— Никогда о таком не слышал, — задумчиво проговорил Дмитрий. — Защитное поле? Ерунда какая.
— Вот и я так думаю, — качнул головой я. — Они больше смахивают на охранников.
— Боятся нас? — улыбнулся Сергей. — Это хорошо.
— Не уверен, что это хорошо, — мрачно ответил я. — Всей картины мы не видим. Залезайте в карету, посмотрим, что за таверну нам обещали.
Через минуту наша процессия тронулась. Ехали неторопливо, лошади шли шагом. И чем ближе мы были к нужному месту, тем неспокойнее мне становилось.
Вокруг что-то неуловимо менялось. То ли сам воздух, то ли местность, то ли настроение. Пять минут назад мы все общались, а теперь с подозрением косимся в окна и чего-то ждем. Я сначала даже подумал, что это Григорий на нас так действует, но он сейчас сидел рядом с возницей.
Мне это категорически не нравилось, но изменить ничего не получалось, и каждый разговор сразу же угасал.
Когда карета остановилась возле длинного одноэтажного здания, мы даже одновременно выдохнули и вылезли на улицу.
К нам тут же подбежали местные работники, чтобы напоить лошадей. Распрягать их не стали, значит, надолго мы не задержимся.
Таверна выглядела прилично: широкое крыльцо, чистые окна, несколько клумб с мелкими синими цветами, даже был небольшой двор.
«Приют странника» — прочитал я на вывеске.
На лестнице стоял, видимо, сам хозяин. Грузный мужчина в белом переднике и забавной поварской шапке, сдвинутой на затылок. Из-под нее сверкала каплями пота лысина.
— Михаил Андреевич! Как я рад вас видеть! — его глаза с жадностью оглядели всех людей. — Как много вы мне гостей привели. Хорошо, что предупредили, мы как раз барашка зажарили.
Он весь излучал дружелюбие и мысленно подсчитывал, сколько получил с нас денег.
— Егор Петрович! — Серебрянский радостно поспешил к нему. — Мы ненадолго. Только передохнем и сразу в путь. Чтобы до темноты успеть.
— Это правильно. Проходите скорее, мы уже готовы подавать на стол. Вам как обычно?
— Да, разумеется.
Я с интересом послушал их беседу и повернулся к магам.
— Быстро едим и сразу же возвращаемся к карете. Алкоголь под запретом, по одному не ходим.
— Владимир Иванович, все так плохо? — тихо спросил Коровин.
— Не знаю, Артем, но нужно быть начеку. Ради приличия натянем улыбки. И смотрим в оба.
— Есть! — грохнули они хором.
Рядом со мной появился Григорий, он наклонился ко мне и осторожно спросил:
— А можно я тут останусь? Не уверен, что смогу сдержать силу в такой обстановке.
— Хорошо, я сейчас что-нибудь придумаю, — кивнул я и пошел к Егору Петровичу.
Он все стоял на лестнице и лично приветствовал каждого гостя. Я обратился к нему с просьбой вынести один стол на улицу, чтобы мы могли посидеть на свежем воздухе. Хозяин таверны удивился, но сразу же крикнул помощникам, чтобы те все организовали.
На небольшой двор возле таверны притащили большой стол и две лавки. Официантки быстро расстелили скатерть, поставили приборы и сразу же начали выносить подносы с мясом.
Еда выглядела очень вкусной, хоть и не хитрой. Баранина, зажаренная в специях, отварной картофель да соления вперемежку со свежими овощами.
Также на столе появились и кувшины. Я взял один и принюхался к содержимому. По запаху напоминало квас, но отдавало чем-то горьковатым. Я остановил первую официантку и запросил обычный отвар из ягод.
Усадив парней и получив благодарный взгляд от Чернышова, я наказал им наблюдать за обстановкой. Сам же, согласно статусу начальника, придется обедать в таверне. Хотя больше всего мне хотелось остаться с командой.
По дороге проверил Соколова. Рядом с его каретой остались трое охранников. Им тоже вынесли еду на улицу, чтобы они не покидали свой пост.
Разумник лежал на диване, прикрыв глаза. Его грудь слабо вздымалась, а рука безвольно свисала, лицо было безмятежным. Соколов даже не заметил, как ему поставили деревянную миску с едой.
Долго стоять рядом с тянущими силу булавками я не стал и поспешил в таверну. Там уже все приступили к обеду, вот только вместо отвара на столе стояли темные бутылки. По запаху я понял, то это то же самое, что и принесли магам. Пить не стал. Мне нужна была ясная голова.
Вокруг сновали улыбчивые официантки в неприлично коротких юбках и ежеминутно наполняли бокалы усталым путникам. И каждый раз, когда я отказывался от напитка, они картинно охали и предлагали вино или самогон. Подходил даже сам Егор Петрович, хмурил брови, вздыхал, упрашивал, но, в конце концов, и он сдался. Передо мной поставили бокал с чистой водой.
Все это не осталось без внимания Серебрянского, что сидел от меня по левую руку.
— Как же вы так, Владимир Иванович, отказываетесь от такого прекрасного кваса? — изумился он. — Я тут всегда его пью. Очень вкусно.
— Спасибо, Михаил Андреевич, не хочу.
— Чудной вы, можно сказать, от коллектива отрываетесь, — он обвел взглядом остальных, которые только и успевали опрокидывать в себя очередную порцию.
Их лица раскраснелись, разговоры стали громче, а руки так и норовили ухватить официанток за ляжки.
Глядя на это, я лишь хмурился. Неужели они так быстро опьянели?
К слову, Котов, как и его люди, тоже почти не притрагивались к напитку. Это вызвало во мне новую волну подозрений. Они сидели вдоль стены, все одиннадцать человек, с хмурыми и совершенно не запоминающимися лицами. Как я их не рассматривал, но отличить одного от другого не смог. Разве что Котов был выше остальных и одежда на нем была побогаче.
Воспользовавшись моментом, я вышел на свежий воздух и сразу же обратил внимание, как небо стремительно потемнело. На часах было всего пять часов, а казалось, что гораздо позже.
Мои маги сидели за столом, перебрасываясь короткими фразами. Вокруг них тоже ходили три официантки, но под аурой внимания Григория, они успевали лишь быстро заменить
