— А там что? — вывел Гектора из раздумий тихий рокочущий голос Ари. Тот показывал в сторону забора, на самодельное распятие с дождевыми подтеками, которое они водрузили над могилой Молли.
— Там похоронена наша собака. Чертовски глупый красный сеттер. Она моя была, много лет со мной жила. Дети ее тоже любили, а Айша ненавидела, все пилила меня за то, что я никогда ее не обучал. Но, entaxi[17], ты же знаешь греков. Будто мои родители согласились бы раскошелиться на натаску какого-нибудь пса, будь он проклят.
— И дорогие они, красные сеттеры?
— Мне моя сука досталась от приятеля друга одного друга. Я назвал ее в честь Молли Рингуолд[18]. Помнишь такую?
— «Милашка в розовом»[19].
— Угу, чертовы восьмидесятые. Дерьмо.
Ари повернулся к нему. В его угольно-черных глазах застыло столь жгучее напряжение, что Гектор невольно вздрогнул.
— У меня «спид»[20]есть. Дедж сказал, что ты, возможно, не откажешься.
Гектор колебался. Давненько он не пробовал наркотиков. Последний раз ширнулся, кажется, вместе с Деджаном, на корпоративной вечеринке по случаю Рождества. Он уже хотел отказаться, но потом вспомнил, что с завтрашнего дня бросает курить. После уж он долго не сможет прикоснуться к наркотикам.
— Да, конечно. Не откажусь.
— Стольник за капсулу.
— За одну капсулу?! Прежде грамм стоил шестьдесят.
— Так то ж было в чертовых восьмидесятых, малака[21].
Они оба рассмеялись.
— Клевая штука. Классная.
— Ну-ну.
— Нет, правда. — Тон у Ари был настойчивый и серьезный. — Клянусь. Не пожалеешь.
Гектор (продолжение)
Гектор высыпал половину капсулы на крышку сиденья унитаза, разделил ее на две толстые длинные полоски. Неожиданно доза показалась ему огромной. Он свернул в трубочку двадцатидолларовую купюру и быстро втянул носом обе «дорожки». И забалдел почти мгновенно — то ли амфетамин подействовал, то ли это было ни с чем несравнимое возбуждение, которое обычно охватывало его, когда он предавался запретным удовольствиям. Его бросило в жар, сердце бешено заколотилось. Компакт-диск Риса все еще играл, и эта музыка вдруг показалась ему заунывной и раздражающей. Выходя на улицу, он остановил диск на середине песни и заменил его диском с записью группы «Sly and the Family Stone»[22]. Прибавил громкость. Анук, находившаяся на заднем дворе, обернулась и покачала головой, насмехаясь над ним. Стоявший подле нее Рис дергал головой в такт музыке.
— Детишкам нравится, — крикнул ей Гектор.
Мягкое вечернее солнце низко висело в небе, окрашивая горизонт в огненно-красный цвет. Гектор стоял на веранде и курил.
Внезапно у него за спиной, в доме, раздались сердитые крики, потом плач ребенка. Рози пронеслась мимо него в дом.
На кухне безутешно рыдал Хьюго. Рози подхватила его на руки, прижала к себе. Хьюго не мог вымолвить ни слова, не мог перевести дух.
Гектор прошел в гостиную. Четверо мальчиков, притихшие и испуганные, сидели на диване. Мелисса была заревана, но слез не вытирала. Первой заговорила Ангелика:
— Он не хотел смотреть DVD.
И детей словно прорвало.
— Мы хотели смотреть «Человека-паука»…
— Он ударил меня…
— Мы ничего не сделали…
— Он ущипнул меня…
— Мы ничего не сделали…
В гостиной появилась Айша. Дети мгновенно замолчали.
— Детям просмотр «Человека-паука» разрешен только в присутствии родителей. Я не хочу, чтобы сегодня вы смотрели этот фильм.
— Мам! — Адам был в ярости.
— Я выразилась неясно?
Мальчик скрестил на груди руки, но от дальнейших протестов воздержался: не рискнул перечить матери.
— Вы дадите смотреть Хьюго то, что он хочет. Это приказ.
— Он хочет смотреть «Пиноккио». — Сава не скрывал своего отвращения.
— Значит, вы все будете смотреть «Пиноккио».
Гектор последовал за Айшей на кухню. Хьюго уже успокоился и теперь с довольным видом сосал грудь Рози.
— Почему ты куришь в доме? — спросила Айша.
Гектор глянул на свою сигарету:
— Пришел узнать, что за шум, черт побери!
Его мать решительно подошла к нему, выдернула у него изо рта сигарету и утопила ее под струей воды из-под крана.
— Все, хватит об этом, — заявила она презрительным тоном, бросив мокрый окурок в мусорное ведро. — Дети вечно дерутся по пустякам. Повздорили и успокоились, все в порядке. — Его мать не могла отвести глаз от приникшего к груди ребенка. Гектор знал, ей претило, что Рози до сих пор кормит грудью Хьюго, в его-то возрасте. И был согласен с ней.
Приехал Брендан. Без Конни. Гектор пожал ему руку, пригласил присоединяться к всеобщему веселью. Хотел спросить: «Где она? Почему не приехала с тобой?»
Брендан поцеловал Айшу:
— Конни будет позже. Пошла домой переодеться.
Конни приедет! Гектор почувствовал, как все его существо наполняется ликованием. Ему хотелось кричать, петь, обнять весь двор, весь дом — да, даже Рози и этого щенка Хьюго, — обнять и крепко прижать к себе.
— Хорошая штука, — шепнул он Ари.
— Если еще когда понадобится, я всегда к твоим услугам.
Гектор широко улыбнулся, но промолчал. Нет, подумал он, после сегодняшнего вечера мне не понадобится. На меня не рассчитывай, приятель. Я всегда мог спокойно обходиться без этой дряни.
Прибыл брат Айши. Рави жил в Перте, приехал сюда на несколько дней — по делам и отдохнуть, остановился в шикарном отеле в городе. Он похудел и на барбекю пришел в облегающей голубой рубашке с короткими рукавами, выгодно подчеркивавшей красоту его недавно накачанных мускулов на груди и плечах. Его темные волосы были коротко подстрижены.
