что может уйти от нас или даже уничтожить нас, как предупреждал хозяин.
— Тогда почему он этого сразу не сделал?
— Это непонятно. Он странный тип для сайтера, каким его описали. Может, ему тесно, как и нам?
— Почему он вообще не ушел сразу?
— Я за ним наблюдал, я бы ему не дал.
— Но он не попробовал. И раньше.
— А почему нас выбросило из перехода сюда?
— Это тоже непонятно. Он не похож на того типа.
— Надо уточнить… — Шаги и сопение удалились, потом заскрежетала железная дверь.
Фомин открыл глаза. Нет, все-таки это сон, большой сон, из которого надо постараться побыстрее выбраться. Слово «сайтер» давало на это надежду, он его уже слышал в другом сне. Правда, ему казалось, что из того сна он просыпался. Но если слово из другого сна, значит, это тоже сон, но в том, другом, сне. Следовательно, есть один большой сон и это объясняет все, главное проснуться из него, а просыпаться из маленьких бесполезно. Вот из этого сна, он понял, ему не вырваться, не проснуться. Надо искать большой сон, его приметы, и уже просыпаться из него.
Фомину показалось, что в голове у него что-то сыплется. Все, крыша поехала, мрачно констатировал он.
Снова послышался то ли шорох, то ли шум в канализации. Нет, это в соседнем помещении какая-то возня. Уточняют, подумал он. Его принимают за кого-то другого, сейчас уточнят, что это не он, вернее, он не тот, и ему сузуки, точнее, мазда!
Фомин подскочил к двери и попытался приоткрыть ее, бесполезно! Дверь даже не шелохнулась, плотно сидя на петлях и замке. Окон, просто дыр каких-нибудь, в помещении не было, голые грязные стены, разделенные теплыми пованивающими трубами. Он заметил, что трубы никуда не уходили, ни вверх, ни вниз, ни в стороны, они были закольцованы сами на себе.
— О-омм! — застонал Фомин, ясно представляя жуть любого исхода с такими громилами.
Вернулся на топчан. Интересно, как и у кого они уточняют?.. Не похоже, чтобы звонили, такой шум.
В это время дверь сильно толкнули, потом еще раз и она распахнулась. Фомин сжался. На пороге появился какой-то другой тип, гораздо меньше прежних. Полумрак не позволял его рассмотреть. «Вызвали эксперта», — подумал Фомин, и на всякий случай прищурил глаза, словно еще без сознания, и приготовился: он будет защищаться до конца.
Человек вошел в круг света в центре комнаты, и Фомин сразу узнал его. Это был Доктор — человек из другого сна, который должен был спасти его из этого! На вид ему было лет тридцать, худощавый, светлые глаза и волосы, аскетичное лицо, ну точно он!
«Ф-фу!..» Стало почему-то легче. Фомин сел.
— Ну, наконец-то! — сказал он.
— Ты меня ждал? — удивился человек.
— Еще как! — подтвердил Фомин. — Тут бьют по башке просто так!
— Очень хорошо! Ну, просто отрадно слышать! В первый раз ты меня узнал, а не пытаешься сам заехать по физиономии или сдать в милицию…
Доктор или как он там еще назывался, быстро оправился от удивления.
— Прекрасно! — повторил он. — А теперь нам надо поторопиться. Идем!.. У нас мало времени.
— Куда опять? — спросил Фомин. — Я бы предпочел просто проснуться!
— Та-ак! — протянул Доктор с сожалением. — Старая история: ты опять ни черта не помнишь, и тебе все это снится, да?.. Понятно… а я уж было обрадовался…
Он секунду помедлил, что-то соображая.
— Ну, тогда поверь мне, дружище, что еще через пять минут ты не проснешься уже никогда.
— Именно этого я и боюсь! — сказал Фомин, и вскочил с топчана. — Тогда пошли!
— Я должен тебя кое о чем предупредить, — сказал Доктор. — Сейчас мы должны уйти, но уйти прямо на их глазах, чтобы они знали, что мы ушли отсюда в Ассоциацию.
— Ассоциацию… — как эхо повторил Фомин.
Ему было жутко неуютно оттого, что все так подробно повторяется. Правда, подумал он, лучше уж это, чем убийственные отклонения от сценария, которые уже начались. Но все равно!..
— Если мы это сделаем, то есть перейдем в Ассоциацию, они, возможно, перестанут охотиться за тобой. Погоди, погоди!..
Доктор остановил Фомина, рванувшегося к двери — «бежать»!
— Если мы что-то сделаем не так, то есть не выскочим отсюда из-за твоих фортелей, то тогда они тебя все равно поймают, как ловили уже не раз. Понял?
— Не раз?.. — Фомину положительно не нравился разворот событий.
Во-первых, что это? Он уже искусал и исщипал себя всего на предмет пробуждения, но… фига засахаренная! Во-вторых… во-вторых, он снова ничего не понимал, вообще!
— Если бы я хоть что-нибудь понял, меня бы здесь давно не было! — высказался, наконец, он по поводу прозвучавшего бреда. — И тебя я слушаю только потому, что твоя рожа не нравится мне меньше, чем их. Понял?
— Это меня устраивает, — кивнул с ухмылкой Доктор.
Как же его зовут, попытался вспомнить Фомин. А, Юлий! Помню, что имя какое-то дурацкое! Точно, Юлий! И сразу, вместе с именем незнакомца, все стало ясно, как красное солнышко — нехорошая ясность посетила Фомина.
— Так это не сон? — тоскливо спросил он. — Ты — Юлий?
— Ну, наконец-то хоть что-то вспомнил! Просто день воспоминаний у тебя. Главное, держись рядом со мной, — предупредил Доктор. — Идем!
Они вышли за дверь и оказались в большом, но тоже плохо освещенном помещении. Похоже, что это была все-таки котельная, не работающая по случаю лета. Только кого она обогревает, если ее трубы никуда не уходят, саму себя и оператора?..
В центре зала с котлами или чем-то очень похожим на них, за обшарпанным круглым столом, сидели те трое типов, что похитили Фомина.
— А чего это они такие? — невольно переходя на шепот, спросил Фомин.
Толстяки были неподвижны, словно чучела,
