ней…
Я не могла позволить ему снова причинить мне боль. Вместо этого я сидела в шкафу, держа Илюшу на руках, и слушала, как сердце бьется в моей груди.
Шаги Дани раздались все ближе, и я почувствовала, как паника охватывает меня снова. Новая волнка… Большая. Нет, нет. Нет. Уйди. А он был уже на лестнице. Я закрыла глаза, пытаясь представить, что все это просто кошмар, который скоро закончится.
— Таня, — голос Дани был теперь прямо за дверью спальни. — Я знаю, что ты здесь.
Я затаила дыхание, стараясь не издать ни звука. Илюша прижался ко мне, его маленькие руки крепко обхватили мою шею. Я могла слышать, как он дышит, и его дыхание стало моим якорем в этом бурном море страха. Черт.
В этот момент дверь шкафа приоткрылась, и луч света упал на наши лица. Я встретила взгляд Дани, и в его глазах я увидела что-то, что не могла понять. Это было смесь отчаяния и решимости.
Он что не вырвет сына из моих рук?
— Таня, хватит играть в прятки, вылезай, — его голос был тихим, — Мне нужно поговорить с тобой.
Но я не могла ответить. Я могла только сидеть там, обнимая Илюшу, и надеяться, что он не сделает ничего, чтобы нас навредить.
Мама снова появилась на пороге комнаты, и я услышала, как она сказала:
— Даня, хватит. Ты видишь, что она не хочет с тобой разговаривать. Уходи, дай ей время. Вы решите все позже, Уже поздно. Илюше пора спать. Не травмируй ребенка.
На мгновение он замер, потом закрыл дверь шкафа и отошел. Я услышала, как он тяжело выдохнул и сказал:
— Хорошо. Я уйду. Но я вернусь, когда ты будешь готова поговорить, Таня. Знай, я таким добрым буду не всегда.
Глава 10
Татьяна
Я вернулась в комнату Илюши, мягко закрыв за собой дверь, чтобы не шуметь. Он лежал спокойно, словно ничего не произошло. Села рядом на краю кровати, глядя на его мирное лицо. Взяла его маленькую руку в свою.
Он не спрашивал о папе… И о папиной тете, что меня крайне радовало…
— Давай, мой маленький рыцарь, — шептала я ему, ласково гладя по щеке. — Время для нашей сказки.
Илюша слегка повернулся, глубоко вздохнув, и я начала рассказывать. Мой голос был тихим, словно призвание, заполняющим комнату нежной мелодией.
Я рассказывала ему о смелом рыцаре, который сражался с драконами и спасал королевство. Моя рука всё еще лежала на его руке, и я чувствовала, как он тихо дышал, слушая мои слова.
— Рыцарь был очень смелым и добрым, — продолжала я, — он защищал всех вокруг и никогда не сдавался перед трудностями.
Илюша медленно открывал глаза, смотря на меня с любопытством. Его глаза были полны восхищения и надежды, словно он сам был рыцарем в этой сказке.
— Мама, а почему у рыцаря был дракон? — спросил он тихим голосом.
Улыбнулась ему, прижимая его крошечные пальчики.
— Дракон символизировал все трудности, с которыми рыцарь сталкивался, — объяснила я. — Это были испытания, которые он должен был преодолеть, чтобы стать настоящим героем.
Эти моменты, когда я могла быть с Илюшей, были самыми драгоценными в моей жизни.
Как только Илюша уснул, я осторожно вышла из его комнаты, оставив дверь приоткрытой, чтобы могла слышать, если он проснется. Мой разум все еще беспокоился, напоминая мне о том, что произошло сегодня. Я направилась на кухню, где мама уже наливала чай. Ее любимое занятие. Поит меня, успокаивает. Ее лицо выражало глубокую тревогу и усталость.
— Как он? — спросила мама, когда я села напротив нее за стоом.
— Спит, — ответила я, бережно беря чашку чая в руки. Тепло напитка успокаивало мое напряжение, — Спасибо, мама, что была рядом.
МНе с ней повезло… Она у меня хорошая.
Мама улыбнулась, и ее рука на мгновение прикоснулась к моей.
— Ты знаешь, что я всегда буду рядом, — сказала она мягко. — Мы в этом вместе, Таня.
Я кивнула, чувствуя, как слезы наворачиваются на глаза. Смотря на маму, я задумалась о том, как много она для нас делает. Правда много… Это бесценно.
Мы молча сидели за столом, попивая чай, и я рассматривала в памяти каждую деталь происшедшего.
— Я так его люблю, мама, — тихо сказала я, чувствуя, как слезы катятся по щекам. — Он мой маленький рыцарь, и я не могу допустить, чтобы с ним что-то случилось.
Мама взяла меня за руку и сжала ее, выражая свою поддержку и понимание.
— Мы справимся, Таня, — сказала она твердо. — Мы сильные, и у нас есть друг у друга.
Эти слова дали мне силы.
Часы на стене тихо тикали, напоминая о бесконечности времени и о том, что прошло. Я взяла последний глоток чая и поставила чашку на стол. Мама налила себе еще одну порцию.
— Я знаю, что сегодня было трудно, — начала она, голос ее был мягким, но решительным. — Но мы не можем допустить, чтобы он вновь вмешивался в нашу жизнь.
— Он обещал вернуться, — прошептала я. — Что если он попробует снова? Эти его угрозы о том, что он якобы будет в следующий раз злой. А то до этого разве добрый был?
— Я ему покажу, какой злой бывает его теща, когда твой гавнюк обижает мою дочь. Он у меня попляшет. С бубном. Ты не думай, что я такая добрая со всеми. Я ему веником по хребту надаю, полетит отсюда, да так, что пятки сверкать будут.
— Спасибо мам, — я от эти слов рассмеялась, но потом прикрыла рот руками, вспомнив, что Илюша спит.
— Просто приперся еще с русланом и уехали вместе.
— Я и этому руслану палено в одно место встану. Ты мне только свистни дочь, всех мудаков накажем.
— Я в тебе, мам, никогда не сомневалась.
Глава 11
Даниил
Я сидел почти в одиночестве. Только я и моя новая секретарша, которая вертелась в кружевном белье.
А я, а я не хотел на нее смотреть. Мысли были все о Тане и о ребенке. О моем сынишке, с которым они пряталась в шкафу.
Что-то мне и любовница эта уже приелась. Искусственная. Поговорить не о чем. Только бла-бла, дай денег. Дай то, дай се. Может на колени встать? Сухость и скукота. Никакого разнообразия.
— Пупсик, как тебе мои чулочки? — она натягивала черную сетку на тонкую ляжку.
Крутилась, извивалась как самая последняя змея. Прямо на танином любимом ковре.
— Хреновые, — я соврал.
Чулки-то ничего, да и нога у нее красивая.
