Когда он очнулся в следующий раз, то понял, что не умрет. Он долго лежал абсолютно неподвижно и раздумывал об этом. Он не умрет. Маддин медленно огляделся вокруг, впервые задумавшись над тем, где он, и понял, что лежит обнаженный под мягкими шерстяными одеялами на куче соломы. На каменных стенах огромной комнаты плясали отблески огня. Хотя рана все еще болела, она оказалась аккуратно перевязана льняными бинтами. Когда Маддин повернул голову, то увидел старика, сидящего за грубо сколоченным деревянным столом рядом с каменным очагом и читающего книгу в кожаном переплете.
Старик поднял голову и улыбнулся ему.
— Пить хочешь, парень?
— Да, добрый господин.
Старик налил воды из деревянной бочки в золотой кубок, затем встал на колени рядом с Маддином и помог ему напиться.
— Мой конь? — спросил Маддин.
— С ним все в порядке, и он ест сено, — старик опустил руку на лоб Маддина. — Лихорадка спала. Хорошо.
Маддину едва удалось улыбнуться перед тем, как он снова заснул. На этот раз ему снилось последнее сражение. Он видел происходящее так четко, что казалось, чувствовал пыль и запах конского пота. Его боевой отряд собрался на возвышенности, а тьерин Девир и его люди ждали через дорогу. У тьерина Девира было более сотни человек, а их набралось всего тридцать семь, но они в любом случае собирались вступить в безнадежную схватку и броситься в атаку вниз по склону. Маддин знал это. Он видел, как лорд Бриноик сидя в седле, расхохотался, как сумасшедший, и откинул голову назад. Они ничего не могли сделать — только умереть. Они попали в ловушку. У них не осталось ничего, ради чего стоило бы жить. Хотя Маддин посчитал себя идиотом из-за этого, но он начал думать о матери. В мыслях он ясно видел ее. Она стояла в дверях их дома и тянула к нему руки.
Затем протрубили в рог, и они полетели вниз по склону, дальше и дальше. Люди Девира приближались… произошло столкновение. Кругом кричали. Во сне Маддин заново пережил все удары и стычки, он снова задыхался в пыли, поднятой конскими копытами, а потом проснулся с отчаянным воплем, когда меч противника глубоко вошел ему в бок.
— Спокойно, парень, — рядом с ним находился все тот же старик. — Теперь все в порядке.
— Мне можно попить?
— Сколько хочешь.
Маддин проглотил шесть полных кубков. Старик принес ему хлеба и молока в деревянной миске. Поскольку у Маддина слишком сильно тряслись руки, и он не мог держать ложку, старик кормил его сам. Лучшие яства на пиру в зале гвербрета Кантрейи никогда не казались такими вкусными, как эта простая пища.
— Спасибо, — поблагодарил Маддин. — Я обязан нижайше поблагодарить вас за то, что спасли мне жизнь.
— Спасение жизней у меня — что-то вроде привычки. Я — травник.
— В таком случае, мне просто очень повезло!
— Повезло? — старик хитровато улыбнулся. — Может, и так. Меня, кстати, зовут Невин, и это не шутка, это мое настоящее имя. «Никто». Я в некотором роде отшельник, и это мой дом.
— Меня зовут Маддин, и я служил у лорда Бриноика. Послушайте, вы понимаете, что я вне закона? Клянусь всеми демонами с черными сердцами, вам следовало оставить меня истекать кровью там, где я упал!
— О, я определенно слышал о ссылке Бриноика, но постановления тьеринов и им подобных для меня мало что значат. Будь я проклят, если позволю человеку умереть, когда могу его спасти — пусть даже его лорд перешел какие-то границы.
Маддин со вздохом отвернулся. Рядом стоял его щит, прислоненный к стене, и лежало все его имущество, включая небольшую арфу, убранную в кожаный чехол. При виде изображений лисицы, на всех принадлежащих ему вещах, на глаза Маддина навернулись слезы. Весь боевой отряд, все его друзья, люди, вместе с которыми он служил целых восемь лет, — все они погибли. Погибли просто потому, что лорд Бриноик возжелал присвоить землю другого человека и проиграл в схватке за нее.
— А тьерин похоронил наших мертвых? — прошептал Маддин.
— Да. Я нашел поле брани через несколько дней после того, как принес тебя сюда. Сказать честно, я удивлен, что даже одному человеку удалось убежать.
— Да, я бежал, как трус. Я бросился в атаку, и меня ранили. Тогда я понял, что умираю. Я просто хотел умереть один, в тишине. Боги, я никогда не мог и подумать, что кто-то меня спасет!
— Несомненно, твой вирд — продолжать жить дальше.
— В таком случае, это суровый вирд. Я все еще вне закона. Я потерял остатки чести, ибо не погиб вместе со своим лордом и боевым отрядом.
Невин сказал что-то успокаивающее, но Маддин едва ли слышал его. Несмотря на то, что он страдал от позора, в глубине души Маддин знал: он рад быть живым. И от этой радости ему становилось еще более стыдно.
Прошло еще два дня прежде чем Маддин смог сесть, — и то только прислоняясь к стене. И все равно у него кружилась голова. Как только он немного окреп, то начал задумываться о странной комнате, в которой оказался. Судя по влажному воздуху и отсутствию окон, он находился под землей, однако у огромного очага была хорошая вытяжка. Комната оказалась как раз нужного размера, чтобы обогреваться этим огромным очагом. Она была большой: целых пятьдесят футов от стены до стены, а потолок терялся где-то высоко в тени. Вдоль всей стены у его постели был вырезан барельеф, поднимавшийся на десять футов над полом. Вероятно, когда-то он шел по кругу, переходя со стены на стену. Теперь строгий геометрический узор из треугольников и окружностей резко обрывался, словно его стерли.
Наконец в тот день, когда Маддин достаточно окреп, чтобы впервые есть самому, ему пришло в голову спросить Невина, где они находятся.
— Внутри Брин Торейдика. Вся гора изрезана пещерами и туннелями.
Маддин чуть не уронил ложку себе на колени. Поскольку дан лорда Бриноика находился всего в пяти милях, Маддин много раз видел гору и слышал разные россказни о ней: как в ней живут призраки, как на нее нападают демоны и духи, которые пускают голубые огни плясать в ночи и издают странный вой, а днем свистят. Гора выглядела достаточно странной, чтобы поверить в призраков. Она вырастала посреди ровного луга, словно некий древний исполин когда-то давно превратился в камень и порос травой.
— Ну, ну, — улыбнулся ему Невин. — Я на самом деле из плоти и крови и не являюсь принцем демонов или кем-то подобным.
Маддин попытался улыбнуться в ответ, но не смог.
— Я люблю бывать один, парень, и чтобы меня не беспокоили, — продолжал Невин. — А какое место может быть лучше, чем то, куда все остальные боятся заглядывать?
— Наверное, вы правы. Но значит, тогда здесь нет никаких духов?
— О, их полно, но они ходят своей дорогой, а я хожу своей. Здесь достаточно места для всех нас.
Когда Маддин понял, что старик говорит серьезно, у него так сильно затряслись руки, что ему пришлось отложить миску и ложку.
— Я не мог тебе врать, — совершенно спокойным тоном сказал Невин. — Тебе придется прожить с нами эту зиму, потому что до начала снегопадов ты еще не поправишься и не сможешь уехать. Но эти духи совершенно безобидные. Все разговоры о демонах — преувеличение. Просто люди, живущие в округе, хотят немного разнообразить свою жизнь.
