– Я сам не знаю, – ответил супер. – Придет счет, узнаешь и перепишешь на себя. Тебе повезло. Сотню сэкономил на установке.
«Пока действительно везет!» – думал Коля, вернувшись в квартиру и укладываясь на голом полу.
…Гоша разбудил Колю в шесть утра:
– В подвале есть мебель. Хочешь, подбери себе, что надо.
Коля пошел за Гошей в подвал. Мебели, причем почти новой, было квартиры на две. Отобрав двуспальную кровать, тумбочку, кресла на колесиках, диван и стол, Коля заинтересовался железным шкафом с ящиками.
– Файлхолдер, – пояснил Гоша. Он был особо заинтересован сбыть «тяжесть».
Коля решил взять «файлхолдер»: в ящиках он будет хранить белье, а в глубине шкафа есть место, которое можно оборудовать для хранения денег.
– Лешка, мой помощник, освободится, и загрузим тебе мебель, – сказал супер. – Не запирай квартиру, если уйдешь. Считай, сэкономил тысячи две. С файлхолдером тебе в сотни три вся мебель обойдется.
Гоша улыбался и был – вся доброта.
– О, нет! Я – без работы и не могу столько за мебель отдать. Я тебе приличную сумму отвалил, а сейчас еще и за аренду платить! Матрас оттащу да стулья. У тебя тележка есть?
– Ладно, так уж и быть. – Гоша понял, что перебрал с ценой. – Поможем мастеру спорта. Четвертак заплатишь?
– Четвертак осилю.
– Давай сейчас.
От спанья на полу у Коли ломило спину, сидеть в квартире на подоконнике было лихо, Коля набрал номер незнакомого Едлина.
Послышался сонный бас:
– Хто говорит?
– Вы оставили визитку в Петербурге, – объяснил Коля. – Я в Нью-Йорке. Хотелось бы переговорить.
– Приезжай! – обрадовался голос. – Адрес на визитке. Захвати пиво по дороге.
Звонок Коли разбудил тридцатилетнего Едлина, находившегося в глубоком похмелье. Квадратный, с широкой костью, облепленной большой, но рыхлой мышечной массой, он мог бы достичь заметных результатов в тяжелой атлетике. В модном костюме с галстуком, висящем рядом на стуле, он выглядел соблазнителем из мыльной оперы. Очки с толстыми затемненными линзами украшали крупные черты его лица, выступающего под волнами волос, как кусок утеса.
В Красноярске, откуда он был родом, Едлин терся среди спортивных деловых кругов. Круги подгребали под себя бюджетные фонды. Наглядевшись на то, сколь легко делается бизнес, он решил: вот как надо жить, и махнул в Америку.
Но в Штатах не было перестройки. Все лежало на своих местах и имело хозяев. В аппаратах власти капиталы друг у друга не рвали, на казенное имущество не посягали. Этим занимались преступники. Мухи и суп существовали отдельно. Торговые сделки с продажей «воздуха» практиковать было трудно, приходилось по-настоящему вкалывать.
Едлин с трудом поднялся с мягкого дивана, где утопал во множестве подушек, надел очки и зашлепал в кухню. Болела голова, и желудок жгла тошнотворная изжога. Опрокинув чайную ложку соды в разинутый рот, он стал спешно запивать ее водой, преодолевая отрыжку. Закурив, Едлин снова утонул на диване и включил телевизор. На экране замелькали кадры порно.
Коля с пивом появился для него весьма кстати. Расплывшийся верзила в очках махом выпил бутылку. Потом вытер рот салфеткой.
– Хороший бизнес вам предлагал, зря не звонили.
– Про бизнес – потом. Я решил тут остаться. Надо как-то оформляться. Хотел посоветоваться.
– Ты, значит, – перебежчик. Это хорошо! Хорошо!
– Почему хорошо?
– Потому что перебежчикам сразу политическое убежище дают. Без всякой канители. Пойдешь к моему приятелю, Алабышеву. Он контору «Помощь иммигранту» держит. Вот тут где-то визитка… – Едлин пошарил на столе и нашел зеленую карточку. – У тебя деньги есть? – спросил он, протягивая визитку.
Коля не ожидал вопроса в упор. Но в любом случае расставаться с деньгами он не желал.
– Есть долларов двести, – соврал Мавроди и названной суммой сразу притупил интерес к своей личности.
– Передай деньги Алабышеву, – сказал Едлин, снова укладываясь на диван. – Я ему должен. Будет хороший повод начать разговор. Деньги, они сближают. Деньги – хорошая рекомендация. В Америке без рекомендации – никуда! Долг отдам через недельку. О’кей?
– О’кей.
– Жалко, что у тебя денег нет. Жена на три дня в отъезде. Бабы есть, закачаешься!
С шумного Брайтона Коля повернул в переулок и вошел в тишину «одноэтажной Америки». Вереницу двух-трехэтажных особняков украшали выносные таблички врачей, юристов, налоговых спецов.
«Помощь иммигранту» была прибита на боковой двери добротного владения психиатра. Коля нажал кнопку интеркома. Не дождавшись ответа, тронул дверь. Та открылась, и Мавроди увидел узкую штольню с лестницей. Поднявшись вверх, Коля обнаружил приемную с двумя табуретками для ожидающих. Дальше, сквозь арку, светлел кабинет.
– Можно? – подал голос Коля.
Никто не ответил.
Он прошел в кабинет. Помещение украшали полотна с кущами и лужайками, изображенными в округлых формах. Те же формы имели и садовые постройки, выступающие среди растительности.
На столе сидел кот – крупное мохнатое создание с плоской мордой и вмятым носом, как в спущенной резиновой игрушке, отчего морда выражала застывшее неудовольствие. «Вечно недовольный» кот посмотрел на вошедшего и не шелохнулся.
Сквозь приоткрытую дверь из кабинета виднелся внутренний коридорчик. Коля подошел к коридорчику и громко спросил:
– Есть кто-нибудь?
Ответа не последовало. Но где-то в глубине слышался шум душа.
Коля вернулся в кабинет и стал рассматривать картины. В лужайках и садах он теперь заметил разноразмерных людей и животных. Особенно понравилась Коле, похоже, что-то поющая в кустах женщина в розовом костюме.
Чернявый, невысокий, слегка сутуловатый, со шкиперской бородкой, владелец фирмы «Помощь иммигранту» Алабышев стоял в это время под козырьком входа в невзрачный дом и раздраженно оглядывался. Короткая лесенка спускалась к запертой двери в полуподвальное помещение. От руки написанная вывеска на двери сообщала русскими буквами: «Восстановление документов».
Вдруг лицо Алабышева просветлело. Он увидев полную даму, вылезшую из машины с кейсом в руке. Дама была затянута в синий с золочеными пуговицами брючный костюм, на голове несла синюю шляпку канотье с желтой лентой, на лице, под очками в форме бабочки, – килограммы пудры, помады и других красителей.
– Солдат спит, служба идет, – подмигнул Алабышев, когда дама оказалась рядом.
Доставая ключи, она протянула кейс:
– Подержи, пожалуйста.
Алабышев взял кейс и чуть не уронил:
– Ого! Что у тебя в нем, кирпичи?
