class="p1">– Оу! Вы уже знаете о научном подходе?
– Да, сейчас, – она сделала паузу, пролистывая страницу веб—браузера, – вот! Так-так-так, «…извлекается мозг покойного…. если не пострадал… и помещается в специальный раствор… эндорфин, дофамин, окситоцин, серотонин…. насыщенный положительными человеческими гормонами. Сознание человека при этом не умирает, а продолжает жить в блаженстве и счастье. Таким образом, душа попадает в химический рай…» Верно?
– Пока, да, – улыбаясь, ответил Крамер.
– «… родственники могут наблюдать за состоянием мозга по непрерывной электроэнцефалограмме…», – Юлия опустила телефон и с досадой посмотрела на агента. – Все это напоминает девяностые прошлого века, когда по ладони с помощью тестера ставили сложнейшие диагнозы прямо на улице у Кропоткинской. И многие покупаются? Процедура стоит как чугунный мост, а мы получим только графики с цифрами, которые даже проверить не сможем!
– Абсолютно с вами согласен, – чуть ли не по слогам произнес Крамер. – Не нужно платить деньги за кота в мешке, ну или за безжизненный мозг в банке.
– Тогда что же именно вы предлагаете, господин Крамер? – спросил сын усопшей Владимир Сергеевич. – Доказательства жизни после смерти в химическом раю?
– В том числе! Я предлагаю видеть и слышать этот рай!
– По телевизору?
– Да! На большом экране! Со стереозвуком! Химический рай с ЭЭГ появился два года назад. С тех пор мы сильно продвинулись научно и смогли усовершенствовать его. Мы научились распознавать электрические импульсы нейросети настолько подробно, что можем извлечь самые мелкие детали сцен химического гиперсна.
– Мы сможем видеть бабушкин рай? – спросила Юлия.
– Видеть и слышать его! Глазами и ушами бабушки!
– Вы сказали гиперсон. Это как сон, только навечно, да?
– Именно так. Когда сознание отрезано от рецепторов, то есть, когда сознание не способно видеть слышать, нюхать, осязать и чувствовать вкус, но мозг получает достаточно питания для жизнедеятельности, сознание начинает создавать образы, сцены, события, ситуации, помещая само себя в них. Иногда черпая счастливые моменты из памяти. Дальше сознание действует как режиссер, актер и зритель одновременно. Этот процесс каждый из нас переживает каждые сутки. Это и есть сон. Но сны бывают разными, скажете вы! Бывают хорошие, нейтральные, плохие и даже кошмарные сны. Это явление называется Эмоциональным Качеством Сна. И ЭКС напрямую зависит от эмоции, в которой пребывает пользователь. А эмоция всегда обусловлена гормонами, которые мы контролируем.
– То есть, моя мама будет всегда видеть счастливые сны? – спросил Владимир Сергеевич.
– Ваша мама будет всегда жить в счастливом сне, не догадываясь об этом. Это и есть рай! А вы все это будете видеть на отдельном экране, либо по вашему основному телевизору на отдельном канале.
– Очень заманчиво, – произнес сын покойной, – а мама сможет видеть или слышать нас? Будет ли у нее обратная связь?
– Мы сейчас работаем и над этим, – ответил Крамер. – И все это не смотря на то, что демонстрация гиперсна появилась только недавно!
– Недавно? Значит технология совсем сырая? – возмутилась внучка.
– Ну конечно сырая. Должны пройти годы анализов, сборы статистических данных, прежде чем разработчики получат нобелевскую.
– И вы хотите сырую технологию применить на моей бабуле?
– А что вы теряете? Материал у вас останется. Не понравится, мы вернем деньги, похороните или кремируете свою бабушку. К тому же я вам сейчас предлагаю спец-цену. Это даже не скидка, это просто наши затраты на организацию химического рая с онлайн демонстрацией. Без прибыли. Соглашайтесь! Мы набираем фокус-группу, и количество мест в ней ограничено. При этом вы в любой момент сможете прервать процесс. А учитывая, что нам нужна лишь малая часть мозга, где содержится сознание и память, остальная бабуля останется при вас. Соглашайтесь! Это разумно!
– Вы же понимаете, что нам придется потратить все накопления Ирины Степановны? – не сдавался сын.
– Но, папа, это же моя бабулечка! – возмутилась Юлия. – Если она будет жить, то никаких денег не жалко.
– А если не будет жить?
– Если тебе так нужны ее деньги, я сама могу все оплатить, – отрезала внучка.
– Не нужно жертв, – мягко подвел черту господин Крамер. – Если ничего не получится, мы вернем всё до копейки. Уже в среду вы вновь увидите свою любимую бабушку, Юлия Владимировна. А вы, Владимир Сергеевич, свою дорогую маму.
Через несколько дней к ним лично приехал господин Крамер и передал конверт.
– В конверте QR-код. Сканируйте его и попадете на канал Ирины Степановны. – Он передал конверт Юлии и с демонстративным трепетом начал наблюдать за распаковкой и сканированием. – Обожаю этот момент, – воскликнул он и затряс кулачками в воздухе.
На экране телевизора медленно проявилось изображение их же квартиры. В воздухе парили воздушные шарики и разноцветные блески, а под потолком растянуты веселые поздравления. Не громко играла песня «Прилетит вдруг волшебник» из советского мультика, а человек, с ракурса которого велась съемка, нес торт с девятью свечами, подпевая крокодилу Гене.
– Это же мой день рождения! – воскликнула Юля, подойдя вплотную к экрану телевизора.
– А где моя девочка?! – раздался звонкий голосок бабушки из динамиков.
– Я здесь, – прошептала Юлия Владимировна в унисон с маленькой девочкой на экране. Слезы тут же покатили по щекам.
– Все, ухожу, – широко улыбаясь, произнес Крамер. – Не буду вам мешать. Вижу, что все хорошо.
– Я звоню тёте Свете, – почти рыдая, произнесла внучка, доставая телефон. – Тётя Света, приезжайте быстрее, – уже навзрыд говорила Юля, – тут бабуля, то есть ваша мама.
– Дай трубочку, – сказал Владимир Сергеевич, забирая телефон. – Привет, Светик!
– Что случилось? – спросил встревоженный голос на том конце провода. – Вы уже решили, что делать с мамой?
– Сестренка, родная, – Владимир Сергеевич еле сдерживался. – Тебе нужно срочно приехать к нам. Тут мама живая у нас.
– Чтоооооо??? Вы там не пьяные?
– Еще нет! Приезжай к нам! Можешь зацепить бутылочку чего-нибудь покрепче. Тебе понравится, что здесь происходит.
День рождения на экране сменился окном из быстро едущего автомобиля. За окном пылал красивейший закат рубинового Солнца неестественного размера с половину неба над безбрежным бирюзовым морем. Из магнитолы плакал Джорж Майкл, сетуя на то, что никогда больше не сможет танцевать. А за рулем сидел молодой блондин с шикарной улыбкой и влюбленными зелеными глазами.
– Папа, – с трепетом прошептал Владимир Сергеевич. – Это поездка на море, когда меня и Светки еще не было. Они часто про нее рассказывали нам.
– И мне тоже, – добавила Юля.
– Как же я счастлива, – произнесла бабушка из динамиков.
– Как же счастлив я, – ответил дедушка и завыл: – i never gonna dance again!
– Сейчас Светка приедет, – сказал Владимир Сергеевич. – Давай телек выключим и сюрприз ей сделаем. У нас фужеры где-то свадебные остались. А в баре коньяк стоит уже третий год. Неси, напьемся сегодня.
Юля
