class="subtitle">1
Пупсик был счастлив. Он прыгал вокруг девочек, моргал заспанными глазами, зевал со свистом, топал, цокал – в общем, проявлял настоящую бурю радости. Девочки, смеясь, отбивались от него.
– Хороший пёс, хороший, – трепала Пупсика по голове Надя. – Лиз, ну как комната?
– А знаешь, всё в порядке. Он ничего не сгрыз, не сломал, и даже луж нигде нет. Похоже, он весь день дрых в моей кровати! – выглянула из своей комнаты Лиза. – Я сейчас переоденусь, и пойдём.
– Надо же, какое блаженство перепало, да, Пупсик? Это на старости-то лет, с помойки и сразу в мягкую кровать!
Пупсик исполнял танец полнейшего восторга, виляя не только хвостом, но и всем телом и отбивая чечётку когтями – да, такая перемена в жизни очень устраивала старого пса. Кроме душистой, божественно мягкой кровати, в этом доме было тепло, сухо и кормили щедро. О таком он не мечтал, даже сильно заспавшись в коробках под мостом. Когда Лиза вышла, она снова была похожа на невзрачную девчонку, спасающую собаку из полыньи, а не на первую красавицу школы.
– Как у тебя это получается? – удивлённо, почти восторженно спросила Надя.
– Что получается? – не поняла Лиза.
– Становиться такой обычной, неприметной. Тебя же просто не узнать!
– Это легко, – рассмеялась Лиза.
– А наоборот можно? – робко потупясь, спросила Надя. Она-то была серой мышью всегда.
– Это тоже легко, – профессионально посмотрев на подругу, ответила Лиза. – Нужно всего-то несколько штрихов – и вуаля! Главное, не переборщить – иначе получится вульгарно, а это нехорошо. Из тебя такую красавицу можно сделать – у всех челюсти отвиснут! Хочешь?
– Хочу! – Глаза Нади засветились радостью, но какая-то мысль быстро погасила эту искру. – Наверное, в другой раз. Пойдём с Пупсиком?
– Про другой раз я запомнила! – рассмеявшись, пообещала Лиза. – Не бойся, я уже профи! Как говорит моя мама, я обязана соблюдать контракт. Надевая одежду «Маркизы Полли», я должна выглядеть красиво и ухоженно. А вот в любимой спортивке я никому ничего не должна. И хочу, чтобы меня никто не видел. Хочу быть девочкой-невидимкой! Оборотнем, понимаешь? – взгрустнув, добавила Лиза. – Ты права, пойдём. Пупсик ждёт.
– Оборотень – это совсем другое. Это когда лицо красивое, улыбающееся, а душа мерзкая, злая и скользкая. А ты не такая! Никогда не называй себя оборотнем! – проговорила задумчиво Надя.
Девочки без особого труда вывели Пупсика во двор. Пёс на удивление быстро одомашнился, привык к цивилизации и даже, когда ему это было выгодно, слушался свою юную хозяйку. Или делал вид, что слушается. Иногда на его морде появлялось выражение: «Играй, играй, неразумное дитя, старый хитрый Пупсик тебе подыграет».
Вечер был тихим и безветренным, тепло светили фонари. Пупсик обнюхивал свои новые угодья, и незаметно, через дворы, девочки вышли к Неве.
– Я думаю, нам нужно найти его хозяина, – сказала Надя. – Кто-то же навязал на него эту шлейку и поводок?
– Я не отдам Пупсика, зачем нам его хозяин? Может, пёс вообще жил с бомжом. Ты видела, в каком ужасном состоянии был Пупсик. Таким людям, которые о себе-то не могут позаботиться, нельзя отдавать животных! – горячо проговорила Лиза.
