время ее соседку увезли, как она поняла, в платную палату. И она осталась один на один со своим горем. И так стало больно — кто-то, узнав о беде, бросил все и примчался. А ее Евгений даже не удосужился позвонить ей. Горькая обида заполняла Альбину, она уже не вытирала слезы, которые текли сплошным потоком.
Ночь она провела в полузабытьи. Утро встретило Альбину туманом и сильным ветром, который бился в окно, словно желая выморозить ее душу. На телефоне снова не было никаких входящих от Евгения и ее сообщение осталось не отвеченным. Она набрала его номер, механический голос сообщил, что его телефон вне зоны.
Потом снова пришел врач, сказал, что сможет отпустить ее домой только послезавтра, но по-хорошему, он бы продержал бы ее еще дней пять. Альбина упросила выписать ее завтра, обещала, что выполнит все его предписания. Когда врач ушел, она набрала номер своей сотрудницы, попросила привезти ей необходимое. В офисе были какое-какие ее вещи, которые она могла надеть вместо испачканных. Та заохала, обещала все выполнить и через два часа Лида влетела в палату с полными пакетами.
— Лида, ну куда это все? Мне только вещи были нужны. И, надеюсь, ты не позвонила Марине?
— Ой! Я так испугалась, что просто забыла.
— Вот и хорошо. Прошу, никому не говори. Меня завтра выписывают.
— Я приеду за тобой. Миша подвезет нас.
— Хорошо, — Альбина поняла, что добраться до дома она сама не сможет. — Только прошу, не надо никому трепать о моем состоянии.
— Я поняла, — Лида смотрела на нее глазами, полными жалости.
А потом ей в палату поселили молодую девушку, около двадцати трех, после аборта. Девушка лежала и молча смотрела в потолок. Общаться с Альбиной она не стала. К ней тоже никто не приходил.
У каждого своя история, своя тайна, своя боль.
Глава 5
На следующий день Лида и Михаил забрали ее из больницы, привезли к дому.
— Спасибо, дальше я сама.
Альбина не хотела пускать к себе никого. Ей нужна была тишина. Михаил только помог донести пакеты до этажа, она поблагодарила его и зашла в квартиру, осмотрелась. Все оставалось так, как было в тот день, когда она уходила в клинику. Муж все эти дни дома не появлялся.
Она прошла в комнату, разделась и легла на постель, такую одинокую, холодную, что слезы снова потекли из глаз. От мужа опять не было никаких известий. Зато на телефоне появились галочки, которые говорили, что он прочитал ее сообщение. Незаметно для себя она снова провалилась в сон, проснулась только поздно вечером, заставила себя подняться, привести в порядок, принять душ. Альбина стояла на трясущихся ногах под горячими струями, смывая всю боль. Ее выворачивало наизнанку, сердце колотилось в груди и не хотелось верить, что больше нет ее ребенка, которого она так долго ждала. И что рядом с ней опять нет Евгения. Что, возможно, между ними больше ничего нет. И что у него есть другая женщина, которую он выбрал, предав при этом Альбину. Теперь она была уверена, что ее предчувствия были верны. У мужа есть другая.
* * *
Евгений появился через день, под вечер, когда Альбина уже поужинала и легла в кровать.
— Ты дома? — крикнул он с порога, раздеваясь в прихожей.
— Дома, — ее голос звучал как шорох листьев.
— Привет, извини, пришлось срочно уехать. Вот только вернулся.
Он подошел к ней, присел рядом на кровать.
— Ну как сходила?
Альбина смотрела на лицо любимого человека и не могла понять, он издевается над ней или не читал ее сообщение? А еще она почувствовала от него запах чужой женщины. Он был настолько явным, что Альбину замутило. Она с трудом сглотнула поднявшуюся к самому горлу слюну.
— Нормально сходила.
— Что врачи сказали? — Альбине показалось, что он силой заставляет себя быть с ней внимательным.
— Ребенка больше нет, — снова тихий шорох слов.
Она с силой закусила губу, чтобы не расплакаться.
— Как нет? — не понял Евгений.
— Я писала тебе.
— Разве? — он сделал слишком удивленное лицо, слишком наигранным была эта эмоция.
Евгений достал телефон, посмотрел что-то.
— Хм, извини, любимая, не видел. Прости меня. Что случилось?
— Просто больше нет нашего ребенка. Оставь меня.
Муж поднялся и вышел из комнаты. Чем он занимался, Альбина не знает. Чуть позже он зашел к ней, снова присел рядом. Теперь после душа он пах собой, как всегда.
— Ты как? — спросил он, но вот заботы в его голосе Альбина не слышала. Словно чужой мужчина у чужой женщины любезно интересуется делами.
— Никак. Мне нужно прийти в себя. Прошу, дай мне время. Уходи.
— Хорошо, — сухо ответил он, поднялся и вышел.
Даже не поинтересовался, не нужно ли ей чего-нибудь, не обнял, не поцеловал, не сказал, что все у них будет хорошо, что… Да мало ли что должен сделать мужчина, когда еголюбимаяженщина потеряла ихдолгожданногоребенка. Он должен быть рядом, поддерживать, оберегать. А не вот так — подняться и уйти.
Два дня прошли словно в небытии. Они ходили по квартире, не замечая друг друга. Но Альбина ждала, когда муж подойдет к ней, обнимет, прижмет к себе. Ей так нужна была его поддержка, чуточка внимания, нежный поцелуй, слова, что он любит ее, что все будет хорошо. Она даже подошла к нему, когда Евгений вернулся с работы, ждала, что он поцелует ее, но он просто разделся и пошел в ванную.
* * *
В понедельник Альбина поехала на работу. Лида и Михаил окружили ее заботой и вниманием, не вспоминая страшного. Просто были с ней. Позвонила Марина, которой Альбина все-таки написала, что произошло. Та была в шоке, но не стала ковырять словами в ране, а просто поговорила с ней обо всем, обещая, что скоро вернется.
Для Альбины изменился мир. Ей хотелось бы снова почувствовать радость, засмеяться, но не получалось. Словно в один миг кто-то удалил из ее настроек функцию «девочка-праздник». Когда вернулась Марина, они закрылись в кабинете и долго-долго разговаривали. Выплакали море слез, но душа болела по-прежнему.
Домой Альбина приходила словно в чужую квартиру. Евгений снова пропадал на работе и приезжал ближе к полуночи, несколько раз не приходил вообще. Альбина перестала ждать его, не выходила встречать. Они пересекались только утром на кухне, обменивались незначительными фразами. Евгений старательно отводил от нее взгляд. Девушка смотрела на мужа и глазами умоляла обнять ее, поцеловать, подарить миг счастья. Пусть это будет разок, но чтобы он вот так, как прежде сказал,
