почувствовать на собственной шкуре, что значит риск.
— Хорошо, едешь со мной. — Увидел радость в глазах. Отрезвил слегка, продолжив: — Мои правила не нарушать, а будешь плохо себя вести, спроважу обратно. — Ухмыльнулся, чувствуя, как его проняло. Увиденная картина позабавила. Осторожность ещё никому не повредила. — Собирайся, едем к Фроловой.
Он ничего не сказал. Злился. Я медленно одевался, ожидая его в коридоре, рассматривая изящный торшер и дорогие обои.
Ехали мы молча. Вовка всю дорогу дулся. Я не собирался идти ему навстречу и просто смотрел в окно. Маршрутка была свободной, в ней я расслабился и прикрыл глаза. Сон подступил незаметно.
— Не спи, Мильтов, ты что? — зазвенел над ухом возмущённый голос.
— Не сплю я, Шаляпин. Не сплю. На следующей выходим, кстати.
Слегка улыбнулся, глядя на его побледневшее лицо и лёгкий страх, показавшийся в глазах. Попляшет он ещё у меня. Ой, как попляшет. Я же говорил, что злопамятный.
………………….
Они приходят к вам ночью,
Демоны, Духи, злые феи.
Они выползают из подвала
И заглядывают к вам под одеяло.
Mein Herz Brennt (Rammstein)
По лицу Фроловой, открывшей мне дверь, я понял, что женщина уже давно меня дожидается. Ждала, что позвоню и разгоню тревогу. Как бы не так. Ах, эти женщины. Всегда надеются до последнего.
При виде мальчишки, прятавшегося за моей спиной, её глаза расширились. Хорошенькое лицо побледнело. Тонкие, дугообразные брови взметнулись вверх. Я опередил её, сказав:
— Он со мной.
Не тяня время, перешла к делу:
— Андрей. Сестра сегодня не пошла в школу. Ей плохо. Врачи не знают, что с ней.
Я снял куртку. Туфли оставил. Вовка бежал следом за мной, словно преданная собачка. Спешил, хотел посмотреть на Олю. В комнате было прохладно, хотя отопление включено. Я бросил взгляд на измождённое лицо Оли. Девочка боролась со сном. Я чувствовал её сонливость на вкус. Лилово-красная, жаркая, невыносимая. Отгородился, приглушив свой талант. Посмотрел в окно. Смеркалось.
— Можно мне кофе? — не оборачиваясь, спросил, чувствуя, что Фролова в комнате.
Она не обратила внимания на мой вопрос, задав встречный:
— Ну как, что ты думаешь?
Я пожал плечами. Правда была суровой.
— Только одно. Женщина на этом снимке как-то замешана. Ангелина, кто она?
Задумалась, рассматривая фотографию. Сама в тонком шёлковом халате, в коротком. Обрисовывал стройные ноги. Мальчишка уставился во все глаза. Я дотронулся до его плеча, жестом показывая, что всё вижу…
Вовка встал с дивана и подошёл к Оле. Улыбнулся, присел на краешек кровати:
— Вовка — помощник Андрея. — Улыбка сделалась шире.
Да он издевался! Я молчал, буравя его взглядом.
— Не знаю я её и раньше никогда не видела, — подумав, сказала Фролова. — Кто она?
Вопрос на штуку баксов. Хотел бы я знать.
— Работает в музее. Экскурсовод. В отпуске. Завтра выходит в первую смену.
— Думаешь, она каким-то образом убивает мою сестру? Это же смешно.
Я посмотрел на Олю и спросил:
— Попытайся вспомнить. Женщина-экскурсовод, её звали Снежаной.
— Не помню, — тихо прошептала девочка. Затем, после длительной паузы: — Она была красивая. Очень красивая. Чем-то цыганку напомнила. Глаза чёрные.
— Она до тебя дотрагивалась?
Фролова смотрела на меня, как на умалишённого. Интересно, насколько её хватит? Когда решит выгнать меня в три шеи?