– Это да. Но знаешь, чаще бомжи помогают животным не погибнуть зимой, а не те, кто привык заботиться только о себе. Да, бездомному нечего предложить, но он делится единственным куском. Надо отыскать хозяина и сказать, что Пупсик нашёл себе дом. Это важно, понимаешь? И для того человека, и для нас. Мы же не знаем, через что они вместе прошли. Пусть хозяин порадуется, что его друг не пропал, не погиб, а нашёл настоящий дом. Это же счастье!
Лиза согласилась без энтузиазма.
Здесь, на набережной, было гораздо холоднее. Все питерские ветра этим вечером носились и кружили над замёрзшей Невой, будто посетили Северную столицу специально, чтобы покататься по льду.
Под Литейным мостом, укрывшись от ветра за парапетом гранитной набережной, в жёлтом свете фонарей сидели два обросших, грязных старика. Они громко спорили, временами переходя на крик, об исторической достоверности романов Пикуля.
Увидев их, Пупсик дружелюбно помахал хвостом.
– Узнал! Пупсик знает их. Две трети удачи у нас уже есть! – обрадовалась Надя и побежала к спорщикам.
Пёс хотел бежать за ней, но Лиза, едва удерживая Пупсика на поводке, замедлила шаг. В идеале надо было бы вообще постоять в сторонке, пока Надя ведёт светскую беседу с бомжами.
«Дно! Вот это настоящее дно», – думала с отвращением Лиза и вспоминала слова подруг: «Со дна не так просто выбраться…»
Грязная одежда… Седина, торчавшая из-под драных шапок, была жёлто-коричневого цвета и, наверное, кишела вшами… Лиза наблюдала издали. И хоть Пупсик скулил и рвался, девочка решила, что не сдвинется больше ни на шаг, не переступит черты, которую мысленно провела между ними и собой.
– Нельзя, Пупсик! Они тебя вшами заразят! И меня тоже, вот стыдоба будет – просто умри на месте! Прий-ти в гимназию со вшами!
Надю внешний вид собеседников ничуть не смущал.
– Добрый вечер, – вежливо поздоровалась она.
– Добрый вечер, сударыня, – склонив голову набок, ответил критик творчества Пикуля. Второй поздоровался проще.
– Можно я угощу вас чаем? И у меня есть печенье!
– Благодарствуем, сударыня, – усмехнулся первый старик.
– Ага, угостимся чайком и помрём, как Валерка, – мрачно произнёс второй.
Надя достала из рюкзака термос и два новых бумажных стаканчика. Едва она открутила крышку, как над термосом, будто из трубы родного дома, взвился и закрутился приятный, горячий ручеёк пара.
– Она не такая, – ткнул в бок локтем своего приятеля доброжелательный бомж. – А там сразу по глазам всё было ясно. Зря с ним Валерка связался, вот и всё.
Бомжи взяли стаканчики и стали громко, с удовольствием отхлёбывать горячий сладкий чай. Надя тем временем достала пачку печенья, развернула и протянула им.
– Благодарствуем, – угощаясь печеньем, вновь поблагодарил старик.
– Мы вчера с подругой подобрали здесь собаку, – Надя кивнула в сторону Лизы и Пупсика. – Мы думаем, что у него был хозяин. Вы не знаете, чей он?
– Оглоед, – мрачно окинув Пупсика взглядом, ответил смурной бомж. – Только эту псину теперь не узнать, такой весь прилизанный стал. Пудель, да и только.
На пуделя Пупсик был и после стрижки похож не больше, чем на мопса или крокодила.
– Оглоед? – улыбнулась Надя.
– Ага. Всё готов смести, как только в него лезет? – подтвердил мрачный. – Это я его Оглоедом окрестил. Он у меня однажды целую буханку сканделябрил и сожрал!
– Значит, это ваша собака?
– Нет, избави меня от такой напасти! Валеркин это пёс.
– А где Валера? – уточнила Надя. – Мы хотим ему рассказать, что забрали Пупсика себе, чтобы он не переживал за него.
– Да откинулся Валерка,
