это не стол… это… я не знаю…
Было очевидно, что имели место явные изменения во многих процессах, которые существенно нарушили память, внимание и некоторые речевые процессы. Было также очевидно, что Хавиан знал об этом, когда я спросил о его впечатлениях от исполнения тестов. Было также понятно, что он преуменьшал как серьезность своих проблем, так и ценность, которую им придавал.
– Ну, мне кажется, это немного сложно, да, док? Кстати, я говорил, что впервые стану отцом? Вы не представляете, как я взволнован! У меня будет дочь!
Я был абсолютно убежден, что невозможно, чтобы ошибки не возникали в «спонтанных» воспоминаниях его жизни, о которых он совершенно нормально сообщал, когда спрашивали: аналогично ошибкам, которые допустил во время испытаний. То, что удалось спровоцировать простым списком слов, возможно, происходило спонтанно, когда он пытался получить доступ к своим избитым воспоминаниям. В то же время теперь я был глубоко убежден, что то, как он жил со своим диагнозом и исходом, и эта постоянная радость были симптомом. Слишком велика была дистанция между ней и реальностью, которая сопровождала его к концу.
Как видели на примере Люсии, определенные формы лобной дисфункции играют трансцендентальную роль в создании воспоминаний, которых никогда не было, или которые произошли существенно иначе, чем помним. Именно поэтому, принимая во внимание области, которые охватывали послеоперационные повреждения мозга Хавиана, можно было предположить этот тип изменения памяти. Но лобная доля также важна в самом переживании процесса, который является глубоко человеческим: эмоциональной интеграции или, другими словами, получения сознательного и чувственного опыта и эмоций.
События, которые проживаем или вызываем в виде воспоминаний, неотделимы от ощущений, связанных с эмоциями. Мы чувствуем свою жизнь и, возможно, это один из существенных элементов смысла жизни. Печаль, радость, гнев, удивление… Эмоции являются частью поведенческого репертуара многих живых существ. Никого не удивляет, что собака может выражать страх или радость. Но что-то другое происходит, когда рассматриваем, как и где организован сознательный, тщательно продуманный и значимый опыт, связанный с эмоциями, тот внутренний эмоциональный резонанс, который мы испытываем. Определенные области лобной доли, особенно области, которые находятся за глазами, называемые орбитальными лобными областями, играют важную роль в процессах эмоциональной интеграции и резонанса. В определенных контекстах, когда на этих участках мозга возникают локализованные поражения, люди могут вызывать определенные базовые эмоции, видимые глазами наблюдателя, такие как страх или печаль, но у них нет сознательного опыта или переживания этих эмоций. Аналогично, когда они воссоздают в уме сценарии, которые ранее были связаны с определенной эмоцией, или когда в определенных ситуациях, тесно связанных с эмоциональными, ничего не происходит.
Способность интегрировать эмоции и связывать их с поведением играет важную роль в регулировании образа жизни. Например, то, как принимаем определенные решения, происходит без осознания того, что ценность эмоций, которые резонируют внутри нас, участвует в окончательном решении, которое принимаем. Полагаю, что если бы кто-нибудь осознавал, что жизнь скоро закончится, то его захлестнул бы поток страха, разочарования и печали, который неизбежно повлиял на все сценарии. Если бы я знал, что неоперабельная опухоль означает конец, возможно, еще до рождения дочери, то не смог бы справиться со страданиями. Но Хавиан ничего этого не чувствовал. Хавиан был просто счастлив, он был доволен, кивнул головой, когда я спросил об опухоли, а затем указал, что впервые собирается стать отцом и он в восторге.
Результаты нейропсихологического обследования Хавиана нужно было обсудить с его семьей, а не только с ним. Поэтому, с его разрешения, связался с ними.
Хавиан всегда жил в Барселоне, напротив больницы, где теперь проводил столько часов. Он никогда не изучал психологию и никогда не был менеджером крупного бренда одежды. Его работа всегда заключалась в охране. У него диагностировали опухоль головного мозга после нескольких эпилептических припадков. Эпилепсия была невосприимчива ко многим опробованным фармакологическим методам лечения, и поэтому в течение двух лет ему приходилось ежедневно принимать лекарства. Проблемы с памятью никогда не были первым симптомом.
До операции они никогда и не были симптомом. После внешнего вмешательства, казалось, не было никаких проблем, но родные быстро увидели, что его образ жизни резко изменился. Они говорили, что «он лжец» и «мы не знаем, зачем он все выдумывает». Но Хавиан не лгал, поскольку желания делать это у него не было. Это были его воспоминания, вымышленные для тех, кто знал правду, но реальные для него. После операции Хавиан каждый день создавал несколько воображаемых сценариев, которые заполняли пробелы в утраченной информации. Это было, несомненно. Но Хавиану впервые предстояло стать отцом, его жена на самом деле была на двадцатой неделе беременности и ждала девочку.
Как мы уже видели ранее, эмоции способны строить воспоминания совсем другими путями, чем те, которые используются для других типов информации. Поэтому иногда резкие искажения памяти сосуществуют для нескольких жизненных событий, оставляя нетронутыми воспоминания, связанные с определенными эмоциями.
МРТ Хавиана, которую я еще не смог увидеть, показала важные послеоперационные изменения, которые затронули целый ряд структур, составляющих то, что называют кругом Пейпеца. Этот контур тесно связан с эмоциями и памятью, и его поражения могут приводить к амнестическим синдромам, конфабуляциям, а также нарушениям семантической и эмоциональной интеграции. Действительно, Хавиан больше не мог нормально строить воспоминания, и, более того, прекрасное безразличие, эта радость, отделенная от катастрофической реальности, были симптомом аномалии на уровне эмоциональной интеграции.
Предполагаю, что сейчас Хавиана уже нет в живых, и представляю, что кто-то рассказывает чудесные истории о нем красивой маленькой девочке. Хавиан в какой-то момент своей жизни, несомненно, испытал одни из самых сильных эмоций, с которыми иногда приходится сталкиваться людям. Перед операцией Хавиан знал о прогнозе опухоли головного мозга. Впоследствии симптомы, вторичные по отношению к остаточным поражениям, изменили его способность функционировать. Но мне нравится думать, что случай сыграл в пользу Хавиана: из-за травм он построил воображаемый мир, в котором ничто не делало его более счастливым, чем абсолютная уверенность в том, что он впервые станет отцом. И это переживание было единственным ощущаемым, возможно, смыслом его жизни.
Глава 4. Невозможно запомнить
В 2015 году мне посчастливилось сотрудничать с ныне покойным доктором Джорди Рибой – экспертом-фармакологом в области изучения воздействия различных типов лекарств на мозг и когнитивные функции – над одной из блестящих работ по хроническому потреблению каннабиса. В этой работе[4] показано, что его длительное воздействие связано с очень значительным увеличением склонности к созданию ложных воспоминаний.
Ложные воспоминания относятся к психологическому феномену запоминания
