зло, – раздался звонкий голосок откуда-то с верхних рядов.
– Мадонна, – Бехлер приподнял голову, стараясь высмотреть источник голоса. – Представьтесь.
С заднего ряда поднялась тоненькая фигурка девушки. Она была хрупкой, изящной, с роскошными светлыми волосами и большими глазами. А еще красными от смущения щеками.
– Тиана. – Она заправила локон белокурых волос за ухо.
– А ваша фамилия? – мягко уточнил Бехлер.
– Я… ой, – девушка смутилась еще больше. – Тиана из Сканно.
– О, так перед нами самородок, – с интересом протянул магистр, чем смутил девушку еще больше.
– Что это значит? – шепнула я Рэю. Он покосился на меня с удивлением.
– Она из простых.
Я уставилась на скромную девушку с еще большим интересом. Из простых – это значит, что она не состояла в родстве ни с одной из дворянских фамилий. По крайней мере, официально. И магия ее была не от родства с драконами, а природной, как ее еще называли иногда, истинной. Такими были первые маги в истории, а еще их потенциал силы мог быть очень высоким. Опасно высоким.
– Так, и что же говорит Церковь по поводу магии? – подбодрил смутившуюся девушку Бехлер.
– Что магия – происки сил Хаоса. И что люди, творящие ее, не ведают, что творят. Что пусть магия иногда и становится источником благих деяний, но при этом ее надо строго ограничить, а магов… – Тиана, было переставшая смущаться, снова потупила взгляд, не решаясь произнести конец фразы.
– Ну-ну, мадонна Сканно, а что надо сделать с магами, по мнению церковников?
– Посадить на цепь, как бешеных псов.
В зале снова повисла тишина. На этот раз весьма неприятная, как будто резко похолодало. Я поежилась. Это было чистой правдой: Церковь, несмотря на то что маги были кровь от крови императоров-драконов, да еще и плотно вплетены в управление и жизнь страны, все равно ее осуждали. Помню, когда в моем приходе узнали, что во мне пробудились магические способности… Это был один из худших дней в моей жизни. Казалось, что проповедь была направлена на меня одну, что все взгляды, все мысли многочисленных присутствующих были обращены на меня. Я еле отстояла службу, потом заперлась в комнате и долго отказывалась оттуда выходить.
Только со временем я поняла, что большинство из этих взглядов были вовсе не осуждающие, а завистливые. Потому что как бы ни осуждала Церковь магию, та менее ценной и престижной не становилась. Ребенок-маг в семье – большая удача.
Но это в столице. Не представляю, что пришлось испытать Тиане, из какой бы большой деревни она ни была, люди там все равно другие. А маги, если не считать деревенских травников, приезжие из столиц.
Бехлер кивнул.
– Еще есть мнения?
– Магия – это сила, которую можно использовать во благо и зло, в зависимости от склонности мага, – послышалось откуда-то.
– Поэтому она подконтрольна Хрустальному братству, – крикнул кто-то позади меня. Прозвучало еще несколько повторяющихся вариантов, и в конце концов магистр поднял руку, призывая всех к тишине.
– Все вы по-своему правы. И те, кто говорит, что магия – благо, и те – кто зло. Давайте попробуем разобраться в этом детально. – Профессор взмахнул руками, в воздухе появились знакомые руны четырех стихий, какими они были выжжены на телах студентов. – Первое: магия – это не наживное и не приобретенное, а исключительно врожденное. Еще нет на свете ни одного заклинания, зелья или артефакта, который мог бы наделить существо магическими способностями не в меру отведенного. – Бехлер сделал небольшую паузу, давая нам время записать. – Второе: в нашем мире достаточно магии, но не все одинаково одарены возможностью ее обрабатывать. И именно те, кто одарен, могут называться магами. Третья: магия бывает только, я подчеркиваю это, только стихийной. Что это значит? Маги черпают силу из своей стихии и дальше могут преобразовывать ее в любое другое заклинание, будь то целительство или некромантия.
От рун потянулись стрелки к нарисованному в воздухе человечку, а стрелка от него вела к огромному разнообразию других заклинаний. Картинки для самых маленьких.
– Возникает логичный вопрос: если я маг, например, земли, могу ли я пользоваться магией огня?
Из четырех стихий у нарисованного человечка осталось всего две: огня и земли. Стрелка от земли стала зеленой, от огня – красной.
– Можете, отвечу я. Но организм будет всячески отторгать эту энергию, а последствия могут быть непредсказуемыми. Так что прибегайте к этой возможности только в исключительных случаях. Лишь когда это вопрос жизни и смерти.
