Проезжая по центральной дороге этого маленького рая, Андрей испытывал сложные чувства. Он не мог сказать, что ненавидел этих людей. Не любил — это точно. Но ненависти почему-то не было. Привык, притерпелся, как привыкают к тому, чего изменить не в силах. Тем не менее, неприятные чувства оставались. И если есть на свете Бог, Андрей был бы этому рад. Говорят, он всем воздает по заслугам…
Егор Леонидович уже ждал — Андрей созвонился с ним перед самой поездкой. Одетый в добротный серый плащ, он неторопливо прогуливался по дорожкам у своего дома, дыша чистым весенним воздухом. Увидев машину Андрея, повернулся и пошел к калитке.
— Ну, здорово, бродяга, — рукопожатие пенсионера было по-прежнему крепким. — Давненько тебя не видел. Что не заходишь-то?
— Еще раз здравствуйте, Егор Леонидович. Все недосуг было — сами знаете, какая у меня работа. Мотаюсь целыми днями. Я ведь и сейчас по делу.
— Ладно, ладно, потом о делах. Пошли в дом, холодно что-то…
Среди всех обитателей этого городка бывший секретарь обкома КПСС был единственным человеком, к которому Андрей испытывал симпатии. Они случайно познакомились лет семь назад: так уж получилось, что в одной из своих статей Андрей ненароком, воспользовавшись непроверенными данными, зацепил этого человека. И когда понял, что оплошал, что поступил не слишком корректно, разыскал его и извинился. И даже уговорил бывшего редактора напечатать опровержение. Отставной секретарь это оценил.
Он нравился Андрею. Нравился своим характером, своими убеждениями. Не их сутью — о ней можно было спорить. Нравился тем, что не менял своих принципов из конъюнктурных соображений. Он был пенсионером, но жил вполне обеспеченно и не скрывал этого. Ему и в самом деле было чем гордиться: все основные предприятия города и области строили при нем, под его непосредственным руководством. Все, что от него зависело, он делал всегда хорошо и на совесть. И имел все основания считать эту совесть чистой.
Андрей вошел в дом. Этот небольшой двухэтажный особняк был построен в районе одним из первых — еще в те времена, когда Егор Леонидович железной рукой вел своих земляков к светлому будущему. И привел бы, если бы ему не мешали, в этом Андрей не сомневался. Теперь на фоне новостроек дом бывшего секретаря обкома выглядел достаточно скромно, что, впрочем, совсем не смущало его хозяина.
— Проходи, Андрей. — Отставной секретарь распахнул дверь в свой кабинет. — Я сейчас…
За тот год, что Андрей не был в этом доме, в кабинете мало что изменилось. Здесь было тепло и уютно — горел камин, в воздухе слегка пахло дымом. Посреди стола стояла пишущая машинка с заправленным листом бумаги. Усевшись в кресло, стоявшее у стены, — «кресло для друзей», как называл его Егор Леонидович в отличие от стоявшего у окна «кресла для посетителей», Андрей устало вздохнул и стал ждать хозяина.
Хозяин появился через пару минут, держа в руках две бутылки пива — баночное он отвергал принципиально. Андрей улыбнулся: пристрастия хозяина тоже не изменились.
— Держи. — Хозяин протянул Андрею бутылку, затем удобно устроился в своем кресле. Открыв бутылку, передал Андрею открывашку.
Пиво было холодным и вкусным. Андрей взглянул на этикетку и уважительно покачал головой.
— Пиво по утрам пьют или аристократы, или дегенераты… — Хозяин взглянул на Андрея и засмеялся. — Не завидую я вам, молодым. Нам в свое время было гораздо проще. Знали, что делаем и для чего, все было ясно и понятно. А теперь… — он устало махнул рукой. — Никакого порядка, никакой идеи. Некогда, все власть делят.
— Собственно говоря, за этим я к вам и пришел, — произнес Андрей, поставив бутылку на край стола. — Поговорить о власти.
— Вот оно как… — Егор Леонидович понимающе усмехнулся. — И кто же на этот раз? — Он пристально посмотрел на Андрея, в его глазах мерцали колючие искорки. Андрей улыбнулся — утаить что- либо от бывшего секретаря было невозможно.
— Фольмер, — произнес он и заметил, как дрогнули губы старого партийца.
— Фольмер… — негромко повторил хозяин, откинувшись на спинку кресла. — Это крепкий орешек. Ворюга из ворюг, начинал еще в мое время. И уже тогда был сволочью. Ну, так я слушаю — что там у вас с ним? — Он идет на выборы. В губернаторы.
— Это я знаю. Жаль, помешать не могу — не те времена.
— Егор Леонидович, если Фольмер станет губернатором, это будет катастрофой для области. Пусть уж лучше Марычев дальше правит.
— Я все понимаю, Андрей. Но чем я могу помочь? Мои времена давно прошли.
— К нам в газету поступила информация, — начал Андрей, тщательно обдумывая каждое слово. — Думаю, я могу вам доверять и надеюсь, что все это останется между нами?
— Если не доверяешь, зачем было приходить? Я слушаю.
— Хорошо, Егор Леонидович. Есть информация о том, что Фольмер и его фирма пытаются прибрать к рукам нефтеперегонный завод. И что недавнее убийство его директора — их рук дело. Если им удастся посадить туда своего человека, все топливные структуры области будут под их контролем. Через три недели, шестого числа, будет собрание акционеров. Именно тогда Фольмер постарается протолкнуть в директора своего человека.
Бывший секретарь обкома молчал около минуты, неторопливо отхлебывая из бутылки и задумчиво глядя в окно. Наконец он снова взглянул на Андрея.
— Это очень опасное дело, Андрей… Похоже, Фольмер слишком многое поставил на карту. Нет, я тебя не отговариваю — знаю, что бесполезно. Просто, если ты решил достать его, то надо быть очень аккуратным и бить наверняка, потому что второго шанса у тебя не будет. Ты знаешь, что прокуратура под Фольмером ходит? — Знаю.
— Тогда ты понимаешь, что одна ошибка — и тебе конец. Надеюсь, ты полез в это дело не ради прихоти?
— Нет, Егор Леонидович. Неверова в курсе, это она передала мне эти сведения. Ей же информация наверняка поступила из окружения губернатора, если не от него лично.
— Вот оно как… — Экс-секретарь задумался, затем посмотрел на Андрея и усмехнулся. — А ты, братец, в дерьме… Согласиться — плохо, отказаться — еще хуже. Так выходит?
— Примерно так. — Андрей уныло качнул головой. — Егор Леонидович, это уже мои проблемы. Мне нужно лишь одно — проверить информацию о нефтеперегонном. Если ложь, тогда проблем вообще нет, если правда — тем хуже для Фольмера. Неверова обещала поддержку, мое дело — начать скандал, а там его подхватят. Я понимаю, что работаю на губернатора, но что делать? Неужели будет лучше, если в Сером Доме поселится Фольмер? Поэтому мне и нужна ваша помощь, Егор Леонидович. Нефтеперегонный строился при вас, работал при вас и хорошо работал. Вы многих там знаете. Подскажите, с кем лучше поговорить, кто может прояснить ситуацию?
Несколько секунд хозяин дома задумчиво смотрел на Андрея.
— Вот что, Андрей, — сказал он наконец. — Давай сделаем так: позвони мне вечером, часиков в… девять. А лучше полдевятого. Тогда я смогу дать тебе ответ. Хорошо? — Хорошо, Егор Леонидович. Спасибо.
