Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 50
Лукьянов должен был, по всем правилам, выглядеть подавленным неожиданно свалившимся на него горем. Нарушенный ритм жизни, потеря близкого человека, осиротевший дом… Осиротевшая, кстати, дочь-второклассница. Нормальный человек должен быть в шоке. Однако Михаил Александрович выглядел скорее деловито, чем подавленно. Создавалось впечатление, что у него просто появились огромные проблемы и их предстояло решать. Сложно, накладно, с привлечением людей, к которым обращаться не хотелось бы, однако надо…
Гуров пытался найти в процессе допроса логичное объяснение такому состоянию Лукьянова. Ну, например. Чиновник, первый заместитель префекта столичного округа. По правилам любого учреждения первый заместитель курирует финансы. А еще первый зам префекта курирует вопросы нового строительства, реконструкции ветхого и пятиэтажного жилого фонда. Неслабый круг вопросов! И каждый из них упирается в деньги, и деньги немалые. Если представить себе объемы «откатов» в строительной среде, то невольно подумаешь, что за такие суммы можно и убить.
А если еще и бизнес на плечах, то можно себе представить, какой объем работы ежедневно сваливается на этого человека. Какими незаурядными организаторскими способностями он должен обладать и какой самоорганизацией! Эти умозаключения многое объясняют. Человек умеет «держать удары», не ломается, а собирается в комок и противостоит, решает проблему. Возможно, в этом и лежит причина его странного поведения, странной реакции.
Гуров попытался представить, как вел бы себя человек, который решил избавиться от жены и заказать ее. Разыгрывал бы страшное горе? Наверняка. Он старательно бы демонстрировал, что вот я какой, вот как мне без нее плохо. Я теперь и жить не знаю как. Разыграть величайшую трагедию в жизни – значит прикрыться от подозрений в собственной причастности. А если наоборот? Ведь так делают все преступники во всех фильмах и книгах, когда пытаются скрыть свою причастность. Закон детективного жанра. И Лукьянов весь криминальный опыт мог почерпнуть только из художественных произведений, ведь он же не милиционер. И не психолог. А если он все же пошел другим путем и не демонстрирует, не разыгрывает горе? Смысл? Первая же мысль, которая появилась, например, у Гурова, – мысль о странном поведении мужа убитой женщины. Нет, значит, бойцовский характер.
Кстати, как показывал весь огромный опыт Льва, человеку необязательно быть психологом по образованию или актером. В его практике попадались такие талантливые экземпляры – «стихийные» психологи и прирожденные актеры. Это учитывать тоже следовало.
Допрос шел своим чередом. Лукьянов представления не имел, кому и зачем понадобилось убивать его жену. Он начисто отметал все другие варианты, кроме мотива ограбления. Старательно напрягаясь, Лукьянов перебирал по просьбе сыщиков все нюансы своей работы, все сложности, но так и не нашел хоть малейшего намека на то, чтобы убийство жены было своего рода давлением на него лично.
Закономерно возник вопрос о бизнесе. Сыщики многозначительно переглянулись, потому что сам Лукьянов умудрился о нем не проболтаться, пока его не спросили прямо. Да, бизнес был. Один загородный клуб, три небольших гостиницы, два ресторана и два бутика. Учредителем всего этого хозяйства числилась покойная жена. Подозревать мужа в том, что он убил жену, на которую по собственной инициативе оформил весь бизнес, было глупо. Но не в том случае, когда жена, к примеру, собралась уйти от мужа и оставить его без штанов. Взаимоотношения супругов и наличие связей на стороне в этой связи автоматически всплыли и переместились на одно из первых мест в перечне вопросов в голове у Гурова.
На этой стадии розыска не стоило задавать таких вопросов напрямую. Но кое-что все же выяснять пришлось. Правда, несколько в другом ключе.
– Михаил Александрович, – Гуров нахмурился, понимая, что вопрос прозвучит кощунственно, но задать его он был должен. – Просите, но я обязан вас спросить. По роду своей службы.
– Да, конечно, – насторожился Лукьянов. – Спрашивайте.
– Ваша жена вам изменяла?
Лицо допрашиваемого не вспыхнуло краской негодования, он не разразился тирадой о… Ничем он не разразился. Лукьянов кивнул головой, показывая, что понял вопрос, и на мгновение задумался.
– Нет, не изменяла.
– А почему вы не сразу ответили, а с паузой? – тут же вмешался Крячко. – Есть или были сомнения?
– Н-нет, не было сомнений, – покачал головой Лукьянов. – Просто… Э-э, вопрос ваш был неожиданным, и я… Я привык обдумывать свои слова, прежде чем делать серьезные заявления. Вы ведь не из праздного любопытства задали этот вопрос. Чем, он, кстати, вызван?
– Видите ли, Михаил Александрович, – побарабанив пальцами по столу и подбирая слова, сказал Гуров, – мы обязаны учитывать и предполагать все мотивы и все версии. Возможно, причиной убийства было именно ограбление, а возможно, ограбление было инсценировано, чтобы скрыть истинные мотивы убийства.
– Но кем? – наконец проявил какие-то более бурные эмоции Лукьянов. – У меня не было ни с кем трений и разногласий на таком уровне. Это ведь… это… чтобы убить, нужен серьезный повод. Долги какие-нибудь совершенно дикие, нежелание выполнять обязательства…
– Значит, ничего подобного в вашей профессиональной деятельности не было? – сказал Крячко скорее утвердительно. – Понятно. А может, все-таки в бизнесе было? Может, вам делалось предложение, от которого вы отказались, не поняв всей его серьезности?
Гуров понял, куда клонит его напарник, и еле заметно толкнул его под столом носком ботинка в щиколотку. Не стоило гонять воздух с места на место, пока вопрос не созрел. Оба сыщика, когда Лукьянов рассказывал о своем бизнесе, подумали, что при его должности не грех иметь под рукой еще и ремонтно-строительную организацию. Через нее можно пропускать подряды, можно использовать как посредника. Да мало ли как, чтобы урвать свою часть пирога. В смысле муниципальных денег, направляемых на реконструкцию старого жилищного фонда. Да и брать взятки за победу в конкурсе подрядных организаций на строительство или выделение площадок под застройку в черте города сейчас уже не принято. Достаточно поставить определенные условия, и никто никогда не узнает, что за платежи прошли между подрядчиком и некоей фирмой. Да, учредителем в этой фирме является жена заместителя префекта. А он сам тут совсем ни при чем. Но в данном случае, если строительная фирма все же существовала, то формальным учредителем была все же не жена Лукьянова, иначе Михаил Александрович о ней упомянул бы.
Остальная часть допроса свелась к завуалированному выяснению круга общения семьи Лукьяновых в целом и каждого супруга в отдельности. К большому удивлению сыщиков, круг оказался до смешного мал. С топ-менеджерами своих фирм Лукьянов близких отношений не поддерживал – соблюдал дистанцию. Близких друзей в префектуре у него не было – настолько близких, с которыми он сам или с семьей иногда бы проводил свой досуг. Бывают в жизни даже очень занятых людей минуты досуга. Сходить вместе компанией в сауну, в ночной клуб, в бар; на природу на шашлычки выбраться, в смысле собраться в загородном доме… Часто супружескими парами близкие друзья ездят отдыхать за границу. Здесь ничего этого не было. Формально, конечно, было, но только формально. И Гуров это прекрасно понимал. Были и шашлыки в составе верхушки префектуры, были празднества в том же составе, но все это не по-дружески, а в рамках занимаемой должности. Шеф и ближайшие помощники вместе участвуют в таких мероприятиях. Но не более.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 50
