находилась как бы между этими двумя взглядами: он отрицал, что хлеб и вино превращаются в тело и кровь Христа (т. е. они остаются хлебом и вином), но верующие якобы благодаря своей вере получают силу тела и крови Христа, как если бы они действительно употребляли их. Следовательно, превращение хлеба и вина в тело и кровь происходит не «объективно», не на самом деле, а «субъективно» — на основе личной веры, в зависимости от «истинности» этой веры.
Англиканский молитвенник 1552 г. отразил позицию, близкую к цвинглианству, в этом важном для верующих вопросе. Предписывалась следующая формула освящения хлеба: «Бери и ешь это в знак того, что Христос умер за тебя» вместо предыдущей формулы, которая отражала. католическую доктрину: «Тело нашего Господа Иисуса Христа, отданное за тебя». Несмотря на последующие неоднократные подтверждения цвинглианского толкования таинства причащения (в 1673 г. был даже издан специальный парламентский акт — «Декларация против транс-. субстанциации», резко отрицающий католическое понимание этого догмата), в Церкви Англии по сей день сохранилась большая путаница по данной доктрине, и по существу в разных звеньях церкви (в «высокой» и «низкой») придерживаются противоположных (католических и цвинглианских) догматических трактовок и литургической практики.
Молитвенник 1552 г. отверг многие другие обряды католицизма: молитвы за умерших, целование алтаря, коленопреклонение при имени Иисуса и т. д. Молитвенник возвысил роль мирян в богослужении и, предписав: священнослужителям скромное черно-белое литургическое облачение, потребовал удаления из церкви орнаментов. Культ англиканской церкви стал более аскетическим, простым, приемлемым для нового класса — нарождавшейся буржуазии.
В этом существенном шаге англиканской церкви по пути реформации отразился натиск новой торгово-промышленной и сельскохозяйственной буржуазии на власть старой феодальной знати при активной поддержке широких кругов свободного крестьянства и городских низов. Революционное настроение последних выливалось в многочисленные крестьянские восстания (восстание Кетта в L Норфолке, Корнуоллское восстание в 1549 г. и другие — манифестации народного гнева). Основной причиной этих восстаний послужило проникновение капиталистических порядков в сельское хозяйство, в частности так называемое огораживание земли, в результате чего многие крестьяне лишились возможности обрабатывать землю и пополнили ряды обездоленных городских низов.
Скоро, однако, верх в борьбе взяла феодально-католическая реакция, воцарившаяся с приходом к власти в 1553 г. королевы Марии (1516–1558) — старшей дочери Генриха VIII и Екатерины Арагонской. Подтверждая свои прокатолические настроения, она вышла замуж за принца (впоследствии короля) католической Испании Филиппа — наиболее опасного конкурента Англии в колониальном грабеже.
Мария тут же стала на путь преследования протестантов. Во время ее царствования в Оксфорде казнили трех виднейших деятелей Реформации: архиепископа Т. Кранмера, X. Латимера и Н. Ридлея, которые по сей день считаются неофициальными святыми англиканства. В период царствования королевы Марии английский парламент пошел на многие уступки феодальной реакции и, в частности, отменил почти все протестантское законодательство Генриха VIII и особенно Эдуарда VI. Делалось это, Однако, лишь при условии, что «имущество членов парламента, а также и других мирян не будет затронуто»[14], т. е. парламент согласился пойти на уступки по вопросам веры, лишь бы сохранить материальные выгоды, приобретенные членами парламента в предыдущий период Реформации.
Ни «парламентская» реформация Генриха VIII, ни оживленная деятельность пуритан во время Эдуарда VI, ни контрреформация королевы Марии не стабилизировали религиозную ситуацию в Англии, хотя все эти периоды оставили отпечаток на характере англиканства и других религиозных разновидностей.
Более определенные черты англиканство приобрело во время царствования королевы Елизаветы I (1533–1603), которая пришла к власти в 1558 г., после смерти своей сестры Марии. Самой существенной чертой государственной политики на протяжении всего длительного периода ее царствования явилась попытка достигнуть компромисса между противоборствующими сторонами: старой феодальной аристократией и восходящей буржуазией. Добиться этого Елизавета I пыталась путем усиления монархического абсолютизма и создания такой государственной религии, которая была бы приемлема как для аристократии, так и для буржуазии. Церковь Англии должна была стать централизованной государственной религиозной организацией, а англиканство — религиозной идеологией, сочетающей в себе элементы и католицизма и протестантизма. Именно при Елизавете I зародилась догматико-культовая теория о via media — среднем пути, а Церковь Англии стала особой церковной организацией, вобравшей в себя черты католицизма и протестантизма. Этим было положено начало объединению в одну церковную организацию приверженцев весьма разных культовых и догматических традиций и подчинению церковного аппарата светскому государству.
Во время царствования Елизаветы I Англии пришлось выдержать серьезную борьбу против своих конкурентов — Испании и Франции, выступавших под флагом католицизма. Эта внешнеполитическая угроза во многом облегчала сплочение разных противоборствующих сословий господствующих классов вокруг монархии, а также разнородных элементов государственной церкви. В 1570 г. папа римский отлучил Елизавету I и всех ее подданных-англикан от католической церкви и призвал англичан восстать против нее. Папская булла открыто подстрекала англичан совершить покушение на королеву. В ней говорилось, что тот, «кто отправит ее на тот свет с божественным намерением послужить господу богу, не согрешит, а, наоборот, заслужит награду»[15].
Самым серьезным актом испано-французской угрозы явилась экспедиция испанского флота к берегам Англии («Большая армада»). На борту кораблей, помимо солдат, находились сотни католических миссионеров, которые готовились «вернуть Англию в христианство». Разгромив «Армаду» в 1588 г., Англия положила прочное начало своему господству над морями и стала на путь колониальной экспансии, а в плане религиозном — безвозвратно избавилась от подчинения Риму, хотя характер англиканской религии все еще оставался неопределенным.
Религиозная политика Елизаветы I воплотилась в двух актах, принятых парламентом в 1559 г. и известных как «елизаветинское устройство». Акт о верховенстве 1559 г. восстановил все законодательство Генриха VIII и провозгласил Елизавету Верховным правителем (не «главой», как Генриха VIII) Церкви Англии. Этот титул монархи Англии носят по сей день. Акт о единообразии пытался установить единую литургическую и культовую практику на основе молитвенника 1549–1552 гг.
Компромиссная линия «елизаветинского устройства» в догматико-литургическом плане выразилась в одобрении протестантского молитвенника 1552 г. и в некоторых уступках католицизму, особенно в вопросе об облачении священнослужителей и украшении церкви. Парламентский акт установил, что «орнаменты церквей и облачение священнослужителей должны употребляться такие, какие были узаконены парламентом и употреблялись во второй год царствования Эдуарда VI». Эта формулировка, оставшаяся в силе и по сей день, поддается очень широкому толкованию, и поэтому так называемые споры об облачении между «высокой» и «низкой» церковью не умолкают до сих пор. Одна из последних схваток «высокой» и «низкой» церкви по этому вопросу произошла в 1964 г. на церковной ассамблее. Некоторые периодические издания иронически называли ее «священной войной».
При этом яблоком раздора являются не последующие изменения церковной практики по этому пункту, а установление исходной позиции: какой именно была культовая практика церкви Англии «во втором году царствования Эдуарда VI».
По этой причине культовая практика и убранство церковных зданий «высокой» и «низкой» церкви англиканства значительно рознятся
