была беременна. Возможно, бабушка была не так уж и неправа? Нет. Алена немедленно отбросила эту мысль. Даже если ты не одобряешь выбор своей дочери, как ты можешь от нее отказаться? Или от родившейся внучки? Каким человеком нужно быть?
Алена перевела взгляд на открытое настежь окно, и на один безумный миг ей показалось, что вот он, выход из ситуации. Всего один шаг, и пусть дальше сами разбираются со своими миллионами. А Костик пускай почувствует себя виноватым. Сам признавался в любви и бросил в первый же сложный момент. Тоже мне, каменная стена!
Алена встала из-за стола и подошла к окну. Выглянула из него – голова закружилась. Пятый этаж, внизу палисадник, опекаемый тетей Лидой из третьей квартиры. Жалко будет испортить ее труд. Алена отошла от окна и закрыла створки на всякий случай. Нет. Выйти в открытое окно она всегда успеет. Стоит попытаться найти решение. И хотя бы перед смертью посмотреть в глаза той, которая отказалась от нее еще до ее рождения. Возможно, ей захочется искупить свою вину? И она подарит ей полмиллиона долларов. От нелепости идеи Алена даже улыбнулась.
Она подошла к книжному шкафу, плотно забитому их с мамой главным сокровищем – книгами. Алена прочла их все. Черный конверт лежал в первом томе собрания сочинений Агаты Кристи. Ее любимой писательницы.
Алена открыла книгу и уставилась на конверт, заботливо охраняемый пожелтевшими страницами. Внезапно ей стало страшно. А действительно ли у нее только один путь – в окно? Что, если ей обратиться в полицию, в суд, как советовал Костик? Алена горько улыбнулась. Когда это полиция останавливала бандитов? Да и у нее кишка тонка – прятаться от них, скрываться, убегать. Она же просто глупая Аленка, учительница рисования у маленьких детишек, а не супергероиня.
Алена взяла конверт в руки и аккуратно поставила книгу на место. Несколько минут ей понадобилось, чтобы успокоить глупое сердце, которое забилось так, что стало тяжело дышать. Алена внезапно рассердилась – да что это с ней? Почему она не испытывала такого трепета, узнав о том, что у нее есть отец, что он богат, что он оставил ей наследство, и на краткий миг представив себя богатой женщиной? Почему сейчас она ведет себя как истеричка?
У Алены был ответ на этот вопрос – фигура бабушки довлела над всей ее жизнью. Хотя мама никогда об этом не говорила, в глубине души Алена знала, что все, что мама делала, было для того, чтобы доказать той, другой женщине, что она не такая. Что она не пойдет по тому пути, который обозначила ей мать, выгоняя из дома. Что она сама даст своей дочери максимум любви и никогда ее не оставит. Впрочем, последнее маме все же не удалось.
Алена смахнула слезы, набегавшие на глаза каждый раз, когда она вспоминала о матери. Этот конверт – рука помощи, которую мама протягивала ей с неба. Глубоко вдохнув, Алена открыла его и достала небольшую открытку, на которой почему-то была изображена Пиковая дама. Алену это слегка озадачило. Мама любила Пушкина, они даже несколько раз ходили на одноименную оперу, но почему она выбрала именно эту открытку?
Сделав еще один глубокий вдох, Алена перевернула Пиковую даму и уставилась на надпись, сделанную маминым почерком на другой стороне. Это был адрес в столице и подпись «Изабелла Максимовна».
* * *
Три дня Алена просидела в квартире, не зная, что ей делать дальше. Ехать снова в столицу к неизвестной «Изабелле Максимовне» (даже мысленно она не могла назвать ее «бабушкой») она отчаянно не хотела. Знакомых, у которых она могла бы занять пятьсот тысяч долларов, у нее отродясь не водилось. Посоветовавшись с Аллочкой, впрочем на порядок уменьшив размер катастрофы, Алена обратилась в банк, где узнала, может ли взять кредит под принадлежащее ей имущество. Но там Алену ожидал неприятный сюрприз. В залоге оказалась не только недвижимость, но и модельный дом. И время очередных выплат приближалось. А про ее крошечную квартирку и говорить не стоило.
Алена чувствовала себя маленькой, беспомощной и загнанной в угол. Костик не объявлялся, хотя до свадьбы оставалось всего три месяца. Алена ему не звонила. Ей казалось, что она уже на самом дне, куда не пробивается солнечный свет, и падать ниже некуда.
На работе начались летние каникулы. У Алены еще оставались отпускные, которые она практически перестала тратить, перебиваясь с хлеба на воду, хоть и понимала всю смехотворность этой экономии. Ее отпускные неведомый кредитор даже за деньги не посчитает. Но их вполне хватит на визит к Изабелле Максимовне.
Но от того, чтобы взять билет и отправиться в столицу на встречу с родственницей, Алену останавливалисобственные грустные мысли. Приедет она к ней, и что? Та за столько лет ни разу внучкой не заинтересовалась, с какой радости в ней сейчас проснутся теплые чувства? Да и что Алена ей скажет? «Здравствуйте, мне нужно пятьсот тысяч долларов, вы, случайно, не можете мне одолжить? Я вам с зарплаты отдам»? Бред, какой бред… Но с другой стороны, сердце Алены уже рвалось в столицу. Ведь неожиданно оказалось, что она не одна на целом свете, а у нее есть бабушка. Пусть даже назвать ее «бабушкой» язык не поворачивался.
И снова все решил звонок. Обычный звонок на домашний телефон. Алена, уверенная, что это Аллочка, которая взяла за обыкновение звонить ей каждый день, чтобы узнать, как дела, схватила трубку.
– Алена, как поживаете? – голос она узнала сразу и почувствовала, как по спине поползли мурашки.
– Все… все хорошо, – пролепетала она, чувствуя, как страх парализует руки, сердце и даже язык.
– Очень рад это слышать. Хотел бы вам напомнить, что время идет, и не в ваших интересах затягивать выплату долга.
– Я… я понимаю, – с трудом шевеля языком, пробормотала Алена.
– Прекрасно. Всего доброго.
В трубку полились гудки, а Алена так и сидела, держа ее в руках. В голове вопила как пожарная сирена только одна мысль: «Как они узнали номер моего домашнего телефона?»
Спустя полчаса Алена уже ехала на вокзал, чтобы купить билеты на ночной поезд. Получив заветную бумажку и стараясь ни о чем не думать, она вернулась домой, собрала чемодан и внезапно решила прихватить с собой любимое мамино платье, которое та надевала очень редко, по особенным случаям, которые в ее жизни можно было по пальцам пересчитать. Платье мама сшила сама. Оно было из струящейся шелковой ткани – по нежно-зеленой глади разбросаны розово-пепельные цветы. Платье было немодным, но невероятно шло Алене. В нем она была похожа на героиню известной картины и одноименной русской сказки. Ту самую, что тужит у озера по
