— Она у меня. Теренс оставил ее по завещанию лично мне.
— Но почему? — осторожно спросила девушка, протягивая Шольцу пепельницу.
— Это долгая история. Может быть, позже я расскажу ее вам. Ну что ж, — он пружинистым движением поднялся с кресла, — завтра нам всем предстоит нелегкий день. Послезавтра в шесть утра я заеду за вами. Надеюсь, что ваш чемодан будет легким. Да, и не забудьте тигра!
Он быстро вышел, и, как девушка ни прислушивалась, ей не удалось различить ни шума его шагов, ни скрипа закрывающейся двери, ни даже привычного щелканья замка.
Глава 4. «ЕСЛИ АЛЛАХУ БУДЕТ УГОДНО…»
— Если все будет в порядке, четырнадцатого утром ты начнешь знакомиться со своей новой родиной, — сказал Шольц по-английски, пристегивая ремень безопасности в кресле самолета. Заметив, что Сандра по привычке наморщила лоб, вслушиваясь, он добавил: — Отныне мы будем говорить только по-английски. Привыкай, ведь по нашей легенде это твой родной язык.
— А почему ты говоришь «если все будет в порядке»? Что-то может пойти не так? — спросила она, стараясь скрыть слезы, почему-то выступившие при виде заскользившего в иллюминаторе летного поля.
Шольц старательно не замечал их.
— Да нет, я не жду никаких неожиданностей. Просто есть такая восточная притча… Рассказать?
Сандра молча кивнула.
— Однажды жена некоего арабского крестьянина спросила его, что он собирается делать завтра. Крестьянин, поразмыслив, ответил, что если будет солнечно, он отправится пахать свой клочок земли, а если пойдет дождь — останется дома чинить упряжь. Жена, выслушав его, заметила, что он ни разу не произнес: «Если Аллаху будет угодно». «При чем тут Аллах? — возмутился муж. — Будет солнце — поеду в поле, будет дождь — останусь дома». Назавтра погода оказалась хорошей, и крестьянин поехал пахать. На беду, мимо проезжали воины падишаха и что-то спросили у него. Пока он думал, терпение воинов лопнуло, и они разогнали его быков, а его самого до полусмерти отхлестали плетьми. Окровавленный, он с трудом приполз домой и из последних сил постучал в ворота. Его жена спросила, кто там. «Открой, жена, — простонал он. — Это я, твой муж, если Аллаху будет угодно!»…Вот и я так, — неожиданно серьезно закончил Шольц. — Просто привычка говорить о еще не случившемся с присказкой «если»….
Он приехал ровно в шесть утра, и дверь открыла заспанная Ядвига. Сандра, одетая в джинсы и футболку, с кожаной курткой в руках, уже сидела рядом с небольшим чемоданом — тем самым, с которым когда-то уезжала из дома в Лиепае. На чемодане с беспечно-сытой мордой возлежал плюшевый тигр. Не так уж много у нее оказалось вещей! Шольц прошел в комнату, удовлетворенно и даже ласково взглянул на девушку, тревожно поднявшуюся ему навстречу. Волосы, завязанные хвостом, и ненакрашенные глаза придавали ей совсем юный вид.
— Вы готовы? У нас мало времени, — сказал он, легко поднимая чемодан. Сандра накинула куртку и, прижав к груди тигра, вышла в прихожую. Ядвига, запахивая ситцевый халатик, засуетилась.
— Постойте, постойте. Надо же присесть на дорожку!
Шольц послушно опустился на стул, чинно сцепив перед собой руки; девушка села на чемодан. Сама Ядвига устроилась на тумбочке под зеркалом. Она уже успела снять бигуди, но еще не причесалась, и ее осветленные перекисью волосы торчали смешными кудельками. Хозяйка вдруг показалась Сандре очень родным человеком. Девушка порывисто подошла к ней и обняла; Ядвига всхлипнула ей в плечо.
— Ну, Сандрочка, видишь, как оно все… Ты, как денег заработаешь, возвращайся, может, комната свободная будет. — Ядвиге объяснили, что Сандра уезжает в Америку работать. Такая же версия была изложена в коротком письме к отцу, которое Сандра отправила накануне.
Наконец, дверь квартиры в последний раз захлопнулась со знакомым щелчком, Шольц и Сандра быстро спустились по ступеням. У подъезда стоял темно-зеленый джип. Водительская дверца машины распахнулась, и к ним подошел очень высокий и совершенно седой человек.
— Сандра, это Милош Дражкович, — представил его Шольц. — Превосходный водитель, пилот, телохранитель и вообще мастер на все руки.
Девушка заметила, что похвальный отзыв Шольца порадовал гиганта, который, несмотря на свою седину, оказался совсем не старым. Выверенным, почти неуловимым движением коснувшись ее пальцев своей огромной рукой, он сверкнул белозубой улыбкой и приветливо произнес по-русски:
— Искренне рад познакомиться.
Скромный чемодан Сандры без следа поглотил бездонный багажник джипа. Шольц усадил девушку на заднее сидение. Она никогда не ездила на таких машинах и почувствовала себя в настоящей карете. Состояние тревоги и непонятной тоски, не покидавшее ее весь вчерашний день, сменилось предвкушением потрясающего приключения. Вчера она лихорадочно собирала вещи, изорвала три черновика, сочиняя письмо отцу, выдержала неприятный разговор с заведующей магазина. Ядвигу она попросила позвонить Максиму уже после ее отъезда. Надо было пораньше лечь спать, но мысль о том, что ей предстоит последняя ночь на родине, не давала уснуть. Она поплакала в подушку, сходила на кухню покурить да так и засиделась там до трех ночи, перебирая в памяти события своей жизни, словно прощаясь с ними. Потом она все-таки добралась до постели и провалилась в короткий сон, прерванный через два часа дребезжащим звонком старого будильника, который в течение последних пяти лет будил ее, чтобы ехать в университет. Но сейчас, глядя, как мелькают за окном шикарной машины знакомые улицы, девушка мечтательно улыбалась.
Шольц, сидевший рядом с водителем, обернулся и протянул ей заграничный паспорт.
— А откуда у вас моя фотография? — удивленно спросила Сандра.
Мужчины переглянулись, и Шольц, сделав виноватое лицо, сказал:
— Помнишь, ты потеряла студенческий билет? Извини, что я обращаюсь к тебе на «ты», но так будет проще, не возражаешь? — Она растерянно кивнула. — Ну вот, — продолжал он, — когда ты фотографировалась на новый, фотограф щелкнул тебя и для паспорта.
Сандра покачала головой: пожалуй, удивляться больше ничему не следовало.
Как только они въехали на парковку в аэропорту, к ним подошел белокурый мускулистый верзила со шрамом через пол-лица, в тяжелых армейских ботинках, камуфляжных брюках и кожаной безрукавке, надетой прямо на голое тело. Девушка поежилась: внешность каждого из ее новых знакомых не внушила бы доверия правоохранительным органам.
Жизнерадостно улыбаясь, верзила со шрамом обменялся с Шольцем рукопожатием, обнял Милоша Дражковича и повернулся к ней.
— Сандра, это Карл, — пояснил Шольц. — Он в нашей команде. Не пугайся его вида, на этого человека вполне можно положиться. Ты занял очередь на регистрацию? — спросил он по-английски у Карла.
— Занял, вы пятые. Там уже началось, пошли.
Карл направился в здание аэропорта, Урмас Шольц, с чемоданом Сандры в руке, двинулся за ним, не глядя, как девушка неуклюже спрыгивает с высокой подножки джипа…
