— адмирал, командир эскадры. Кто такой Лависко-дядюшка, он же Лависко-третий, я толком не знаю, но Лависко-сын, четвёртый номер, остался комендантом Солнечной системы, пока эскадра где-то воюет. Ролик склепала его сестрёнка, Лависко-пятая, ещё курсант этой самой ENA. И из ролика чётко следует, что, таская твоих постояльцев из-под вулканических бомб, Лависко-четвертый получил хар-рошие ожоги. А у него как минимум один корвет на орбите, десяток полуатмосферных истребителей и хрен знает сколько десантников. Во всяком случае, их было достаточно, чтобы вытащить из подвалов всех твоих туристов. Думаешь, если он попросит выдать тебя в поджаренном виде, я у него спрошу что-нибудь, кроме «с кровью или с корочкой, сэр?» На твоём месте я бы сидел, как мышь под веником, и думал, где взять деньги, чтобы расплатиться с долгами, а не пытался наехать на младшую дочку самой могущественной семьи на планете.
Лаборатория Шварцвассера
Похоже, Мишель Рандью проделал кое-какую домашнюю работу. Ибо, пока они с Марой шли до Венского Технического Университета, а это буквально один квартал от Карлсплац, он засыпал Мару вопросами про быт и образ жизни пришельцев из космоса. Больше всего его интересовало, как подростки от десяти до двенадцати лет между начальной и старшей школой проводят три года в статусе подмастерья и занимаются настоящей работой вместе со взрослыми.
— Не думай, что работать подмастерьем — это так уж здорово, — отозвалась Мара. — Как я сама служила юнгой на линкоре, вспоминать не буду, до сих пор об одной мысли о той истории ребра болят. Лучше я тебе про Ринку расскажу. Это буквально на днях было. Она подмастерье-медик, казалось бы, самая мирная профессия, более мирная — только учитель. И тут объявляют у нас в Академии тревогу по случаю извержения на Бали. Мы уже собираемся грузиться на флиттеры, Келли как командир спасательной операции звонит в госпиталь — так и так, число участников шестьдесят человек, ожидаемый риск такой-то, в общем, готовьтесь. В приёмном покое в этот момент сидит Хань Сяо. И спрашивает: «Может, с вами медика послать?» Келли ей: «Кого ты пошлёшь? Барбара на плановой операции, Илайдж после дежурства отсыпается, а ты на дежурстве. Тут двадцать минут лету, будем работать по схеме с прямой эвакуацией». Разумеется, слегка кривит душой — двадцать минут лета-то баллистического, и Сяо прекрасно это понимает. «Ну давай хоть подмастерье с большим чемоданом отправлю». — «А кто у тебя подмастерье?» — «Рина Веррен». — «Ладно, отправляй. Только давай пришлю к тебе за чемоданом пару курсантов. Нечего двенадцатилетней девчонке самой большой чемодан таскать».
В общем, оказалась она с нами во флиттере. В поле ее, конечно, никто не пустил. Так и сидела, принимала туристов. Кстати, очень хорошее решение оказалось: туристы как видят подростков в качестве пилота и парамедика, так сразу успокаиваются, что настоящей опасности нет. Знали бы они, что первокурсник в пилотском кресле и подмастерье-парамедик — это от безысходности, больше никого в Порт-Шамбала просто не осталось. И всё бы ничего, но Келли уже в самом конце операции приложило вулканической бомбой. Хорошо так приложило, иные от близкого разрыва снаряда легче отделываются.
Естественно, девчонка, прежде чем начать его обрабатывать, хочет мастера на видеосвязь. А связи-то и нету. Вулканический пепел глушит все, что только можно. Базиль на обратном пути его вообще в движки флиттера набрал, пришлось Диане подменять его за штурвалом, а то первокурсник на флиттере с забитой пеплом турбиной нипочем бы не сел. Ну да не о том речь. Надо обрабатывать раненых с тяжёлыми ожогами и переломами, а связи-то и нет. Пришлось девочке самой крутиться. Конечно, мы за ней присматривали. Все ведь в пределах офицерского медминимума, так что старшекурсники могли бы это не хуже сделать.
В общем, довезли мы всех, кого надо, до Порт-Шамбала и сдали в госпиталь. Трое попали в регванны: Келли с прямым попаданием, одна девчонка с третьего с ожогом предплечья, да ещё один парень с нашего курса сильно ободрался, вытаскивая кого-то через разбитое окно. А я пошла отмокать в бассейне, благо не мне присматривать за чисткой движков второго флиттера. Сижу в гидромассаже, расслабляюсь, очки на бортике. Вдруг звонок. Звонит Джек Летайр, тот первокурсник, который пилотировал наш флиттер и ухитрился не забить движки пеплом: «Мара, что делать, тут Ринка в регванну плачет». Показывает картинку со своих очков — сидит девчонка, уткнувшись лицом в крышку регванны, и плечи трясутся. Я выскакиваю из бассейна, одеваюсь по нормативу «раз» и бегу в госпиталь…
— А почему он тебе позвонил? — перебил Мару Мишель.
— А кому ещё? Родителей сейчас ни у кого из нас под рукой нет. Эскадра где-то воюет. Я на его месте позвонила бы дедушке Тадеку, но это мне он дедушка, а ему — адмирал Лависко-первый, ректор Академии. Вроде неудобно беспокоить. Кто-нибудь из моих однокурсников позвонил бы Розе Лемман, которая читала у нас психологию и работу с личным составом. Но это на третьем курсе, Джек ее ещё просто не знает. Остаётся непосредственный начальник по последней операции. А после ранения Келли командование приняла я.
На бегу звоню Сяо — так и так, а что, около регванны Келли в самом деле нужен пост? И если да, то зачем там Рина, если она и так в рейде вымоталась? Получается вроде как обеспокоенная ближайшая родственница больного. Выясняется, что пост не нужен, а Ринка просто искала место, где можно поплакать в одиночестве. Ха! Так тебе и дадут в Порт-Шамбала поплакать в одиночестве. Если есть серьёзные причины для слез, будешь плакать в компании. Вот и тут Джек зачем-то ее выследил.
Я при входе в госпиталь успокаиваю дыхание, подхожу туда и начинаю выяснять, что к чему. Она лепечет что-то невнятное про маму. И тут я вспоминаю, что она же Веррен! Дочь Алисы Веррен, погибшей три года назад в системе Gliese 556! Алиса тогда довела буквально пережёванный корвет до эскадры и, судя по показаниям чёрного ящика скафандра, умерла в тот момент, когда стыковочный узел выполнял стягивание. Рубка там была нафиг забаррикадирована обломками, так что сменить ее никто не мог. Прорубились туда только через полчаса после стыковки, когда с «Сунь-цзы» приволокли сварочное оборудование — свое-то у них в лепёшку раскатало.
Непонятно, правда, причём здесь регванна. Что Алису Веррен откачивать бесполезно, поняли сразу, как только вскрыли рубку. А Рина тогда ещё только заканчивала школу и видеть этого никак не могла. Потом осознаю, что это могла видеть Сяо. Она тогда как раз служила на «Сунь-цзы».
