Интересно, могло ли и Секретное ведомство выслать несколько космолетов вдогонку? Насколько сильно нас со Смирновым не хотят отпускать с Земли?
Оставалось надеяться, что до Марса мы все-таки долетим в целости и сохранности, ну а дальше – уж как повезет.
– Жрите, червяки! – Охранник сплюнул на пол и ушел.
Есть действительно хотелось. За последние сутки, если не считать скромного по размерам сухого пайка на орбитальной станции, я вообще не ел. Зато набегался вдоволь.
Не знаю, кормили здесь таким же обедом всю команду или нам приготовили блюда из специального меню, но то, что я увидел в миске, аппетита абсолютно не вызывало. Серое картофельное пюре соседствовало там с такого же цвета котлетами, представлявшими собой голую панировку без намека на мясо. Сверху этого лакомства лежали два массивных ломтя черного хлеба.
С них-то мы и начали трапезу.
Смирнов ел немного, а я под конец вошел во вкус и старательно соскреб со стенок миски остатки жиденького пюре. Все-таки голод способствует улучшению качества любого, даже самого мерзкого блюда.
Насытившись, я передвинулся в угол, прислонился к стене и закрыл глаза.
Самочувствие было, честно говоря, весьма паршивым. Опухоли на лодыжках все еще не спадали, ноги ныли. Но приходилось терпеть, потому что ничего другого не оставалось. Лечить нас, по крайней мере, до прибытия на Марс, явно никто не собирался.
Впрочем, я был благодарен марсианам хотя бы за то, что они до сих пор не выдали нас ЗЕФ. Без лечения как-нибудь перебьемся. На острове Забвения я без врачебной помощи обходился не один год, зимовал в деревянной хижине, затем – в бараках, заросших плесенью. И ведь выжил!
Я сполз по стене на пол и, тяжело вздохнув, постарался заснуть. Но это оказалось не так легко. Перед глазами плясали авиетки, многоэтажки Воронежа, флаеры, челноки на стартовой площадке космопорта. Расслабиться не получалось.
Тогда я свернулся калачиком, пряча кисти рук под полами робы. Неужели так и пройдет вся жизнь? Беготня, попытка вырваться в космос и заключение. Снова беготня, новая попытка вырваться – и опять заключение. А ради чего? Выполнять чужие задания? Проходить «проверки»?
Нет уж! В камере я в последний раз. Как-нибудь выпутаюсь из этой ситуации и рвану на Край. Отдохну на планете Рай, затем полечу на Полушку, чтобы выяснить, как погиб Пашка. Все это я сделаю самостоятельно, без надсмотрщиков и советчиков! Может, Смирнова прихвачу. Толковый мужик, пригодится.
Похоже, мне все-таки удалось провалиться в зыбкую полудрему. Карусель из вчерашних событий поблекла, в сознании воцарилась блаженная пустота. Но не прошло и двух минут, как в этой пустоте один за другим стали возникать покалеченные люди.
Окровавленная девочка-подросток с трясущейся нижней губой. Мужчина с рукой, висящей плетью вдоль тела, тщетно пытающийся встать на ноги. Придавленная колонной женщина, в нелепой позе распластавшаяся на полу.
Их было очень много. Израненные, утопающие в крови, со сломанными руками и ногами. Мне казалось, что ничего страшнее этой картины быть уже просто не может. Но затем в толпу покалеченных людей влилась еще одна, куда более многочисленная и жуткая – овры. С каждым мигом их становилось все больше и больше, они заполняли собой все пространство, загораживая людей.
Вскоре тела этих существ, похожих на гусениц, образовали сплошную белесую пелену. Среди них теперь нельзя было различить ни одного человека.
Бесконечное поле. Миллиарды жизней…
Овры молча стояли передо мной, печально глядя вперед своими круглыми рыбьими глазами. Они словно ждали от меня чего-то, словно искали ответ.
Да, это я убил их. Зажарил всех одним коротким импульсом. Да, мои руки теперь перепачканы в их синей крови. И теперь они навещают меня почти каждую ночь.
– Что вам надо? – шепотом спрашиваю я.
Толпа безмолвствует. Шевелятся кожистые складки чуждых тел.
– Вы ведь захватили Землю. Вам столько лет прислуживало наше государство. Ваши имаго охотились на людей ради забавы. Так что вы на меня глаза таращите? Кровь за кровь. Естественный отбор.
Они молчали. И от этой ватной тишины мне становилось все хуже и хуже. Я зажал уши руками и согнулся так, что голова оказалась между коленей. Это не я, не я! Это все Председатель, его вина, его план!
– Я не виноват!!! – Своим криком я разорвал молчание. И сразу же стало легче.
Ко мне подскочил Смирнов:
– Ты чего? Успокойся, Сергей! Все в порядке!
Я открыл глаза и пару секунд невидящим взором глядел перед собой. Медленно гасла на сетчатке только что виденная картина. Всего лишь сон. Очередной кошмар. Я потряс головой, отгоняя от себя видения, распрямился и посмотрел в спокойное и уверенное лицо майора.
– Что-то приснилось? – спросил Смирнов.
– Да, – кивнул я. – Овры, перестрелки, погони, бойня в космопорте. В последние недели столько всего сразу свалилось.
– Конечно. – Смирнов хлопнул меня по плечу. – Постарайся поменьше думать о том, что уже сделано. Прошлое не исправить!
– Тебе легко говорить, – вздохнул я. – Вас там небось всякими психотренингами угощают. Ты вон все время как зомби ходишь – ни сомнений, ни страха.
– Препараты, – пожал плечами Смирнов. – Электронные приборы под кожей. Нейростимуляторы…
– То есть, ты вообще не сомневаешься? И совесть тебя тоже не мучает?
– В каком смысле?
– Ты считаешь, что мы поступили правильно, перекалечив столько людей, когда сбегали из больницы?
– На это надо было пойти, – ответил Смирнов. – Мы важнее!
– Ты так в этом уверен?
– Я же говорил тогда – идем до конца! Ты сам согласился. К чему теперь все эти разговоры?
– Тогда времени на сомнения не было. – Я почесал затылок. – Теперь его хоть отбавляй.
– Мы правы, – отрезал Смирнов. – Мы сейчас в центре событий. Нельзя было дольше оставаться в лапах у СВ.
– Мне бы твою непоколебимую веру в нашу правоту! – невесело усмехнулся я. – Насколько я понимаю, все-таки ты явился в палату за мной. Все-таки задание насчет меня определенно имеется!
– Подробности узнаешь потом, – покачал головой майор. – Сейчас ни к чему голову забивать такими сведениями.
– Хорошо, – кивнул я. – А в Комнате мы тоже все сделали правильно? Помнится, ты упрашивал меня совершить нечто другое!
– Убить всех рыночников? – прищурился Смирнов. – Помню, говорил. Только в тот раз нужно было все подстроить так, чтобы ты сам принял решение. Ты же наверняка не стал бы никому подчиняться, у тебя изначально были свои идеи и приоритеты.
– Да уж, – хмыкнул я. – Чужие приоритеты, привитые мне с раннего детства. А потом ломка Забвением… Весело, ничего не скажешь.
