с мамой и Ником всегда первый отрезок этого пути делали вместе. Я на прощанье махал рукой Нику, который сворачивал к средней школе, и мечтал о дне, когда мы с ним будем ходить туда вместе. Этот день так и не настал.
На улице холодно, на траве сверкает иней, но из-за рощи начинают пробиваться лучи осеннего солнца. Листья на деревьях краснеют; над Темзой медленно рассеивается утренний туман. Я живу в Хадли-Коммон почти всю свою жизнь. Несмотря на все, что пережила здесь моя семья, это мой дом.
Выхожу по дорожке на улицу. В лодыжке пульсирует боль, и я опираюсь на свой забор. Чуть дальше, на лужайке, начинается спонтанный футбольный матч: пять на пять игроков, вместо ворот – рюкзаки. Еще минута, из дома на другой стороне улицы появляются Арчи Грейс и его младший брат, Тед. Они несутся по траве и присоединяются к игре. Арчи ловко перехватывает мяч у приятеля и отдает длинный пас. Я смотрю за игрой мальчишек и не могу не вспоминать, как мы с Ником часами гоняли мяч. Пытаюсь представить себе его сегодня – ему было бы под сорок, возможно, он успел бы обзавестись семьей. Со дня его гибели прошло больше двадцати лет, но он все еще живет в моих мыслях. Я думаю о нем почти каждый день.
– Бен! – кричит Алиса Ричардсон.
Я оборачиваюсь и вижу свою пятилетнюю крестницу, которая бежит ко мне.
– Алиса! – приветствую я ее в ответ. Она мчится ко мне; они живут всего в трех домах от меня. Я присаживаюсь на корточки, и она прыгает мне на руки.
– Вчера ночью в церкви был пожар, – говорит она мне, крепко обнимая. – Там было целых одиннадцать пожарных машин!
– Знаю. Я видел пожар по дороге домой.
– Кто-нибудь обжегся? – спрашивает она, выпрямляясь. – С огнем нужно быть осторожным. Обжигаться очень больно. Когда мне было три года, я обожглась утюгом, и шрам видно до сих пор.
Она показывает мне свой мизинец.
– К счастью, в этом пожаре никто не пострадал, – говорю я ей. – Ты в школу?
– Да. Зато завтра выходные, я два дня буду дома с мамой. Придешь днем поиграть в саду? – спрашивает она, широко распахивая свои лучистые глаза.
– Посмотрим, – отвечаю я с улыбкой.
– Я уже на пятой главе, а Макс только на четвертой! – продолжает она, не дожидаясь моего ответа. – У меня новая книга про Винни, она ведьма. По пятницам утром у нас чтение, и я покажу Максу, что я его обогнала. А потом у нас таблица умножения. Максу она нравится, потому что он уже знает ее до семи, а я нет. Макс знает, сколько будет шестьдесят плюс шестьдесят. А я не знаю. – Она смешно кривится.
– Уверен, скоро и ты ее выучишь.
– Но по чтению я лучше Макса.
– Ты прекрасно читаешь.
– Когда я вырасту, я буду писать новости, как ты. И еще я бегаю быстрее всех девочек в классе, – продолжает она, едва поспевая за бурным потоком своих мыслей. – Но Макс все равно бегает быстрее меня. Фи!
Она снова кривит личико.
– Ну, он же мальчик, – замечаю я.
– И что? – почти негодует она.
Я не знаю, что ей на это ответить, но ощущаю прилив гордости за Алису.
Она смеется и говорит:
– Есть еще два мальчика, они бегают быстрее Макса, и я всегда болею за них.
– Доброе утро! – К нам подходит мать Алисы, Холли. – Прошу, скажи, что с тобой все в порядке! – Она обнимает меня.
Мы с Холли с четырех лет – лучшие друзья. Мы друг у друга – единственная константа в жизни.
– Лодыжку вывихнул, а так все нормально, – отвечаю я.
– Какой кошмар.
– Кто-то точно хотел уничтожить старый клуб.
– Это был поджог?
– Похоже на то. Кто-то хотел избавиться либо от клуба, либо от того, кто был внутри.
– Безумие какое-то, – качает головой Холли. – Могу я попросить тебя об одолжении? Ты не заберешь Алису из школы в будущую среду? У меня на работе курс повышения квалификации, а потом я хотела встретиться с Сарой, съесть по пицце.
– Я могла бы попить у тебя чаю, Бен, – добавляет Алиса, внимательно слушая наш разговор.
– Вместе попьем, – киваю я.
– Я быстро вернусь, – уверяет меня Холли.
– А Макса можно позвать? – спрашивает Алиса.
– Думаю, Макс с папой будет пить чай у себя, – говорит Холли.
Лицо Алисы на мгновение мрачнеет, но тут она замечает выходящего из дома Макса. За руку с матерью он осторожно спускается по крутым ступенькам их внушительной викторианской виллы. Выйдя на улицу, он пулей несется к лужайке, где Тед Грейс и другие мальчишки играют в футбол. Алиса быстро спрыгивает у меня с колен и бежит за ним.
– У тебя две минуты на разговор, мам! Потом надо в школу, – кричит она через плечо.
К лужайке приближается Сара Райт. Ее сын уже пытается догнать мяч, который Тед Грейс послал на другую сторону импровизированного поля.
– У Макса новый герой, – говорит она, подходя к нам. – Он расстроится, когда через два года Тед перейдет в среднюю школу.
Макс с силой бьет по мячу, и тот летит в нашу сторону. Макс уже бежит за Алисой. Я останавливаю мяч ногой и отправляю его Теду.
– Спасибо, Бен! – Он подхватывает мяч и зажимает его под мышкой.
– Хочешь, пойдем в школу вместе? – предлагает Холли.
Тед оглядывается на старшего брата:
– Наверное, я лучше с Арчи.
– Выбор между прогулкой с двумя пятилетками или с компанией пятнадцатилетних парней, – хмыкает Сара. – Ну, все понятно.
Холли и Сара уводят детей в школу, а я возвращаюсь к себе на участок. Беру кофейную чашку, которую мама сделала сама в честь моей любимой футбольной команды, и выхожу в сад. Оборачиваюсь и замечаю, что старшие мальчики неторопливо подбирают с травы рюкзаки, как можно дальше оттягивая момент, когда придется идти в школу. Тед шагает чуть впереди остальных. Я приветственно машу ему, и он в ответ поднимает вверх руку.
Я возвращаюсь в дом и захожу на кухню. Ополаскиваю кружку и слышу, что звонит телефон. Вытираю руки о джинсы и достаю телефон из кармана.
Смотрю на сообщение. Номер не определился; на экране всего одно слово:
Помогите.
Глава 10
Памела откинулась на спинку стула. Джинни никогда раньше не ходила в школу одна. Конечно, она для этого еще слишком мала. Памела предполагала, что девочке восемь лет. Или девять, но тогда она выглядит младше своих лет. Завтракала ли она? Памеле очень не хотелось думать, что Джинни будет
