Книга Кровь Джека Абсолюта - Крис Хамфрис

Это было уже лучше, но возникал другой вопрос.

— А где буду учиться я?

Отец бросил в сторону мокрый комок.

— В Вестминстер-скул[3]. Я сам там учился. — Он улыбнулся. — Там ты поднатаскаешься в чтении и письме и во всем таком прочем. Ты здорово приотстал от своих сверстников. Придется многое нагонять.

А чья в том вина? Джек вновь разозлился. Просто удивительно, как у некоторых язык поворачивается рассуждать с такой легкостью о столь щекотливых вещах. Крестера хоть чему-то учили. С ним время от времени занимался кюре, а поскольку кузены не могли провести и минуты без драки, Джека к занятиям не допускали. Та горстка знаний, которой он мог похвастаться, досталась ему от Морвенны, деревенской стряпухи, прожившей в Корнуолле всю жизнь.

Отец, похоже, опять заглянул в его мысли.

— Знаешь, парень, обижаться тут не на что. Три недели назад мы не могли купить тебе ни букваря, ни даже подержанной треуголки. Доходы офицера в отставке и актрисы без постоянного контракта в театре невелики. Зато теперь, — он рассмеялся, и его смех был таким же раскатистым, как шум набегающих на берег волн, — мы даже наняли экипаж, который довезет нас до Лондона, и собираемся отправить двух оболтусов в школу… Сейчас мы способны на многое. Очень на многое, да.

Он, не удержавшись, вновь фыркнул.

Джек навострил уши. По словам покойного Дункана выходило, что его младший братец — распутник и мот. Уж не собирается ли отец растранжирить и дядюшкино наследство?

— Эта залежь, сэр. Она что, и впрямь так богата?

— Говорят, что богата. Однако я стал солдатом именно потому, что никогда не хотел разбираться в подобных вещах. И теперь не испытываю ни малейшего желания в них разбираться. Главное, шла бы прибыль. Но я сделал Люти Тригоннинга своим управляющим. Он переедет в Абсолют-холл и начнет разработки. Золото потечет к нам рекой. Это настоящая алхимия, сын. Алхимия чистой воды. Олово превращается в золото. Пласт столь велик, что его хватит на весь мой век. И не только на мой, полагаю.

Вот это да! Джек судорожно вздохнул, ослепленный представшей перед его мысленным взором картиной.

— А к кому, сэр… — Он нервно сглотнул. — К кому это все перейдет после вас? Ведь Крестер опять стал бастардом.

— Крестер? — Сэр Джеймс поднял в недоумении бровь. — При чем же тут Крестер? Как бы там ни было, он не мой сын. Плохо это или не очень, но, да поможет нам Бог, только ты мой наследник.

— Но бастард ничего не может наследовать, сэр.

— М-да. Безусловно, не может. — Лицо сэра Джеймса было по-прежнему озадаченным. — Но кто сказал тебе, что ты бастард?

— Все это знают.

— Знают? — Сэр Джеймс улыбнулся. — Я, например, знаю, что ты присутствовал на свадебном торжестве, правда, вел себя очень бесцеремонно и больше вопил, чем благоразумно помалкивал. Возможно, ты помнишь, что я тоже там был, несмотря на ворчание повитухи. Я вернулся с войны в то самое утро, когда ты, бурно брыкаясь, возжелал появиться на свет. Я знать не знал о таком положении дел, но, как только узнал, поцеловал твою мать и притащил священника в ее мансарду. Тот, стоя в изголовье постели, обвенчал нас, а в это время в ногах ее повивальная бабка открывала тебе путь в этот мир. Викарий объявил нас супругами, а бабка поздравила с сыном. Правда, лишь через полчаса после его ухода. Вот, собственно, все.

Это было совсем уж невероятно! У Джека перехватило дыхание.

— Сэр, я не понимаю…

— Это лишь потому, что тут нечего понимать. Ты истинный Абсолют, Джек, наследник семейного состояния. Если я оставлю тебе что-нибудь.

Он дружески подмигнул.

Джек вновь отвернулся к морю, чтобы скрыть слезы, хлынувшие из его глаз. Время шло, но он ничего не мог поделать. Сэр Джеймс, помолчав, поднялся на ноги и принялся сосредоточенно стряхивать с себя песок. Джек тоже встал. Поглядев на отца, он увидел, что тот смотрит на волны.

— Знаешь, сын, — сказал он, — примерно в твоем возрасте, до того как меня отправили в школу, мы с Люти Тригоннингом тайком приходили сюда и катались на волнах. — Он оглянулся на Джека. — Как я догадываюсь, ты тоже этим грешишь? Ведь это так, парень?

У него вдруг прорезался самый подлинный корнуолльский акцент.

— Бывает, — ответил с осмотрительной осторожностью Джек. И прибавил: — Когда волны поменьше.

Джеймс посмотрел на вершину утеса. Кто-то сверху махал им платком. Похоже, Морвенна. Отец и сын опять повернулись к морю.

— А… была не была, — неожиданно выдохнул сэр Джеймс. — В Редруте есть постоялый двор, да и лошади тоже найдутся. Если мы там заночуем, от нас не убудет.

На песок во все стороны полетели роскошные вещи.

— Ну, давай, сын, — сказал сэр Джеймс, подпрыгивая, чтобы стянуть сапог. — Ставлю золотую гинею, что волна пронесет меня дальше.

— Никогда! — вскричал Джек, срывая с себя немудреную одежонку.

Миг — и голые Абсолюты разом бросились в море. Вода обжигала, и отец взвыл, а Джек запомнил парочку выражений, смысл которых надеялся уяснить себе позже. Для своих сорока его старикан держался совсем неплохо, правда, кое-что подзабыл, однако быстро освоился, получив несколько дельных советов. Но пари, разумеется, выиграть не сумел.

И ждал сына на берегу, когда тот, уже не чувствуя ни рук ни ног, кинулся напоследок в водную толщу. Джек уже ничуть не жалел о том, что расстается с волнами и морем. Конец всегда становится началом чего-то другого, подумал он, летя на крутящемся пенистом вихре. Даже если из твоей молодой жизни украли целых одиннадцать дней.