Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 34
— Нисколечко! — Глория обняла подругу за плечи. — Хотя самой до сих пор не верится.
Розы ревниво качнулись.
— Ну давай, давай, рассказывай, только все по порядку и желательно с подробностями.
Тина Маквелл достала очередной банан и приготовилась слушать душещипательную историю.
— Да, совсем забыла! Мою розу, кажется, берут на парижскую выставку.
— Еще бы.
— Но про любовь актуальней.
Тину Маквелл всегда больше интересовали нюансы человеческих отношений, чем ботанические новости.
— Выставки проводятся ежегодно, а вот с любовью шутить нельзя.
— Ладно, начнем с того, что я проспала.
— В общем, да. Если бы я не начала репетировать свою лекцию по семейству розоцветных, то наверняка не встретилась бы с ним.
Глория снова повторила — уже не для фамильных роз, а для подруги — колдовские приметы, взявшие ее душу в плен: карие глаза, русые волосы и черты лица мужчины, достойного женщины из рода Дюбуа.
— А при чем здесь розоцветные? — Раззадоренная чужим романом, Тина Маквелл машинально обнажила следующий банан. — Не понимаю связи.
— Сейчас узнаешь. — Глория Дюбуа взволнованно расстегнула верхние пуговицы джинсовой куртки. — Иногда судьба выстраивает такие невероятные комбинации…
Розы откровенно подслушивали страстный, искренний, подробный монолог разговорившейся аспирантки.
Глава 8 ЧЕРНАЯ РОСА
Третья неделя сентября выдалась в Луизиане непривычно ненастной.
Ливень за ливнем.
А в понедельник четвертой недели наконец-то выглянуло солнце.
Но счастливая аспирантка, разбуженная взбалмошной маман ни свет ни заря, в конечном счете проспала великолепный рассвет.
В честь парижской удачи Глория Дюбуа сегодня позволила себе проигнорировать нудный будильник, а также пропустить утреннюю пробежку, тренажерный зал, бассейн, легкий завтрак, фитнес, обматывание свежими морскими водорослями, солярий и даже визит в фитотрон к своей Безымянной красавице.
Впрочем, пообщаться с белыми розами, готовящимися завоевать весь мир, Глория могла, и не выходя из аспирантского бунгало.
Конечно, здесь их была не тысяча, как на опытной делянке, а всего лишь пара.
В хрустальных вазах на трельяже.
Как только начался осенний семестр, Глория, по подсказке своей мудрой бабушки, принялась гадать на розах.
Каждый вечер послушная внучка срезала по два бутона своей Безымянной красавицы и ставила их в вазы по обе стороны зеркала.
Бабушка уверяла, что в этом гадании все гораздо проще, чем в бросании высушенных костей хорька или в мудреной хиромантии.
Если распустится правый цветок — жди сегодня любви.
Если же левый — то встреча с долгожданным суженым, увы, откладывается еще на сутки.
В спальню через распахнутое окно врывалось солнце, вспомнившее о прошедшем лете.
Глория, блаженно жмурясь, обернулась к трельяжу, как всегда делала по утрам.
Только бы погодную благодать и определенность не испортил результат очередного гадания. Весь сентябрь цвет давала исключительно левая роза. Правая упорно опаздывала в этой судьбоносной гонке. Но, может, смена дождей на солнце изменит расклад.
Глория с надеждой открыла глаза — и вскрикнула от неожиданности.
Правая роза торжественно и горделиво расправила атласные лепестки.
— Не может быть! — отрешенно сказала Глория своему отражению в зеркале. — Две удачи в один день!
Но тут же ее радость пошла на убыль.
Оказывается, левая роза, вечная предательница, тоже расцвела… одновременно с правой вестницей долгожданного счастья и близкой любви.
Глория печально вздохнула и ласково коснулась пальцами свежих и роскошных лепестков — сначала правой красавицы, потом — левой.
Обе розы виновато качнулись в хрустальных вазах, радужных от осеннего солнца.
Глория раскидала подушки.
Но, по крайней мере, такая неопределенность результата гадания намного лучше, чем постоянное и категоричное отрицание возможности крутого разворота аспирантской судьбы.
Глория сбросила одеяло и смяла простыню.
Весь день еще впереди.
Глория распинала шлепанцы.
И возможно, именно сегодня, когда безымянной пока красавице так повезло в далеком Париже, ее создательнице уготована подобная участь в университетском кампусе.
Глория захлопнула окно, за которым птичьи рулады и щебетанье сменились рокотом автомобильных моторов, далеким самолетным гулом и взвизгиванием тормозов.
Что бы там розы ни пророчили, а ровно через один час и сорок пять минут надо быть в аудитории — никто семинар по семейству розоцветных не отменял.
Глория поспешила в душ.
Впервые сам декан доверил тихой и трудолюбивой аспирантке читать вместо себя раздел, посвященный розам и их многочисленным родственникам.
Глория натянула купальную шапочку, чтобы не намочить волосы.
А после дебютной лекции можно будет плотно засесть за компьютер и отыскать в Интернете адекватное название для беленького, атласного, благоухающего первенца.
Глория сделала воду погорячей.
Хотя, конечно, лучше было бы подыскивать имя для настоящего первенца — орущего и сосущего…
Глория дотянулась до флакона с гелем.
Если, конечно, это будет мальчик.
Глория откинула пробку.
С девочкой-то все проще, без вариантов: только Глория.
Гель, охлаждая разогретую кожу, медленно и вязко потек по грудям, животу и спине.
Дочка вся будет в маму-аспирантку — ласковая, верная, чуткая, добрая, трудолюбивая.
Глория захватила подмышки.
А самое главное — умная.
Глория обработала маленькие острые холмики, которые университетский профессор анатомии называл чуть нараспев — молочные железы.
И такая же невезучая.
Глория занялась тем, что почтеннейший и титулованный профессор, давно утративший даже намек на сексуальность, именовал академично, бесстрастно и суховато, прибегая лишь к мертвой латыни.
Невезучая по линии мужчин.
Глория, припомнив еще с десяток профессорских терминов, разразилась звонким смехом.
Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 34
