Он на мгновение встретился с ней взглядом, и ее как будто Зевс-громовержец пронзил молнией. Теплая струя прошла от головы, по спине, дошла до кончиков пальцев на руках и ногах, пугая ее своей силой.
У него зеленые глаза, некстати подумала она. В самый ужасный момент своей жизни она отметила поразительный цвет его глаз.
Он еще мгновение смотрел на нее, потом перевел взгляд на человека, которого она заколола.
Сознание вернулось к ней с сокрушительным ударом сердца, и она застыла, ожидая увидеть, что он намерен делать. Удар сердца. Еще один. Сердце поднялось до горла.
Облегчение охватило ее, когда стрела, выпущенная одним из его людей, вонзилась в дерево всего в нескольких дюймах от головы Макгрегора.
Друг. Спасибо тебе, Господи!
— Помогите! Пожалуйста, помогите нам! — закричала она.
Но ее слова были лишними. Воины уже вытащили свои мечи, собираясь атаковать преступников. Не потребовалось много времени, чтобы оценить их мастерство и увидеть их превосходство. Оставшиеся в живых охранники ее кузена стали сражаться с новой энергией, вдохновленные присутствием подмоги.
Казалось, ситуация переменилась: атаковавшие превратились в атакуемых.
Зеленоглазый рыцарь спешился. Взмахнув мечом, он отразил удар одного из нападавших. Звон раздавался в гуще леса, и Лиззи могла бы поклясться, что земля задрожала от силы удара. Незнакомец сражался с неуловимой грацией, искусно владея оружием.
Воистину это был фехтовальщик, достойный скрестить мечи с ее братом Джейми.
Тихий крик отвлек ее внимание от рыцаря. Элис! Как безумная, женщина взглядом искала среди сражающихся своего мужа, и Лиззи поняла: она должна что-то сделать.
— Элис, идем! — Она схватила служанку за ледяную руку. — Нам нужно бежать отсюда.
— Но Доннан… — Она обернулась к Лиззи, лицо ее было искажено таким отчаянием, что сердце у Лиззи оборвалось. — Я не вижу моего мужа.
— Мужчины сражаются повсюду, уверена, он где-то впереди, — солгала Лиззи. — Мы не можем сейчас искать его. Все скоро закончится, и тогда мы его найдем.
Она хотела увести ее, но путь им преградили. Головорез Макгрегор, которого она пронзила кинжалом, каким-то образом смог встать на ноги и обнажить меч. Он держал его в одной руке, а другой зажимал рану в животе, пытаясь остановить кровь.
Ненависть в его взгляде потрясла ее. Он поднял меч над головой.
Все замерло: время, ее сердце, ее дыхание. Она ничего не чувствовала. На мгновение это показалось нереальным. Она могла бы стоять на балконе, наблюдая за актерами, разыгрывающими пьесу внизу на сцене. Она слишком молода, чтобы умереть. Она едва начала жить. Ее ждет так много хорошего. Ее собственная семья. Мужчина, которого она полюбит. Ребенок, которого она будет держать на руках. Неужели через миг всему этому придет конец?
«Я не хочу умирать».
Страстное желание жить помогло преодолеть шок, и Лиззи попыталась уклониться, готовая сделать все, чтобы защитить себя и Элис.
Меч начал опускаться…
— Нет! — прогремел мужчина по другую сторону тропы. В его низком, хриплом голосе звучали властные нотки. Даже не взглянув, Лиззи поняла, что это все тот же темный рыцарь. Посмотрев в ту сторону, она увидела его, все еще на приличном расстоянии, но он сменил свой меч на лук и нацелил его прямо в сердце воину Макгрегоров. — Я не промахнусь. — Холодная уверенность в голосе делала его слова твердым обещанием, а не пустой угрозой.
Сердце у нее замерло.
Мужчины сошлись в молчаливой схватке. Наконец разбойник Макгрегор опустил свой меч.
Рядом с ним появился один из его людей, ведя в поводу коня.
— Надо ехать.
Макгрегор посмотрел на него, как бы желая возразить, но, бросив последний взгляд на Лиззи, вскочил на коня и свирепо крикнул на своем горском наречии. Возможно, это боевой клич клана, догадалась Лиззи.
Его воины немедленно повиновались. Они, словно призраки, исчезли в лесу так же быстро, как и появились.
Только трепетание листьев говорило об их существовании.
Это да еще мертвые тела ее сородичей, усеявшие землю поддеревьями.
Она тихо всхлипнула.
Все кончено. Но она онемела и не чувствовала облегчения, вообще ничего не чувствовала. Лиззи закрыла глаза и глубоко вздохнула, чтобы воздух наполнил ее легкие. Дышать. Просто дышать.
Наконец она снова открыла глаза, чтобы увидеть человека, которому обязана жизнью.
Глава 2
Битва закончилась, но горячее биение крови, пульсирующей в его теле, еще не успокоилось. Патрик все еще был разъярен.
Он опустил меч, поморщившись от острой боли в боку. Кровь струилась по его телу. Он ощущал теплую влагу, которую ни с чем не спутаешь, пропитывающую ткань рубашки, надетой под кожаный нагрудник. Это была не новая рана, а старая, которую он получил уже недели — нет, месяцы — назад во время битвы при Гленфруине. А теперь она снова открылась.
Спасибо его проклятому брату.
Патрик стянул железный шлем и пальцами расчесал свои недавно коротко остриженные волосы, оглядывая побоище. Его взгляд скользил по полю битвы, по мертвым телам, и его охватывала дурнота. Он вырос на поле битвы. Он видел столько смертей, удивительно, что подобная картина может так действовать на него. Возможно потому, что на этот раз кровопролитие было бессмысленным.
Никто не должен был пострадать — так было задумано.
По крайней мере план был такой, пока Грегор не решил по-другому. Его горячий брат зашел слишком далеко. Грегор обладал отвагой, как и их кузен, но не отличался особым умом, частенько проявлял безрассудство.
Патрик снова выругался, когда его взгляд упал на изувеченное тело одного из сородичей. Во рту стало горько. Коннор был славным малым, который часто улыбался, — редкость среди людей, ведущих столь тяжелый образ жизни. Мушкетная пуля попала ему в щеку, разнесла половину лица. Патрик сжал кулаки. Ведь парню еще и восемнадцати не было, и вот погиб в совершенно ненужном столкновении.
При виде столь нелепо утраченной юной жизни ему захотелось наброситься на кого-нибудь. Будь Грегор здесь, Патрик выместил бы на нем свой гнев. Не утешало и то, что брат расплачивается за свои грехи — если рана в живот заставляет его испытывать то же, что рана в боку Патрика. О чем, черт возьми, думал Грегор, вот так ни с того ни с сего напав на девушку? Он надеялся, что ее кинжал не нанес брату серьезного вреда, но Грегору придется ответить за самоуправство.
По его подсчетам, четверо Макгрегоров и вдвое больше Кэмпбеллов погибло сегодня. Его не огорчила смерть врагов, хотя он ее не желал. Сегодня не предполагалось убивать Кэмпбеллов. Он думал, что Грегор понял, насколько велик риск. Король и его любимцы, Кэмпбеллы, постоянно преследовали их. Даже одного потерянного Макгрегора было уже слишком много.