Да, моим вопросам не хватало житейски привычной логики. Но случай Ольги был в корне лишён здравого смысла.
— Точно, вспомнила, — продолжила тихо говорить Ольга. Её бледное лицо покрывала испарина. Девочка выглядела больной. — Она случайно зацепилась пуговицей за мои волосы. Но я сама виновата. Подошла слишком близко.
Уже что-то. Прикосновение. Оборванная волосинка. Энергия. Её можно запомнить, а потом выследить. Это известно любому, кто интересовался эзотерикой.
— Хорошо. Ольга, сегодня мы будем охранять твой сон. На всякий случай. Ты сильная девочка, поэтому ей тяжело сломить твою волю. А почему ты лежала в клинике? — спросил невзначай.
Фролова-старшая побледнела. На её лице выступил пот. Рука дёрнулась. Чем обусловлена её реакция? Может быть, она думает, что причина не относится к делу. Скорее всего, именно так.
— Лежала, когда мать умерла. У меня нервный срыв случился. Но я справилась. А это важно, да?
— Может быть, — ответил неопределённо.
Приятно, когда ты знаешь что-то существенное. В моём понимании, Снежана питалась эмоциями. Как и я в какой-то мере. Только она вытягивала их полностью. Заряжалась энергией самых сильных инстинктивных чувств. Дед рассказывал мне о таких эмпатах. Они не люди вовсе. Они сосуды других тёмных существ. Такое случается, когда дар отторгается организмом, и человек умирает. Если его неправильно похоронить. Тогда он воскресает и становится порталом. В нём поселяются тёмные существа. Слишком страшно, чтобы поверить? Я тоже не верил. До сих пор считал легендой. Эх, если бы дедушка был жив. Он бы помог. Он бы справился. А я слабый, и это существо легко слопает меня на завтрак.
— Отдыхай, Оля, — сказал я. — Ночь предстоит долгая.
На электронных часах, стоявших на письменном столе, без пяти двенадцать. Время замерло. Близится колдовской час. Я выпил чашек пять кофе и сбился со счёта, Шаляпин — три чашки и хотел еще, но я остановил его, сказав: "Хватит!"
Парень резался в игрушку на дорогом, купленном родителями телефоне. Меня он не доставал, Ольгу тоже не мучил. Терпеливо ждал, сидя на табуретке. Я строил планы. Один краше другого. Ангелина дремала в кресле. Охранника всё это время где-то носили черти, но пару минут назад он пришёл и теперь курил на балконе. А так всё шло тип-топ. Я расслабился и совершенно не был готов к тому, что произойдёт позднее.
Вырубилось электричество. Резко, внезапно. С тихим "хрусь", словно сломалось лезвие бритвы. Кто-то закричал. Может, охранник? Затем всё стихло. Я позвал:
— Эй, всё нормально? Отзовитесь! — И сам испугался своего голоса. Такой тихий.
Еле слышное бормотание:
— Андрей, помоги, я не могу подняться.
Ольга. Слава богу, жива.
Вспомнил про телефон. Достал из кармана джинсов. Чёрт возьми, батарея разряжена. "Ааа!" — уже вопил внутренний голос.
— Оля, ты на кровати?
— Да, — прошептала.
И вдруг в воздухе замерцала белая дымка. Опаньки. Темнота — и вот это. Светилось напротив окна. В дверь забарабанили, а я думал, как бы отвесить шторы. Мысль включить свет даже не приходила в голову. Наверное, подсознание знало, что это было бы зря.
— Ангелина, Оля, вы в порядке?! — кричал охранник, стоящий за дверью.
По именам. Без официальности. Словно член семьи. И почему он просто дверь не откроет? Усмехнулся собственным мыслям. Всё складывалось не в нашу пользу. Дверь удерживало то, что скрывалось в дымке.
— Ломай дверь! — закричал я.
Дымка приблизилась.
Повеяло на меня от
