наши люди пожалеют об этом".17
Беспорядки в Бостоне, где в 1974 году по решению суда было введено автобусное сообщение для преодоления преднамеренной расовой сегрегации в государственных школах, ошеломили либералов, которые надеялись на мирное сосуществование в "колыбели свободы" Америки. За три дня до запланированного открытия школ толпа белых активистов из организации ROAR (Restore Our Alienated Schools) вышла на марш к Федеральному зданию в Бостоне. Когда сенатор Эдвард "Тед" Кеннеди, либеральный сторонник судебного решения, чьи дети посещали частные школы, появился на месте событий, толпа устремилась за ним, загнала внутрь и била в забаррикадированные стеклянные двери, пока они не разбились.
В первый день занятий в сентябре только 13 из 550 белых учеников из Южного Бостона, района с преобладанием ирландских американцев, экономически неблагополучного, с "синими воротничками", явились в Роксбери, преимущественно черный район, куда их определили. Из 1300 чернокожих жителей Роксбери, которых направили учиться в South Boston High, бывшую ранее белой школой, осмелились появиться только 100 или около того. Белые осыпали их камнями и бутылками, ранив девять чернокожих учеников и повредив восемнадцать автобусов. Отдельные случаи насилия продолжались: В декабре чернокожий ученик школы South Boston получил ножевое ранение, из-за чего школа была закрыта на месяц. Полиции пришлось охранять многие школы. В фойе газеты Boston Globe, которая поддерживала автобусное движение, раздались выстрелы, после чего руководители издания сочли необходимым разместить на крыше снайперов. Большое количество белых учеников бойкотировали эти школы в течение всего года.18
Хотя насилие в Бостоне, давно ставшем котлом расовой, классовой и этнической ярости, доминировало в заголовках газет, межрасовые столкновения охватили сотни других городов и поселков в конце 1970-х годов, в пик противостояния из-за предписанных судом автобусных перевозок. К 1979 году было подсчитано, что 1505 американских школьных округов, в которых обучалось более 12 миллионов учеников, работали по предписаниям, направленным на достижение расового баланса. Эти предписания затрагивали почти 30 % всех детей в государственных школах.19 Многие другие районы поспешили ввести в действие "добровольные" планы автобусных перевозок, чтобы избежать судебных разбирательств. Хотя нескольким городам удалось довольно успешно справиться с предписаниями об организации автобусного движения - Шарлотт, Сиэтл и Остин часто упоминались в этой связи, - большинству это не удалось. Ободренные решением Милликена, многие белые родители воспользовались первой же возможностью, чтобы переехать в белые пригороды. Хотя широкая миграция за пределы города задолго предшествовала появлению автобусного сообщения по решению суда, субурбанизация имеет долгую историю, расовые противоречия вокруг школ в 1970-х годах явно ускорили этот процесс. В Бостоне число белых учеников в государственных школах сократилось с 45 000 в 1974 году до примерно 16 000 к 1987 году.20 "Бегство белых" наглядно продемонстрировало непреходящую силу расистских страхов и заблуждений.
Эти противоречия быстро омрачили политическую арену, вызвав всеобщее недовольство автобусами по решению суда как со стороны чернокожих, так и со стороны белых.
Значительное меньшинство чернокожих родителей, сомневаясь в предполагаемых достоинствах большего расового баланса в школах - кто может сказать, что чернокожие добиваются лучших результатов только потому, что ходят в одно школьное здание с белыми? - сопротивлялись отправлять своих детей на автобусах в отдаленные школы, тем более что часто казалось, что автобусные маршруты для чернокожих длиннее. Соседские школы, добавляли они, позволяли их детям участвовать в дневных мероприятиях, таких как спорт, а родителям - принимать участие в родительских комитетах и других школьных организациях. По их словам, из-за бегства белых автобусные маршруты и школьные задания постоянно менялись, что ослабляло привязку родителей и детей к конкретным школам. Школьные администраторы, разделявшие эти жалобы, ворчали, что этот бесконечный процесс перекраивания раздувает транспортные бюджеты.
Значительное большинство белых родителей, многие из которых принадлежали к рабочему классу и чьи дети больше всего пострадали от автобусных перевозок, громко поддержали эти аргументы. Они подчеркивали, что Закон о гражданских правах 1964 года не учитывает цвета кожи. Его ключевой пункт, касающийся школ, раздел IV, гласил, что десегрегация "не означает распределение учащихся по государственным школам с целью преодоления расового дисбаланса". Белые, придерживающиеся таких взглядов, требовали знать, как и почему чиновникам в неизбираемых, "элитных" учреждениях - в частности, все более навязчивым судам - было позволено "угнать" этот статут и вырваться за рамки государственной политики. По их словам, это была "либеральная социальная инженерия" худшего сорта. Она превратила невинных детей в "подопытных кроликов", подвергнув их тяготам долгих поездок на автобусе, обучения в отдаленных районах и пугающей межрасовой напряженности.
В целом, такая политика, как автобусное движение, убедила многих американцев в том, что "большому правительству" и "либерализму" необходимо бросить вызов. Подобная реакция вряд ли была чем-то новым в то время; в якобы либеральные 1960-е годы консервативные жалобы, подобные этим, стали привлекательными для миллионов людей, что помогло Никсону стать президентом. Но споры вокруг автобусного сообщения, несомненно, обострили подобный антагонизм в 1970-х годах. И тогда, и в будущем американцы продолжали испытывать глубоко двойственные чувства по отношению к формированию политики в Вашингтоне. С одной стороны, они требовали предоставления ряда прав и льгот. С другой стороны, они осуждали зло большого правительства.
Мобилизовавшись политически, белые избиратели почти единодушно выступили против автобусных перевозок по решению суда. В 1974 году демократический Конгресс принял, а Никсон подписал закон, который, помимо прочего, запрещал использовать федеральную помощь для оплаты автобусных перевозок по решению суда. В 1975 году, в подтверждение слов Милликена, Конгресс одобрил закон, запрещающий Министерству здравоохранения, образования и социального обеспечения требовать от школьных систем перевозить учеников за пределы их районных школ в целях обеспечения расового баланса. Президент Форд подписал этот закон.21 В 1976 году Джимми Картер из Джорджии, кандидат в президенты от Демократической партии, и Форд, его соперник, рассмотрели противоречия, возникшие из-за запрета на автобусные перевозки по решению суда. В июле 1976 года Форд сказал: "Трагическая реальность заключается в том, что ... автобусные перевозки по решению суда наводят страх как на черных, так и на белых учеников, а также на их родителей. Ни один ребенок не может учиться в атмосфере страха. Необходимо найти лучшие средства для исправления конституционных ошибок".22
К концу 1970-х гг. народный гнев, вызванный введением автобусов по решению суда, несколько поутих, отчасти потому, что многие городские лидеры стали искать другие способы борьбы с расовой дискриминацией, например магнитные школы, а отчасти потому, что многие белые родители, оставшиеся на месте, - в основном представители рабочего класса и бедняки, которые не могли позволить себе переезд, - решили, что автобусное сообщение не всегда так ужасно, как они себе представляли вначале. Обидевшись на жителей пригородов среднего класса, которые называли их расистами, они научились
