развернул нас к столешнице, — здесь твоя косметика, — он выдвинул ящик, — и всякие женские штучки. Я не вникаю. — Я посмотрела в зеркало на его отражение, он смотрел на меня так же через зеркало и улыбался. Я тоже улыбнулась ему.
— Давай, снимай с себя мокрую одежду и забирайся в душ. А я пока насчет ужина что-то соображу. — И он вышел из ванной, закрыв за собой дверь.
Я посмотрела на дверь. Замка не было. Он ведь не войдет? Я посмотрела на себя в зеркало. Глупо, наверное, бояться этого, мы ведь женаты.
Я сняла с себя мокрую одежду и повесила ее на крючки. Шагнула за стеклянную перегородку душевой и включила воду, настраивая температуру. Вдоль всей стены душевой шло небольшое углубление, в котором стояли разномастные флакончики, бутылочки, пузырьки.
Все по классике.
Один мужской для всего и куча других разноцветных баночек: шампунь, несколько шампуней, на самом деле, кондиционеры для волос, скраб для лица, скраб для тела, молочко для тела, масло… Я помотала головой и взяла мужской гель для душа. Мне нравилось, как пахнет Артем. Этот запах меня успокаивал. А спокойствие это то, что мне сейчас нужно.
Горячая вода приятно обволакивала мое тело, согревая и расслабляя, забирая часть напряжения, в котором я находилась с того времени, как очнулась в больнице.
Все, что я знала и к чему привыкла, исчезло. Моей прежней жизни больше нет. Придется приспосабливаться к этой новой для меня реальности. Других вариантов нет.
Кажется, я провела в душе целую вечность. Кожа раскраснелась и успела сморщиться на пальцах. Я завернулась в большое пушистое полотенце и вышла из ванной в гардеробную. Мне нужно что-то надеть. Я осторожно выдвинула верхний ящик комода и сразу увидела аккуратно сложенные трусики и бюстгальтеры в невероятном количестве, разнообразных расцветок и материалов. Это белье взрослой женщины, а ни как не девочки семнадцати лет. Я вздохнула и вытащила белые хлопковые трусики. Приятно осознавать, что осталось что-то от меня прежней. В других ящиках я нашла лосины и футболку, а подумав, взяла с полки тонкий свободный свитер.
Я наткнулась взглядом на зеркало в полный рост, что было здесь. Скинула полотенце и посмотрела на себя по-новому. Фигура немного изменилась, бедра стали более округлыми, талия в нужном месте, маленькая, но аккуратная грудь. Худая я только, но оно и понятно.
Перестав себя разглядывать, я оделась и вышла из спальни. Понятия не имела, куда идти. Откуда-то раздавался шум, я пошла на звук.
Я нашла Артема на кухне. Он доставал из бумажных пакетов контейнеры, по всей видимости, с едой.
— Я заказал доставку из твоего любимого ресторана, — он улыбнулся.
У меня есть любимый ресторан…
Я несмело подошла к нему.
— Пахнет вкусно, — сказала я и попыталась улыбнуться.
— Снова взяла мой гель душа, — негромко проговорил он, улыбаясь.
— Прости. Если ты против…
— Все нормально, Сонь. Мне даже нравится, — успокоил он меня.
Мы разместились за столом. Артем поставил передо мной чашку с чаем.
— Тебе нужно согреться. Не хочу, чтобы ты заболела, — он вдруг нахмурился, — где носки, Сонь?
Носки?
Я растеряно посмотрела на него, а потом опустила взгляд на свои ноги. Я пришла на кухню босиком. Я снова посмотрела на Артема и пожала плечами. Как-то не возникло у меня мыслей о носках. Артем покачал головой и вышел из кухни, но уже вернулся через минуту и присел рядом с моим стулом, надевая носки на мои ноги прям как в больнице.
— С носками у тебя не складываются отношения. Я устал бороться, — он улыбнулся и посмотрел на меня, — постоянно с холодными ногами ходишь. Теперь порядок. — Артем закончил надевать на меня носки, встал и сел напротив меня за стол.
Я грела руки о чашку с чаем.
— О чем ты думаешь, Сонь?
Я подняла взгляд на Артема. Пожала плечами и попыталась улыбнуться.
— Что теперь будет? В смысле я не знаю, что делать… как жить дальше… — тихо проговорила я и снова уставилась в свою чашку.
Артем потянулся через стол и сжал мою руку своей. Я посмотрела на него, а он уверено проговорил:
— Я рядом, Сонь. Вместе мы справимся.
Вместе…
У меня слезы на глазах опять навернулись.
— Расскажи мне, — я промокнула глаза рукавом свитера, — как мы… — я сглотнула, пытаясь сформулировать вопрос, мучавший меня, — …начали встречаться… Как получилось, что мы вместе?
Дима мне ответил сегодня, но вряд ли он в курсе всего. Думаю, версия Артема должна содержать больше подробностей.
Артем улыбнулся и отпустил мою руку. Откинулся на спинку стула и заговорил:
— Я расскажу, а ты ешь давай. — Он подвинул ко мне тарелку, в которую выложил из контейнера печеный картофель и рыбу. Я взяла вилку.
— Не знаю, в какой момент, Сонь, но я стал замечать, что меня тянет к тебе. Я перестал воспринимать тебя, как ребенка… Ты выросла. — Артем улыбался и смотрел на меня с нежностью. — Поначалу я одергивал себя, когда замечал, что слишком долго пялюсь на тебя. Мне постоянно приходилось напоминать себе, что ты сестра моего лучшего друга. Что ты под запретом. Дима слишком опекал тебя и никого не подпускал.
Да, это действительно так.
Порой я очень злилась на него. Мои подруги уже вовсю бегали на свидания, а я дома сидела. Под строгим присмотром. Мы ругались, я плакала, упрашивала его отпустить меня, но он оставался непреклонен.
Артем продолжал:
— Может это было желаемое за действительное, но я в какой-то момент заметил твои взгляды на меня, — он улыбнулся, — украдкой. Когда думала, что я не вижу.
Я посмотрела на него и смущенно улыбнулась.
— У тебя был выпускной… Дима работал и не мог тебя забрать. Он попросил меня. А ты даже попыталась отказаться, сказав, что такси вызовешь, — он улыбнулся воспоминанию.
Это похоже на меня. Я не люблю кого-либо напрягать.
— Я и Дима были против этого. Все-таки выпускные обычно заканчиваются поздно, если не под утро. Я попросил тебя позвонить мне, когда закончится праздник.
— И я позвонила? — Зная себя, я могла их не послушаться и вызвать себе такси.
Артем улыбнулся.
— Позвонила. Правда, довольно рано. Около девяти. Сказала, что хочешь уйти оттуда. Я приехал за тобой к ресторану. Ты стояла в фойе, — он сжал челюсть, — твой одноклассник напился и приставал к тебе, нес чушь какую-то, что влюблен в тебя с первого класса, а ты на него даже не смотришь…
Олег… Скорее всего это был он. Все десять лет он мне проходу не давал. В старших классах на свидания приглашал, но я
