отвянь! – рявкнула я. Мне стало уже лучше, но голова всё равно гудела.
– Вообще-то у людей принято благодарить тех, кто им помог, – парировала Джови.
– Спасибо, – буркнула я. – Но, правда, не стоило так хлопотать. Мне уже хорошо.
– Да не за что, подруга, делай как знаешь, – проговорила Найя медленно и старательно, словно недавно услышала эту фразу от Джови и пыталась повторить. И вдруг ни с того ни с сего развернулась и подняла мобильник. – Улыбочку! – прощебетала она, притянула моё лицо к себе и сделала совместное селфи. Потом нажала на телефоне кнопку видеочата и сказала: – Ещё один случай тяжёлой тошноты излечен с помощью патентованной ароматической соли «Вонючка»!
– Не вздумай это никуда постить! – Я опять стукнула её по руке, но Найя, видимо, приняла всё за шутку и ловко отскочила подальше. – У меня, наверно, вид хуже некуда!
– Ну и что с того, принцесса с большой дороги? – заявила Джови. – Всё ещё живёшь в мире, выдуманном твоими родителями? Там, где ты замаскированная индийская принцесса?
Кровь прилила к моему лицу. Когда мы были поменьше, каждый год на Хеллоуин мама наряжала меня в шёлковое сари и сверкающие самоцветы. И Джови проткнула мыльный пузырь моего самомнения, спросив, какая я, к черту, принцесса, если мой отец владеет магазинчиком на шоссе номер сорок шесть. Мне очень хотелось сбить с неё спесь, рассказать, что я и вправду принцесса, но она, скорее всего, только посмеётся надо мной. Ведь доказать это я ничем не могу. Если не считать змеиного символа на руке и шрама в виде полумесяца на шее. Но Джови этим не проймёшь.
Однако Найя, в отличие от Джови, не была столь недоверчива.
– Ого! Ты, оказывается, из царского рода! – Она подскочила на своих крохотных изящных носочках. – О, твоё царское превысочество, расскажи подробнее! О платьях! О драгоценностях! И о тортиках! Говорят, у принцесс всегда много тортиков! – Найя крутанулась на месте и вздохнула так громко, что я всерьёз озаботилась состоянием её рассудка. Она была не только слащава, как девчонки из рекламы «Принцессы Просто Прелесть», она и сама была как Принцесса Просто Прелесть.
Джови, фыркнув, потянула Найю из туалета, не дожидаясь нас.
– Пойдём, а то опоздаем на естествознание!
– Пока-пока, твоё царское величество, твоё безмятежное высочество, твоё принцессинство! – Найя махала с таким энтузиазмом, что меня опять чуть не стошнило.
Зузу потащила меня по коридору:
– Как ты себя чувствуешь? Буэно? Что с тобой там произошло?
Я хотела рассказать Зузу о птицах, но она тарахтела без умолку:
– Знаешь, они как-никак тебе помогли, а ты держалась с ними довольно грубо. Понимаю, что вы с детства не ладите, но сейчас мы с Джови вместе занимаемся в секции фехтования. У неё здорово получается с рапирой, и вообще она неплохая девчонка.
– Спасибо, мне стало ещё хуже, – буркнула я.
– Ну, нельзя же всё время быть суперзвездой. – Зузу закинула мне на плечи мокрую руку и улыбнулась. – Добро пожаловать в обычную жизнь, Принцесса с большой дороги. Ой, прости, я хотела сказать Принцесса – охотница на демонов!
Глава 4
Дождь из золота и платины
Шлёпая мокрыми ногами, мы с Зузу успели в кабинет естествознания как раз к первому звонку. И хотя я была больше похожа на крысу, которую вытащили из водосточной канавы, и до сих пор пребывала в полном недоумении от того, что произошло на крыльце (в смысле, почему так болит палец?), тем не менее я спешила на урок с радостью. Сегодня понедельник, а это день видеоуроков.
На двери кабинета доктора Диксона висел плакат с портретом Альберта Эйнштейна, великого учёного, которого я на самом деле встретила прошлой осенью, когда путешествовала между измерениями. Вы скажете, что этого не может быть, потому что Альберт Эйнштейн давно умер, однако пространство и время в разных измерениях устроены по-разному, поэтому там он был жив-здоров, работал в звёздной колыбели и учил ребятишек-звёзд из далекой космической туманности. Ещё одно изумительное приключение, о котором я никому не могу рассказать. Цитата на постере была великолепна, казалось, Эйнштейн-джи обращался прямо ко мне: «Если вы хотите, чтобы ваши дети были умными, читайте им сказки. Если вы хотите, чтобы они были ещё умнее, читайте им ещё больше сказок».
Доктор Диксон, как обычно, встречал нас у дверей. Я пожала ему руку, заглянула снизу вверх в тёплое усатое лицо. Не знаю, как у него это получалось, но он с таким энтузиазмом рассказывал о космосе, о динозаврах, об атомах и тому подобном, что мы, его ученики, – по крайней мере, большинство – тоже проникались любовью к науке. А ещё он ходил в безумно смешных жилетах. На одном плавали в космосе гигантские микроскопы, на другом кошечки и собачки щеголяли в космических скафандрах, а больше всего мне нравился тот, который был на нём сегодня, с пукающими тираннозаврами. Газы изображались зелёными облачками под хвостом, и я каждый раз, глядя на это, хохотала до упаду.
– Здравствуйте, доктор Диксон! Слышали анекдот об учёном, читавшем книжку про гелий? – Доктор Диксон иногда завышал оценки ученикам, рассмешившим его хорошим научным анекдотом, поэтому я, бывая в гостях у Зузу, всякий раз заглядывала в юмористическую книжку её брата Нико.
– Нет, мисс Рэй, расскажи, пожалуйста. – Учитель выгнул густую бровь. – Что же случилось с учёным, который читал книгу про гелий?
– Он не мог её отложить! Поняли? Потому что гелий поднимается…
– Да, благодарю вас за объяснение, я знаком со свойствами гелия. – Глаза доктора Диксона блеснули, усы даже немного встопорщились, но лицо оставалось бесстрастным.
Входя в дверь, я тотчас же приступила к следующему:
– Я бы рассказала вам анекдот о химии, но, боюсь, никакой…
Доктор Диксон закончил вместе со мной:
– Реакции не последует!
Я попробовала ещё раз:
– Анекдотов о химии довольно мало, поэтому я рассказываю их лишь периодически!
– Как смешно! – восхитилась Найя, сидевшая рядом с Джови на передней парте. – Её безмятежное принцессинство рассказала смешной анекдот! – на полном серьёзе обратилась она к Джови, и та тяжко вздохнула.
– Помрёшь со смеху, – с безразличным видом отозвалась Джови, но Найя всё равно ухмылялась в своей сиропной манере. Может быть, там, откуда приехала Найя, о сарказме не слышали, но сейчас она очутилась в Нью-Джерси, и сарказм здесь – это песня. Кто-нибудь должен ей объяснить.
Я уселась на свободное место. Доктор Диксон открыл на компьютере вкладку с образовательным телевидением, где не показывали рекламы. Картинка уже замелькала на экране. По понедельникам он всегда начинал урок с небольшого отрывка моей любимой научной передачи,
