захотел её муж...
- Ты превратил нашу свадьбу в день моего траура, - произнесла она уже тише. – А я должна отдать тебе то, что задолжала.
Диана не чувствовала отвращения, прикасаясь своими губами к его – мёртвым, недвижимым, холодным. Это был мягкий, вкрадчивый, лишённый любви и страсти поцелуй, тот, который дарят нелюбимым, пытаясь затянуть в сети интриг. Чётко выверенный и удивительно холодный, расчётливый – да что там, Диана могла назвать его как угодно! Она знала, сколько секунд длилось это действо, казалось, успела услышать каждый потрясённый вздох и вскрик, раздавшиеся в толпе, и когда отстранилась от короля, поймала взглядом силуэты с факелами, едва заметно сдвинувшиеся с места, чтобы поднести пламя к чужому телу, ощутила невероятный жар, плескавшийся в её крови.
Магия, как и прежде, вырывалась на свободу. Но сегодня, вместо того, чтобы сдерживать её, Диана позволила чарам пролиться, и они, смешанные, неверные, сильные, но неподвластные собственной хозяйке, обрушились на мёртвое тело короля.
Она отступила от гроба, чувствуя, как пропитывается дерево её волшебством, как оно просачивается в одежду короля Эдмунда, тоже свадебную – боги, что смотрят на них с небес, могли бы смеяться! Боги, лишившие Алиройю магии и подарившие её только избранным, таким, как жестокий король, которому убивать всегда было проще, чем любить…
Семь сыновей, и только один из них жив. Чудовище – вот кто этот человек.
Диана сжала руки в кулаки, закрыла глаза и окончательно отпустила свою магию.
Кто-то пронзительно закричал.
- Королева одарена! – услышала она восторженно-испуганный шепот.
Ах да, разумеется. Эдмунд никому не сказал о том, что его супруга обладает магией. Пусть плохо подчиняющейся ей, бестолковой, часто бесполезной, но магией, о которой так мечтают все эти заносчивые люди. Он не хвастался её чарами только потому, что сам мечтал о них. Зачем людям знать, что король просто своровал у женщины, которой овладел в первую брачную ночь? А сколько чар он своровал у других своих любовниц? Впрочем, вряд ли они были одарены. Диана – такая же редкость, как и доброта в сплетении чувств короля Эдмунда.
Она открыла глаза. Синее пламя, охватившее мёртвое тело, превращало его в прах. На постаменте, на который возложили гроб, остался только пепел, и он стекал по заранее проделанным желобкам в оставленную внизу чашу. Диана прислушивалась к шелесту пепла и радовалась, что он был мёртв, хотя не имела права. И на людей, с ужасом взирающих на неё, взглянула почти с гордостью.
- Король умер, - произнесла она, когда последняя частичка пепла упала в вазу, и церемониймейстер, ничем не выдающий своего удивления, шагнул, чтобы забрать её. – И всех нас, - Диана наблюдала за тем, как они активизировали старые заклинания, которыми был пропитан тронный зал, - ждёт выбор нового короля. Будем же молиться, чтобы этот человек был верен Алиройе.
Королей не погребали, как обычных людей. Пока не будет нового правителя, прах старого должен храниться? Диана знала об этой традиции. Она наблюдала за тем, как из-под пола появился новый постамент, и церемониймейстер установил вазу. Пепел из неё новый король должен будет развеять по ветру в тот день, когда Диана станет его супругой и опустит корону на его голову…
Но она следовала букве закона. Величаво ступая, приблизилась к постаменту, встала рядом с ним, опустив одну руку на ледяной бок вазы, словно на плечо своего венценосного супруга.
- Сегодня, - произнесла она, - мы делаем первый шаг, начиная страшный путь, в конце которого обретём нового властителя Алиройи. Древнее пророчество гласило, что у короля будет семь сыновей, и ни один из них не родится во браке. Так пусть же правителем станет достойнейший!
Это был сигнал. Церемониймейстер встал справа от двери, сверился с пергаментом и гордо, не понимая до конца смысла своих слов, произнёс:
- Первый сын, как две капли воды похожий на Его Величество.
Глава шестая
Диана почувствовала, как забилось её сердце, когда распахнулась дверь, и в тронный зал вошёл первый сын короля Эдмунда. Он был самым старшим из всех - старше тридцати лет, - и Диане показалось, что она видит своего покойного мужа. Если б не его прах, к которому она практически прикасалась сейчас, то она бы поверила в то, что этот мужчина и есть Эдмунд.
У него были такие же холодные, злые глаза, а волосы, как у короля в молодости - черны, как воронье крыло. Черты его лица повторяли отцовские, но были статичны, будто вытесаны из камня. Можно ли было это подделать? Или старший сын - тот, кто выжил, и именно его женой должна была стать Диана?
- Бастард Хордон, - произнёс церемониймейстер. - Торговец из городских Рядов, Ваше Величество.
Она величественно склонила голову в приветственном кивке. Хордон низко поклонился и остановился слева от вазы с отцовским прахом. Их пальцы почти соприкоснулись, но Диана не позволила себе выдать отвращение, которое испытывала по отношению к незнакомому человеку.
Церемониймейстер не называл фамилий. Вероятно, теперь они не имели значения, ведь все сыновья короля, даже незаконнорожденные, принадлежали Алиройе.
- Второй, тот, что унаследовал жестокость, - продолжил он. - Бастард Марк, палач, Ваше Величество.
Этот мужчина напугал Диану меньше. Она равнодушно отметила, что черты его совершенно не схожи с чертами Эдмунда, и взгляд переполнен ненавистью, хотя светлая синева глаз располагала к доброте. Он встал рядом с Хордоном и положил руку на его левое плечо, а Диана возвела взгляд на церемониймейстера, словно приказывая продолжать.
Их знакомство состоится позже. А пока - церемония для придворных, застывших в этом бесконечном тронном зале в ожидании интересного представления.
- Третий, в дар которому достанется ум Его Величества. Бастард Адриан, помощник королевского казначея, Ваше Величество.
С Адрианом Диана была знакома - они виделись несколько раз, случайно. Он действительно обладал цепким умом, был практически гением, и сам король не раз советовался с ним по финансовым вопросам, обходя все промежуточные звенья. Знал ли Эдмунд о том, что это его сын? Потому и содержал при дворе, в достатке и довольстве, что хотел загладить какую-то свою вину? Был уверен, что именно этот человек должен унаследовать престол?
- Четвёртый, тот, что получит воинское мастерство. Бастард Тобиас, капитан королевской армии, Ваше Величество! - гордо произнёс церемониймейстер.
Этот мужчина был моложе его предшественников и красивее. В его внешности не было жестокости, смешанной с равнодушием, той, которой мог похвастаться Хордон, не было ненависти Марка и неприметности Адриана. Каштановые кудри, медовые глаза, воинская выправка - если б Диана могла выбирать, как обыкновенная женщина, стоило ли ей думать о ком-то другом, кроме этого мужчины?
Мог ли он, доблестный капитан, быть настоящим сыном
