Малруни с трудом перевел дух. Хан сделал невероятно великодушное предложение, и посланник в первый раз с начала их разговора позволил себе ощутить хотя бы слабую надежду на то, что все кончится хорошо.
– Благодарю вас, о Хиа’Хан, – сказал он совершенно искренне. – Я немедленно передам ваше великодушное предложение на Землю.
– Я совсем не великодушен, – без обиняков заявил Лихаран. – Мое сердце жаждет «вилкнармы» подлым «шофакам», совершившим это преступление. Если бы они не были землянами, я стер бы их в порошок. Однако сейчас я не вправе прислушиваться к зову сердца. Речь идет о решении национальной важности, и принять его могу только я. Так слушай же мою клятву, посланник! Я не считаю ваше правительство ответственным за совершенное злодеяние и клянусь честью праотцев своего клана и честью Валхи, надежды и опоры Хирана’Ханарка, что не стану выпускать когти. Кем бы ни были эти «шофаки» и откуда бы они ни взялись, я заявляю, что признаю Федерацию нашим «химхоком», действующим от моего имени и от имени моего народа. Я все сказал!
Старый Хан прижал уши и поднял руку в знак того, что аудиенция окончена. Посланник Френсис Малруни повернулся и молча покинул комнату.
Миротворческий флот
Говард Андерсон в очень плохом настроении вошел в огромные двери Дворца Федерации и ступил на мраморный пол Палаты Миров. Конечно, перемены в мире неизбежны, но в его время Законодательное собрание называло место своих заседаний просто Законодательной палатой, и ее новое выспреннее название его невероятно раздражало. Подумать только! «Палата Миров»! Проклятые имперские амбиции! Еще больше Андерсона раздражала невероятная почтительность, с которой все с ним обращались. Он подавил желание дать коленом под зад ликтору, с почти благоговейным видом проводившему его на место, уселся и прислушался к ропоту голосов в Палате, наполнявшейся депутатами.
– Здравствуй, Говард!
Андерсон поднял глаза и улыбнулся остановившемуся рядом с его креслом маленькому человечку в форме ВКФ.
– Что делает честный военный вроде тебя в этом вонючем борделе, Ли Чен Лу?
– Ты отважный старый рубака, Говард, но зачем браниться по поводу и без повода?
– Иди ты к черту! Мне уже сто пятьдесят лет! Неужели я не могу наконец позволить себе быть самим собой – выжившим из ума капризным грубияном?!
– И все-таки ты мог бы вести себя поприличнее, ведь многие считают тебя живым символом Земной Федерации! – слегка язвительным тоном ответил адмирал Ли Чен Лу.
– Еще одно слово, косоглазая обезьяна, и я сверну твою костлявую шею! – прорычал Андерсон.
Адмирал рассмеялся:
– Как знаешь, Говард! Если нравится, играй в свои глупые игры!
– Спасибо за разрешение! – Андерсон хлопнул по соседнему креслу узловатой тростью, которую демонстративно повсюду таскал с собой. – Садись! – Он перестал раздраженно браниться и сказал серьезным тоном: – Мне надо с тобой поговорить.
Ли Чен Лу колебался, и голубые глаза Андерсона свирепо засверкали.
– Я кому сказал «садись»! – прошипел он. Ли Чен Лу пожал плечами, опускаясь в кресло.
– Ты бессовестно пользуешься нашей дружбой, – с мягким упреком сказал он. – Я все-таки адмирал флота, а не сопливый мичман при твоем штабе.
– Что есть, то есть, но я помню тебя с пеленок и сейчас хочу знать, что опять задумал Саканами.
– То, о чем он открыто сказал! – Адмирал Ли Чен Лу снова пожал плечами. – Он не давал мне никаких секретных приказов.
– Еще не вечер! Саканами и этот стервятник Вальдек на все способны. Ну и что же вы с командующим ВКФ собираетесь предпринять?
– Говард! – мученическим тоном начал адмирал Ли Чен Лу. – А почему, когда ты сам был президентом, «усердное и беспрекословное выполнение приказов вышестоящих гражданских властей» считалось достойным поощрения?
– Ах ты, дерзкий щенок! Не забывай, с кем говоришь! Да будет тебе известно: когда президентом был я, вышестоящие гражданские власти знали, что делают. Неужели ты не понимаешь, что нынешние полудурки в правительстве не в состоянии сформулировать полноценной военной политики, даже если ее разжевать и положить им в рот!
– Не мне тебе говорить, что офицер, состоящий на действительной службе, не имеет права так думать. Кроме того, не берусь тягаться с тобой в красноречии. А еще ты носишь с собой очень страшную палку.
Андерсон крякнул и сложил руки на набалдашнике своей трости. Можно ругаться сколько угодно, но Ли Чен Лу прав! Будучи простым коммандером, Андерсон одержал самую первую победу в Первой галактической войне, а адмирал флота Андерсон был командующим ВКФ Земной Федерации на протяжении всей Второй галактической войны. Почти в буквальном смысле этого слова, ВКФ был его детищем, но потом Андерсон ударился в политику. К началу Третьей галактической он уже был переизбран на второй срок в качестве президента Земной Федерации. Даже теперь, когда он был почти пенсионером, его личность вызывала к себе безграничное уважение.
К сожалению, почет и реальная власть не одно и то же!
Внутри ВКФ тоже плелось предостаточно интриг, но, по крайней мере, распределение обязанностей и цепь инстанций были там строго определены. В политике же все не так! Андерсон всегда чувствовал себя не в своей тарелке среди подхалимов от политики и, будучи президентом, потратил уйму времени и сил, чтобы не дать людям вроде Саканами Хидеоши и Перикла Вальдека занять ответственные посты в правительстве.
Андерсон вздохнул, почувствовав на плечах груз своих лет. Он понимал, что оба этих человека – и в первую очередь Вальдек – беспокоят его потому, что в свое время он не сумел стереть их в порошок. Теперь они представляли собой реальную и очень опасную силу в Законодательном собрании, и Андерсон очень боялся того, что их замыслы не ограничиваются тем, о чем они уже заявили. Ему никогда не нравились компании, организованные на основе государственных концессий, однако Земная Федерация в том виде, в котором она существовала сто лет назад, не смогла бы одновременно построить военно-космический флот и финансировать колонизацию новых звездных систем, не прибегая к грабительским налогам. Хотя производительность на ее предприятиях была намного выше, чем на орионских, в финансовой области тягаться с огромным Ханством ей было не под силу, а деньги надо было откуда-то брать, и качать их решили из Бюро колонизации.
Вот так придумали продавать лицензии на организацию компаний на основе государственных концессий. Доходная часть бюджета государства увеличилась, появились свободные средства, и база налогообложения стала расти как на дрожжах. Андерсон энергично выступал за увеличение финансирования ВКФ, но все думали только о приносящих баснословный доход фирмах. Законодательное собрание не справилось с искушением превратить их в неиссякаемый источник дохода, поощряя все больше и больше. К тому моменту, когда в 2275 году ситуация изменилась, некоторые из компаний, действовавших на основе государственных концессий, практически превратились в единоличных хозяев целых миров.
