А значение имеет только то, что в первый раз за полгода – и во второй раз с тех пор, как Работяжка стала спутницей мистера Майкла, – она с ним рассталась.
И потому ей было не по себе.
Она бродила по огромному дому, не зная, как скоротать время до возвращения хозяина. Поднялась на второй этаж. Когда поравнялась с дверью в спальню жены мистера Майкла, остановилась – в коридор сочился запах Быка. Подчиняясь необъяснимому порыву, Работяжка нажала на золоченую ручку. Та ушла вниз без сопротивления, дверь отворилась.
Бык лежал на диванчике абсолютно голый, если не считать сбруи из резиновых лямок на гениталиях. Листал журнал с цветными картинками. Когда вошла Работяжка, положил журнал на крепкий мускулистый живот, картинками кверху. Она заметила, что на них изображены совокупляющиеся – в разных позах.
– Привет, – поздоровался Бык. – Хочешь заняться сексом?
– Нет, – ответила Работяжка. – Я Работяжка. Я не занимаюсь сексом, ни с кем. Хочу побеседовать.
– Я умею беседовать, – сообщил Бык.
– Вот и хорошо. Хочешь что-нибудь съесть, пока мы будем беседовать?
– Я люблю ореховое масло.
Работяжка подошла к коммуникатору:
– Пищевой аппарат?
– Да?
– Банку орехового масла в спальню жены мистера Майкла.
– С ложкой?
У Быка лицо сделалось смущенным:
– Без ложки.
– Без ложки, – повторила в коммуникатор Работяжка.
Когда прибыло масло, Бык торопливо свинтил крышку, запустил в банку короткие толстые пальцы и принялся увлеченно есть. При этом вид у андроморфа был такой виноватый, будто он считал свое занятие непозволительным, Работяжка наблюдала с сочувствием – она-то знала, как приятно есть то, что тебе больше всего по вкусу.
– Скажи, тебе нравится заниматься сексом с женой мистера Майкла?
Бык, похоже, стушевался еще сильнее.
– Что ты имеешь в виду? Секс – это секс, то, для чего я предназначен. А нравится мне есть ореховое масло. Ты считаешь, что мне должен нравиться и секс?
– Может, понравился бы с кем-нибудь другим?
– Но ведь ты сказала, что не намерена заниматься со мной…
Работяжку осенила идея:
– Я в этом доме не единственная.
– Ты хочешь сказать, в доме есть другая, и она желает секса?
– Да. Пойдешь к ней?
– Мне не положено выходить из этой комнаты.
– Тебе положено обеспечивать секс, когда это нужно.
– Это факт. Но он противоречит запрету покидать комнату. Что я могу сделать?
– Послушаться меня. А я разрешаю тебе выйти из комнаты.
– Еще раз скажи, кто ты?
– Работяжка, спутница мистера Майкла.
– Видимо, это означает, что я должен тебе подчиняться.
– Совершенно верно. Следуй за мной.
Работяжка вышла в коридор и привела Быка к спальне мистера Майкла. Та оказалась на запоре – не проблема, Работяжка знала код. Оказалось, что гиноморф моется – во вмурованной по самые бортики в пол широченной ванне среди гор мыльной пены виднелись изящное лицо и коленка.
Гетера Поэтесса заметила Быка, и у нее расширились глаза и раздулись ноздри. Андроморф ответил на это мгновенной эрекцией.
– Это ты хочешь заниматься со мной сексом?
– Такова моя природа, – ответила она.
– И моя такова. Разрешается ли нам заниматься сексом в ванне?
– Да, это допустимо.
Бык сорвал с гениталий «сбрую» и кинулся в воду. Работяжка оставила морфов наедине друг с другом.
Жена мистера Майкла вернулась домой первой, через пять часов после того, как Работяжка сыграла роль сводни. Хозяйка хватилась своего Быка, а когда выяснила его новое местонахождение, пришла в бешенство. Парочка все еще бурно совокуплялась, только из ванны перебралась на пол, к кровати, забрызгав водой и пеной ковер. Работяжка подсматривала из коридора, как жена мистера Майкла безуспешно пытается их растащить. Даже на удары острого металлического каблука туфельки, снятой с ее ноги, сексуальные партнеры не реагировали. Были вызваны специальные дрессировщики, но и им не удалось прекратить спаривание.
– Все без толку, миссис. У них петля обратной связи получилась – а это штука серьезная, надо везти в мастерскую.
– Ну, так везите! – рявкнула жена мистера Майкла. – Я не желаю терпеть в доме эту мерзость.
Все еще брыкающую задами неразлучную парочку вынесли из здания и погрузили в кузов машины. Работяжка тайно ликовала.
Но через несколько дней жена мистера Майкла приобрела Жеребца, а сам мистер Майкл нашел утешение у Лунной Бабочки.
Среди ночи Работяжка проснулась. Ей вообще плохо спалось последнее время – с того утра, как не досталось на завтрак гренка с мармеладом. (Одно утешение – Жеребец любил овсяные хлопья.)
Мистер Майкл был все время в делах, почти не уделял ей внимания, и она тосковала, и порой ее посещала крамольная мыслишка – так ли уж это правильно, когда ты должна быть всегда рядом со своим спутником, и без него тебе жизнь не жизнь?
От таких раздумий сразу делалось дурно – потому что они противоречили урокам, полученным в Училище. Приходилось напоминать себе, что ей положено заботиться только о мистере Майкле, о его благополучии. Она специально для него и появилась на свет, у нее нет других причин для существования.
А тут еще этот шум…
Но ведь не должно быть внизу никакого шума! Потому что сейчас глубокая ночь. Правда, однажды там уже шумели среди ночи – пришли охранники выяснять причину какого-то «прорыва периметра». Но дело тогда оказалось в испорченном датчике. Может, и в этот раз датчик сломался?
Но все равно нужно спуститься и выяснить, в чем дело.
Однако Работяжке удалось дойти только до мраморной лестницы.
Там ей путь преградили четверо мужчин в светоискажающих костюмах, с приборами ночного видения на глазах. В руках пришельцы держали пистолеты, на поясах висело другое оружие. Это были вовсе не охранники.
– Так-так, – протянул один. – Вы только поглядите, кто у нас тут! Понаделали трансгенов, сволочи, проходу нет! Сейчас я этой твари башку отстрелю!
– Не горячись, сынок! – потребовал другой, судя по манерам, вожак. – Хоть мы и вырубили ребят по периметру, это вовсе не значит, что можно шуметь сколько душа пожелает. Без моей команды – никакой стрельбы. А тварь нам полезнее живой – время сэкономит. Ну-ка, – обратился он к Работяжке, – подскажи, где спит наш драгоценный премьер?
Работяжка смотрела на террористов, совершенно не испытывая страха. Наконец она ответила, хладнокровно обдумав каждое слово:
