Порт – это огромное пустынное поле, на котором только с краю можно заметить людское оживление и мотающиеся технические модули. И на все это поле только один мой кораблик. Забавно. На самом деле полями практически никто не пользовался и все садились в морских акваториях, для этого оборудованных. Но тут уж ничего не поделаешь, мой кораблик не посадить в воду. А если и посажу, то уж взлететь точно не смогу. Конструкция старая. Это военные корабли и гражданские лайнеры настолько приспособлены к разным условиям, что им из-за веса даже рекомендуется садиться в морях. Зато в отличие от таких малых портиков в акваториях присутствовала администрация для планирования полетов – на редкость заторможенные ребята, обремененные понятием приоритетных стартов. А здесь мне все разрешения приходилось получать через военных, у которых два критерия – «можно» и «нельзя». И уж если «можно», то в общую очередь, а не в пятую или шестую, пропуская перед собой лайнеры Королевских планетарных линий, транспортники, перехватчики полиции, яхты благородных и, главное, богатых приближенных Его Величества и так далее. А на маленькой военной площадке все просто – «Слышь, гражданский, садись на полку 9‑А», «Эй, на корыте, ваше время беспечной жизни истекло. Даем добро на старт».
Приготовления перед полетом, как обычно, растянулись на целый месяц. Нет, осмотр корабля и легкий косметический ремонт с заменой фильтров и участка покрытия брони прошли быстро. Вообще, технически корабль был готов к старту еще недели две назад. Но самое смешное, что весь этот месяц я дожидался только одного – рассекречивания свежих карт района цели полета. Когда мне наконец передали карты, я даже как-то не поверил. С ума сойти, именно по моему запросу, эксклюзивно для меня, передали карты разведки. Я даже подумал с усмешкой, что это повод в очередном баре похвастаться своей крутизной.
Разрешения, полученные в департаменте полетов, были уже введены в сигнализатор корабля. Мне, собственно, оставалось только войти в коробку и, заняв взлетное место, нажать в нужный момент кнопку взлета. Но нажимать надо было только тогда, когда тебе давали указания диспетчеры. А значит, предстояло послоняться и подождать. Меня мало интересовало, почему именно это время было выбрано для взлета. Скорее всего, было окно, вот и пихнули меня в него. Военным-то что? Ну, хочет лететь, ну, пусть летит, раз у него все в порядке с разрешениями и правами.
До взлета оставалось еще чуть больше часа. Где-то час двадцать, час тридцать. Не помню точно. Но время было, и я, отправив машину ее хозяину, моему давнему приятелю, решил посидеть в забегаловке недалеко от взлетного поля. В порту тоже был ресторан, но там мне не хотелось ни сидеть, ни пить. А в кабачке на окраине поля, стилизованном под станционную забегаловку, что в бесчисленном количестве разбросаны по известному Космосу, мне было и уютно, и привычно. Я в таких частенько «отвисал». Развлекался с девчонками и просто отдыхал. Пока до Омеллы доберешься, надо на десяти станциях побывать, как минимум. И за редким исключением они все похожи.
В заведении было чистенько и приятно. На мой взгляд. Из посетителей я увидел парочку работяг из порта, для которых рестораны и забегаловки на его территории были не по карману. Также на глаза попалась симпатичная девушка в форме диспетчера, тихо беседовавшая с пожилым человеком, кажется, по-русски. Мне особо запомнился ее ультрамодный, как я уже знал, сверкающий тонкими серебряными линиями узор на щеках. Я еще подумал, как у нее командование на такую косметику смотрит. Еще несколько личностей привлекли мое внимание, что во имя традиций пили в это раннее утро кофе и перелистывали «Таймс». Больше в баре никого примечательного не было, и я направился в освещенный угол с кассой и прилавком сделать заказ.
Бармен за стойкой помахал мне рукой. Он меня знал. Я частенько залетал сюда пообедать. Понятно, что только когда был на Земле.
– Здравствуй, Алекс! – воскликнул он, перебираясь к кассе, когда я подошел. – Ты позавтракать и опять по делам? Или задержишься у нас?
– Я улетаю сегодня, – сказал я, с улыбкой пожимая ему руку.
– Да? Когда? – вскинул брови бармен.
Я демонстративно взглянул на часы и ответил с запасом:
– Минут через пятьдесят.
– Ох… – Он развел руками. – То есть ты к нам позавтракать, и все? И сколько мы тебя не увидим?
– Лет пять. – Я принял у него из рук блюдечко с чашкой. Поставив на стойку блюдце, я стал размешивать капсулы сахарина пластиковой палочкой.
– М-да… обидно. Я, когда ты прилетишь, уже совсем стариком буду. Это сколько же мне будет? Ой… Сто семьдесят три.
Я и не знал, что этот бодрящийся полноватый человек такой старый. Мне стало слегка не по себе оттого, что мы считали друг друга вполне равными приятелями. Я не сторонник поведения своего брата, считающего обслуживающий персонал просто придатком удобств и даже не людьми. Он уж точно с халдеем, как он их называл, за руку здороваться не стал бы.
– Что кушать будешь? – поинтересовался бармен, не зная, чем мне угодить, чтобы в полете у меня осталось доброе впечатление о нем и заведении.
Я пожал плечами:
– Да ничего не хочу. Это у меня всегда перед взлетом. Выпить хочу, – нашелся я.
Бармен посмеялся и пояснил свой смех:
– Ты выпить заскочил, а я тебя кофеечками травлю.
Я тоже усмехнулся.
Бармен налил мне и себе скотча, и мы выпили за удачный полет.
– А куда летишь-то? – спросил он с неподдельным интересом.
Я поглядел, как он закуривает, и ответил:
– Сначала до Ветров Альмы. Там на станции или в Эскадре отмечусь и дозаправлюсь, а потом прямой полет до Ивери. Там больше перевалочных нет по дороге. Ну, кроме Багрянца и пары технических станций. Так что простой скучный полет.
– Хм, Иверь… – нахмурился бармен, вспоминая. – И что ты там забыл? По ящику все время говорят, что планета ужасна, что на ней процветает каннибализм и прочие страсти. А местный этот… как его, черт, забыл, граф какой-то… там еще правит – вообще тиран. И чтобы его как-то в узде держать, туда целую многофункциональную эскадру послали. По каким-то причинам не могут его в камеру газовую отправить.
Я усмехнулся. Знал бы он, что этот «как его» – родной брат жены сэра Уолтера…
Ну, а насчет каннибализма… Что ж, бывает. В блокированных городах на Георге Шестом и на Прометее тоже был каннибализм. Как бы это ни старались замалчивать.
Мы поболтали еще, обсасывая мой предстоящий полет. Я заверил его, что вот за кого-кого, а за меня не стоит особо волноваться. Кораблик мой выглядит стареньким, а на самом деле все нутро заменено. Он долго желал мне удачного полета и просто-таки требовал привезти ему сувенир с планеты каннибалов. Я, конечно, пообещал. Если все будет нормально, то сувениров у меня, как обычно, полный трюм будет.
За пятнадцать минут до взлета я вышел из кабачка и, пройдя КПП для пилотов, добрался до корабля. Забрался внутрь.
