Анна закончила чтение и положила газету обратно в папку.
— Я не понимаю, какое отношение это убийство, вся эта история с помешанным профессором имеет к… нашему разговору, — сказала она тихо.
Генерал тем временем закурил новую сигарету.
— Профессора Фера признали шизофреником — классический случай раздвоения личности, — заметил он, выдыхая дым. — Поскольку тебе предстоит с ним вскоре встретиться, я хотел бы лишний раз предупредить, чтобы ты была с ним осторожнее.
Анна застыла от изумления и страха. Может, шеф неудачно пошутил? Анна знала, что чувства юмора у генерала не было, а если оно даже и было, то ему до сих пор успешно удавалось это скрывать.
— Я… должна встретиться с Джеком Потрошителем? — переспросила она. — Зачем? Какое вообще отношение мой отдел имеет к этому типу?
— Самое прямое, Анна, самое прямое, — уверил её генерал. — Как ты понимаешь, я не должен перед тобой отчитываться. Но кое-что тебе надо знать. Профессор Фера — один из лучших специалистов по римскому подземелью. В любом случае, он — наша единственная ниточка в подземелье к западу от Тибра, — добавил шеф, допивая остатки кофе из большой кружки. — Он знает римские катакомбы как никто другой. Даже убийство произошло в таком месте, доступ к которому представляет немалый интерес для нас.
— С каких это пор, — удивилась Анна, — нас интересуют подземелья Рима?
— Нас интересуют те подземелья, которые проходят под стратегическими информационными центрами Ватикана, - лаконично отметил генерал. - Попав туда, мы сможем установить под землёй, прямо у них под носом, всю необходимую аппаратуру для мониторинга.
Второй раз за утро у Анны перехватило дыхание. Если в начале разговора она всё ещё надеялась, что это — шутка, розыгрыш, то теперь ей стало ясно, что босс не шутит.
Она хорошо знала, каким крепким информационным щитом располагал Ватикан — под стать тем секретам, которые таило в себе это странное государство. Намерения генерала были чрезвычайно амбициозны: до сих пор пробиться к ватиканским информационным источникам не удалось ни одной разведывательной службе мира.
— И я должна буду выведать секреты у Потрошителя? Мне придётся рыться в его архивах в поисках записей, искать карту в туалете? — занервничала Анна.
— Всё это мы уже предприняли и без тебя, — генерал, казалось, не замечал вызова и сарказма в голосе Анны. — Он всё держит в своей голове — вот оттуда ты и выудишь нужные нам сведения. Но вначале ты должна будешь ознакомиться с публикациями профессора.
Генерал достал из ящика стола толстую книгу и небрежно кинул её Анне:
— Вот его книга по истории римской архитектуры. Прочитай внимательно. Это позволит тебе заглянуть в ход мыслей профессора.
Анна растерянно взяла в руки книгу. Неожиданно её страх перед неведомым, перед переменой начал уступать место любопытству. Генерал, похоже, заметил это и продолжил свою речь уже в более доверительном тоне.
— Адриан Фера был выпущен на свободу три года назад. Он живёт в Риме, работает частным туристическим гидом — водит американских туристов по Риму, но чаще ничем не занят. Сидит дома или в баре, пьёт. Много пьет.
— Но почему бы не попробовать просто купить у него секреты? — спросила Анна.
— Мы уже пробовали сделать это через различных подставных лиц. Про катакомбы он отказывается говорить. Кроме тебя других методов воздействия на него у нас нет.
— Я — метод воздействия? — не поняла Анна.
— Давай мы с тобой прикинем, — генерал многозначительно посмотрел на неё. — Вот живёт себе человек, и всё у него хорошо. Интересная, престижная работа. Любовница, невеста - все как у людей…
Анна подняла брови.
— Статья не упоминает об этом, — пояснил генерал, — поскольку его невеста, в отличие от Роберты, принадлежала к римской элите — профессор был помолвлен с дочкой ректора университета, Альбиной Скварцотти. А потом всё это рушится: потеря работы, расторгнутая помолвка, смерть любовницы, отчуждение, позор, заключение, лечебница.
— Он всего этого заслуживает, — холодно заметила Анна.
Генерал рассмеялся:
— Ты ошибаешься, если думаешь, что я хочу вызвать у тебя жалость или симпатию к нему. Я хочу, чтобы ты поняла, что должен чувствовать такой человек, как Адриан Фера. Мир давно отвернулся от него. Профессора Фера не существует. Есть пьяница, работающий с теми людьми, которые его не знают и которых он никогда больше не увидит. Вся его жизнь разбита — он от неё ничего не ждёт. У него могут быть случайные связи, но он знает, что никто уже не полюбит его — кто может любить Джека Потрошителя?
— Вы что, хотите, чтобы я ещё и полюбила его? — нервно рассмеялась Анна.
— Любовь — не в моей компетенции, — хмуро бросил генерал. — Ты должна будешь показать ему своё расположение. Дашь ему понять, что он ещё не списан из жизни, что кому-то он может быть ещё интересен. Помнишь, как у Пушкина: «Ах, обмануть меня не трудно!.. Я сам обманываться рад!»?
— Но почему именно я? — воскликнула Анна в недоумении.
Генерал снова выдвинул ящик стола, вынул оттуда небольшой плотный листок и подал Анне.
— Это — фото Роберты, — сказал он.
С фотографии ей улыбалась молодая, красивая, рыжеволосая женщина. Анна не могла оторвать глаз от этого ещё по-детски наивного и доверчивого лица, полного жизни и игривости. С первого взгляда Анна не заметила большого сходства между собой и Робертой, кроме цвета волос, который у Роберты был темнее и отливал каштаном. Но чем больше она всматривалась в лицо девушки, тем острее чувствовала глубинное сходство, которое наблюдалось не столько в чертах лица, сколько в его выражении. Что-то в лице Роберты выдавало в ней восторженную и наивную девочку. Нечто подобное Анна видела в своих собственных старых фотографиях.
Она положила карточку на стол. Теперь перед ней начинала вырисовываться общая картина: генерал хочет использовать её как наживку для профессора-расчленителя.
— Что если он вообще не захочет меня знать? — спросила она с тайной надеждой, которая, впрочем, не укрылась от генерала.
— Захочет, — отозвался он. — Тебе будет легко подружиться с профессором. О катакомбах, конечно, вначале упоминать не надо — профессор Фера очень насторожён и о катакомбах речи не ведёт. Поэтому начнём с Рима наземного — чтобы не вызвать подозрений. Ты наймёшь его в качестве своего личного туристического гида. Дашь ему пару тысяч евро в неделю — или сколько пожелаешь. Ты теперь многое можешь позволить себе, мисс Анн Грин.
— Анн Грин? — вырвалось у неё.
— Да-да, из Бостона, дочь богатого бизнесмена, интересующаяся архитектурой и решившая с пользой и удовольствием провести несколько недель в Риме. Тебе представляется очень интересная роль, Анна.
— Вы же знаете, Игорь Семёнович, что я плохая актриса, — возразила Анна. Это была правда, она совершенно не умела скрывать свои чувства и даже мысли от постороннего взгляда.
