что нужно придерживаться духа Минских соглашений. Но ни одна из сторон не следует договорённостям. Что также отражает и политику Украины, которая сама по себе представляет некий «казус белли» (то есть повод к войне – примечание автора). Мне представляется, что поддержка конфликта на Украине не входит в приоритетные направления ни для Евросоюза, ни для Франции.
Отмечу, что россияне с большим уважением относятся к мемориалу на месте захоронения французских солдат, павших в эпоху Севастопольской кампании. Эта проблематика не разъединила, а даже объединила наши народы, как ни странно это звучит. То же касается и эпохи наполеоновских войн.
Несмотря на формальные заявления о дружбе и сотрудничестве с государствами, входившими в состав СССР, время от времени Пекресс позволяет себе достаточно скандальные… выходки. Например, она неожиданно для всех, без каких-либо согласований с Россией, или с Азербайджаном, или с кем-либо ещё, посетила Степанакерт в Карабахе. Зачем было появляться на территории, признанной частью Азербайджана, хоть и находящейся под временным контролем российских миротворцев и с компактным проживанием армянского населения? Но она это сделала, и данный инцидент вызвал серьёзные трения между Парижем, Баку, Ереваном, Анкарой и Москвой. Я не берусь что-то в данной связи обсуждать, но подобный жест не укладывается в рамки продуманной дипломатической стратегии.
Для того, чтобы иметь полное и законченное представление о том, что такое правоцентристский блок, традиционно наиболее влиятельный и респектабельный во Франции (пусть и не всегда находящийся у власти), я решил побеседовать с одним из первых лиц «Республиканцев», о котором упомянул мой предыдущий эксперт, а именно с сенатором Фрасса.
Сенатор Кристоф-Андрэ Фрасса, бывший советником главы французской партии «Республиканцы» Лорана Вокье (Laurent Marie Wauquiez) с 2017-го по 2019 год. Он также традиционно близок к лидеру этой оппозиционной французской партии, бывшему президенту Республики Николя Саркози. В ходе своей поездки в Россию сенатор провёл переговоры в Совете Федерации с целью наметить путь для возможного выхода из политического кризиса, порождённого санкционной политикой Евросоюза относительно России.
– Господин Фрасса, вы сенатор и отвечаете за работу с французскими гражданами за границей. Это ваше первое посещение России?
Кристоф-Андрэ Фрасса: Нет. После возобновления моего мандата я уже совершил несколько поездок в вашу страну, так как Россия входит в число стран, которые я курирую в рамках моей профессиональной деятельности.
– А так ли много французов в действительности проживает за рубежом?
К.-А.Ф.: Их становится всё больше и больше, потому что, согласно последним правдоподобным статистическим отчётам национальной службы статистики, нас, зарубежных французов, где-то порядка 3 миллионов 300 тысяч человек.
– Это впечатляет, так как недалеко по численности от населения Финляндии.
К.-А.Ф.: Вы правы. Если брать по удельному весу населения, то французы за границей выделяются нашей партией в отдельную административную территориальную единицу, которая по численности населения входит в число первых 10 департаментов Франции!
– И если я правильно понял, в вашу зону ответственности входят без изъятия все страны проживания французов, включая Латинскую Америку и т. д.?
К.-А.Ф.: Абсолютно верно. На всех 5 континентах! То есть в нижней палате парламента депутаты делят ответственность по разным странам, в которых проживают наши соотечественники, а вот курирующий сенатор – то есть ваш покорный слуга – отвечает за все страны мира.
– Я хотел бы перейти к вашей политической карьере, господин сенатор! Похоже, вы всегда избирались от правого крыла парламента… Вы начали свой путь в рядах RPR («Объединение в поддержку Республики»), потом перешли в UMP («Союз за народное движение»)…
К.-А.Ф.: Вы правы. Я выходец из традиционной семьи, придерживавшейся принципов голлизма. В 1990 году, в возрасте 20 с небольшим лет, я вошел в ряды RPR. Я всегда оставался верен моей политической семье и, находясь в ней, перешёл в момент объединения правых партий в UMP. То есть партия всегда оставалась всё та же – она просто поменяла своё название.
– И ваша политическая позиция близка позиции Николя Саркози, полагаю?
К.-А.Ф.: Да, в своё время я принимал участие в его избирательной кампании и всегда поддерживал его политику.
– Следующий вопрос – и надеюсь, с учётом того, что вы политический деятель, а не чиновник, – вы ответите мне со всей присущей вам откровенностью… Каков ваш взгляд на политику президента Франции и на его политическую партию? Знаете, из-за границы иногда трудно разобраться в оттенках некоторых идей и предпочтениях. Насколько можно судить, правящая партия Франции равноудалена и от левых, и от правых?
К.-А.Ф.: На самом деле, таков был политический выбор президента Республики. Прежде всего, он замыслил своё движение «Вперёд, Республика!» (En marche! – Прим. пер. полное название – «Ассоциация за обновление политической жизни») по другому образцу, чем традиционная политическая партия. Он решил, что это движение не будет принадлежать ни правому, ни левому крылу. И, как бы сказал наш знаменитый актёр Пьер Дак: «И обратного он тоже не желал!» (Смеется.) Так что, по правде говоря, Макрону вполне удался его политический манёвр. Он пригласил в свою партию как правых, так и левых политических деятелей, и центристов тоже. Но сегодня стало очевидным, что настоящая природа французов такова – во всяком случае, так как мы её определяем сами после Французской революции – что мы всё равно себя мыслим либо правыми, либо левыми. Так, внутри новообразования Эмманюэля Макрона уже выделилось левое крыло из представителей левых партий, которых он пригласил. Я говорю о представительной части партии «Вперёд».
Так что желание устроить некую политическую революцию и отказаться от традиционного деления на правых и левых вряд ли продуктивно. Сильно сомневаюсь в этом!
Французам необходимо видеть столкновение идей, а не симбиоз политических взглядов, где берёшь немного от правых, немного от левых, а потом пытаешься выстроить из этого некую политическую линию по рецепту немецких коалиций.
– А как обстоят дела у правящей партии в Сенате?
К.-А.Ф.: Мы все почувствовали определённую грубость власти по отношению к местным политическим организациям. В конечном счёте стал очевидным разрыв между движением «Вперёд, Республика!» и местной жизнью людей, их чаяниями и интересами. Так что движение «Вперёд, Республика!» является городской задумкой, которую не поддерживает сельская среда. Наша деревня не примкнула к тем взглядам, которые распространяет партия Макрона. Если он хочет преуспеть, то ему ещё предстоит серьёзная работа.
– Следует ли полагать, основываясь на том, что вы нам очень доходчиво объяснили, что движение «Вперёд, Республика!» не соответствует политическим взглядам подавляющего большинства французов, будь то в среде фермеров или в провинциальных городах? Но ведь и в Париже, насколько мне представляется, тоже большинство людей разделяет взгляды оппозиционной партии «Республиканцы»?
К.-А.Ф.: На сегодня