Нарисованный человечек на миг загрустил – на его круглой голове появилось грустное выражение. И в следующее мгновение все рисунки исчезли.
– Когда мы с вами прошли то, что должен знать любой ребенок, обратимся к вещам, более соответствующим студентам Императорской Академии Магии. – В воздухе вспыхнули буквы. – Doctrina Postea, она же «Теория замещения».
Перья заскрипели по пергаменту с удвоенной силой.
– Для сотворения чар вне зависимости от степени их сложности необходима энергия. Колоссально много энергии – гораздо больше, чем способен аккумулировать организм самого чародея. Основным доступным источником необходимых для колдовства ресурсов являются четыре природные стихии: огонь, вода, земля, воздух. Не будет преуменьшением сказать, что маги буквально грабят свою стихию, преобразуя ее в удобные ему, но противоестественные природе формы. И, увы, этот процесс необратим. – У меня начало сводить пальцы от быстрого письма, но я понимала, что промедление было сейчас подобно смерти. Слова профессора буквально гвоздями входили в мозг вместе с едким вопросом: такое ли благо магия, каким его считают многие?
– Интенсивное и продолжительное выкачивание энергии из стихий, сосредоточенных в конкретной местности, является мощнейшим ударом по природе вокруг, печальным следствием которого зачастую становится почти полное истребление одних видов с последующим замещением их новыми, гораздо более приспособленными, кровожадными и свирепыми. Мутациям после длительного контакта с «отработанной» энергией подвержена вся живая материя – и растения, и животные. За исключением людей, эльфов и нечисти. – Бехлер взмахнул рукой, стирая все записи с магической «доски». – Вернее, и люди, и эльфы, и нечисть магическим мутациям вполне подвержены, правда, для подобного рода экспериментов потребуются лаборатория, упорство и чрезвычайно раздутое эго. – Маг хмыкнул, но тут же стал крайне серьезен. – Официально опыты над разумными видами под строжайшим запретом. Кроме нечисти.
Магистр сложил руки на груди, выжидая, пока все мы закончим записывать его слова. После чего обвел каждого из нас взглядом пронзительно-черных глаз.
– По сей день не существует способа для нейтрализации магического воздействия на природные процессы. Впрочем, для того чтобы по-настоящему что-то испортить, понадобится довольно сильное и продолжительное воздействие…
– Профессор, – послышался голос где-то сзади. Я с замиранием сердца обернулась, увидев, как Лада вскинула руку. Это, видимо, в ее мире называется «не светиться». – Поэтому возле Гвинифэр такая концентрация волшебных существ?
Я вместе с остальными студентами обернулась обратно к Бехлеру, замечая, как кустистые брови магистра поползли вверх от удивления. Еще бы, мне тоже интересно, откуда у моей соседки такие вопросы.
– Мадонна…
– Монтоне, – подсказала Лада.
– Мадонна Монтоне, не буду спрашивать, откуда такая осведомленность о Высшей Академии, но вы правы лишь отчасти. Территория болот, на которой стоит Гвинифэр, изначально славилась плохой аурой. И, скажем так, магические семена упали на правильную почву.
Остаток лекции нам пришлось записывать уже более занудные постулаты «Теории замещения», каждая из которых сопровождалась теоретической выкладкой со схемами. Алдо не обманул, вскоре моей голове стало легче. Но зато мне казалось, что рука моя после такого активного записывания лекции с непривычки точно отвалится.
– Интересно, есть какое-нибудь заклинание, которое заставляет перо писать самому? – пожаловалась я, выходя из зала для лекций.
– Есть, но оно запрещено, – тут же отозвался Рэй рядом.
– Но хотя бы что-то, что позволит моему запястью не отвалиться?
Мы вчетвером двинулись к общему залу, чтобы подкрепить силы чем-то вроде обеда. И не только силы. После лекции настроение было отвратительным, с привкусом чего-то горького на языке. И, кажется, не у меня одной. Я покосилась на ребят. Лада с любопытством исследователя рассматривала проходящих мимо студентов, Рэй потирал переносицу, глядя себе куда-то под ноги, Алдо кусал губы. Так и не решившись заговорить, мы дошли до общего зала.
Алдо со своей неугомонной натурой заговорил первым, ерзая на стуле. По всей видимости, молчать у него больше сил не было.
– Получается, что церковники не такие уж и дураки. – Парень подтянул к себе тарелку, на которой дымилось дивного вида тушеное мясо. – Как только во мне открылся дар и я начал учиться магии, то все рассуждения Церкви о том, что магия – это проклятия, несущие
