Книга Я влюбилась в четверг. ПрЫнцы без сердца… - Татьяна Бокова

Хлоп… По ногам больно ударила тяжелая пластиковая дверь. Поспешно вытолкнув меня из теплого чрева московского метро, она уже разевала пасть перед следующей жертвой.

«Некогда. Некогда. Шевелитесь, поторапливайтесь, проходите…» – слышалось в ее противном скрипе.

На секунду замешкавшись, я потерла ушибленное место.

Бум… Глухой удар в спину, и моя модная дамская сумка, тяжелая до невозможности, слетела с плеча.

Бамс… Тремя килограммами апельсинов по коленке.

Нет. Лучше уж не останавливаться. Быстрее на выход, не разгоняясь и не отставая, вместе с дружной толпой безликих пассажиров общественного транспорта.

Уф!.. В ноздри ударил свежий воздух… Две-три секунды на застегивание всяческих пуговиц, укутывание носа в воротник… До уличного простора остался один поворот, несколько секунд времени и всего одно, теперь уже последнее, усилие – девять скользких ступенек наверх.

О нет! Навстречу мне из сырых сумерек последних дней октября приближались липкие снежинки. «Боже, за что?..» мое нутро, и рука обреченно потянулась в карман. Иди сюда, мягонькая и тепленькая, греющая ушки и оттеняющая щечки. Пробил твой час, ненавистное изобретение человечества! Злостный враг всех женщин под миленьким названием «ша-поч-ка»!

Разрушитель выстраданных поутру женских причесок – уложенных локонов, гладких прядок и завитых кудряшек.

Это ты превращаешь «волшебную фею» в «ободранную кошку» с приплюснутыми и торчащими в стороны ошметками волос не первой свежести!

И все же «кошкой» быть лучше, чем согласиться на снежный сугроб на макушке или примостить на ухоженной челке парочку о-ча-ро-вательных сосулек.

Уверенно нахлобучив шапочку цвета Барби, я шагнула на улицу.

Что дождь со снегом, что снеге дождем… Что в шапке, что без шапки… Все едино. Лишь бы домой, скорее домой, любой ценой, не оглядываясь и не отвлекаясь, мимо продрогших лоточников и ярких витрин магазинов, мимо всей этой уличной жизни, по касательной…

«Смотри под ноги, – притормозила я себя, сосредоточиваясь на поиске редких островков льда в месиве луж. – В модных сапожках на шпильке ножку надо ставить наверняка! Как у сапера, нет у тебя права на ошибку. Ошибка – и хрямс каблучок. Ошибка – и смерть башмачкам. Раз – шажок, два – шажок, умничка-девочка».

Но трудно все время смотреть под ноги, когда так хочется домой, а из-за поворота в любое мгновение может выскочить автобус.

Ну и что, что дом – на расстоянии одной автобусной остановки от метро?

Ну и что, что врачи говорят – надо больше ходить пешком?

Долой солидность и размеренность… И врачей долой с их советами. Долой!

Домой! Домой!

Сегодня счастливый день – у меня свидание! Нет, не так! Сви-да-ни-е! С моим мужчиной. Он такой умный, добрый, щедрый. Он, наверное, как всегда, принесет с собой коробку конфет и бутылку шампанского. Ну и что, что я не люблю эту отдающую дрожжами шипучку, а от шоколадных конфет с одинаковыми начинками из варенья ноет зуб (внизу, справа), зато я уже год стараюсь любить его! И прощать… И понимать… Изо всех сил. Боже, как же это трудно, даже если он друг детства!

И я представила своего прЫнца, который в это время, наверное, уже мужественно продирался ко мне сквозь московские пробки. Как скоро я увижу его в своем дверном проеме – в модных туфлях, в коротком пальто нараспашку, причесанного и ухоженного!.. Конечно, зачем ему галоши, зонтик или шапка-ушанка, если есть серебристый железный конь с иностранной родословной?

Я мельком взглянула на свои забрызганные грязью сапожки и перешла на галоп. Надо еще успеть ужин подогреть и себя в порядок привести…

Бегом за автобусом, расталкивая и обгоняя. А теперь на автобусе, теснясь и толкаясь. Ничего, еще чуть-чуть, домой, домой, до дома-то осталось всего два шага.

Эти два шага я преодолела мучительно и с потерями. Почему? «Ищите мужчину, и вы найдете проблемы», – иногда говорят женщины и почему-то оказываются правы.

Голубоглазый блондин… Он встретился мне там, в автобусной давке, улыбчивый и галантный. Он стоял рядом и не сводил с меня своих голубых очей. Нет, это еще не все! Он поддержал меня под руку, когда водитель резко тормознул непослушную машину. И даже больше! Он вышел со мной, и подал мне руку, и взял мою сумочку, и сопроводил меня, почти парализованную от счастья, по скользкому тротуару до самой лавочки. Он поправил мою сползшую от удивления на лоб шапочку, и я чуть было не представилась ему нежным именем «Золушка».

А пока я грезила наяву, он махнул мне рукой, вспрыгнул на подножку и умчался вдаль, прихватив с собой мою сумку, тяжеленную до невозможности. Определенно, он хотел облегчить мою участь, ведь негоже Золушкам разгуливать по слякоти с тяжестями в руках. А может быть, он желал сохранить память о таинственной незнакомке и теперь будет перебирать принадлежащие мне вещи долгими вечерами на зимовке в Антарктиде или в капитанской рубке во время многомесячного плавания…

Громко хлюпая носом, я стояла на пустой остановке и пыталась подсчитать потери от встречи с еще одним сказочным образом мужского рода. Материальные потери сводились к дорогой помаде, новой туши, любимому зеркальцу, трем килограммам апельсинов и еще целой куче того, что неотвратимо скапливается в недрах дамских сумок, подолгу не видит белого света и в любой момент может крайне пригодиться. Моральный ущерб не взялся бы подсчитывать и швейцарский банкир.

Я достала из кармана кошелек, толстенький на ощупь и абсолютно пустой по своей сути. В нем позвякивали мелкие монетки, хранились чьи-то пожелтевшие визитные карточки, смятые бумажки с номерами каких-то телефонов, заколка (с давних времен, когда у меня были длинные волосы), таблетки от неизвестно чего и еще какой-то мусор. Только денег там не было. Кошелек на месте и мусор на месте, а денег нет.

Стоило лишь задуматься о кошельках и сумочках – вещах изящных и малогабаритных, а слово «мусор» замигало в мозгу красной лампочкой. Мусор, мусор… Чтобы вся жизнь не стала сплошным мусором, с каждым отдельным его скоплением необходимо нещадно бороться…