходишь за него замуж?
— Нет.
— Но тебе никого лучше не найти!
— Может и так.
— Так почему же ты не выйдешь за него?
Ханна вздохнула. Ронда становилась назойливой, как коммивояжер.
— Норман мне не предлагает.
— Он не предлагает? — Ронда явно была шокирована, но тут же нашлась и похлопала Ханну по руке. — Не отчаивайся, дорогая. Я знаю, что тебе почти тридцать и все подруги замужем, но я просто уверена, что Норман хочет сначала построить дом. Я убеждена, что все так и есть.
Ханна решила, что лучше сменить тему. Она устала отбиваться от расспросов, почему Норман не делает ей предложение.
— Поздравляю с продажей, Ронда. Решила, на что потратишь деньги?
— Да. Первый раз в жизни ухожу в отпуск, воплощаю в жизнь свою мечту. Благодаря Норману у меня есть деньги, и вчера я забронировала билет. В понедельник лечу в Рим!
Глаза Ронды вспыхнули, и Ханне частично передался ее восторг.
— Здорово. Сколько там будешь?
— Две волшебные недели! Хватит времени увидеть все, о чем мечтала, — Ронда повесила на плечо сумку. — Ну, мне нужно бежать, а то опоздаю на работу. Если до моего отъезда уже не увидимся, тогда бон вояж.
Ронда поднялась и направилась к выходу. Ханна сдержала улыбку: «бон вояж» означает «хорошего путешествия», и это Ханна должна желать Ронде, а не наоборот.
Когда Норман и Андреа ушли, Ханна встала за стойку и занялась покупателями. Лайза тем временем трудилась на кухне над печеньем ко Дню Независимости. К половине двенадцатого в кафе поутихло, и Ханна отправилась на кухню посмотреть, как идет работа.
— Ну как? — Лайза заканчивала колдовать над последней партией печенья.
— Отлично. Никто и не подумает, что мы его переделали.
— Я отдала пару неудачных Фредди и Джеду, — Лайза показала в сторону кладовой, где Фредди и его двоюродный брат устанавливали новые полки. — Если ты остаешься здесь, я развезу заказы.
— Договорились. Ты напомнила им о потолочном вентиляторе?
Лайза отрицательно покачала головой.
— Нет, забыла.
— Я им скажу. Сейчас как раз удачное время для ремонта.
Через несколько минут принесли лестницу: Фредди держал ее, а Джед осматривал сломанный вентилятор. Он дернул за выключатель, но лопасти не двигались. Тогда он отвинтил наружный колпак и заглянул внутрь.
Фредди наблюдал за Джедом, он явно нервничал, и Ханна ободряюще похлопала его по руке.
— Не волнуйся, Фредди. Уверена, что Джед справится.
— Но этот вентилятор устанавливал я. — И по его лицу, и по голосу чувствовалось, как он расстроен. — Наверное, я что-то неправильно сделал.
Джед взглянул на брата с лестницы.
— Нет, ты все сделал правильно. Просто провода отошли, и все. Бывает. Ничего, починим — и заработает как новый.
— Но чинить должен я, — настаивал Фред. — Я устанавливал, я и буду отвечать.
Джед улыбнулся, и Ханна поняла, что он согласен с Фредди.
— Ты прав, дружище. Я сойду вниз, и ты починишь его. Держи лестницу, как я показывал, ладно?
— Держу, Джед.
Ханна взглянула на Фредди, вцепившегося в лестницу, и вдруг поняла, что он изменился. Он был подстрижен, чисто одет, но это не все. Фредди стал одеваться лучше с тех пор, как к нему переехал Джед. Он больше не донашивал мешковатые зеленые штаны и потертые спецовки своего отца. Теперь у Фредди были джинсы по размеру и хлопковые рубашки с нагрудным карманом. У него появились даже новые рабочие ботинки вместо старых кроссовок.
— Хорошая работа, Фредди. — Джед спустился и похлопал Фредди по спине. — Лестница даже не шелохнулась.
— Ничуть. Я держал очень крепко, как ты учил.
Джед подошел к ящику с инструментами и взял отвертку с резиновой ручкой и моток изоленты.
— Фредди, где твой пояс для инструментов?
— Дай подумать… — Фредди поднял глаза к потолку. — Он в кладовой. Ты сказал мне снять его, когда он задел тебя.
— Точно. Иди, принеси. Тебе он пригодится на лестнице.
Ханна дождалась, пока Фредди ушел на кухню, и взволнованно повернулась к Джеду.
— Ты уверен, что Фредди может работать с электричеством? Это довольно опасно.
— Пока я здесь, все будет в порядке. У Фредди все получится, ведь он знает, что я рядом.
Ханна рассматривала человека, стоящего перед ней. Он казался более живой и смышленой копией Фредди, сразу видно, что они братья. У обоих светлые волосы и серо-голубые глаза, оба хорошо сложены, оба ростом почти в шесть футов. Нарочно или нет, но и одеты они были одинаково. Что отличало братьев друг от друга, так это лицо: у Фредди — пухлое, детское, у Джеда — с заостренными чертами.
— Слушай, Ханна… — Джед дотронулся до ее руки. — Фредди полезно всему учиться. Все в Лейк-Иден опекают его, как родная мать, но это ему только вредит. Я знаю, что ты хочешь добра, но в конечном итоге делаешь хуже.
Ханна вздохнула. В его словах был смысл.
