class="p1">— Да, Лариса, — отходя вглубь двора, произнёс Арай, — у нас всё нормально.
— Я тебя не спрашивала ни о чём. Главное забыла сказать: у него в рюкзаке таблетки, которые надо давать по часам. Схему я тоже положила. Не забывай, иначе он устроит концерт в любом месте.
— Какие таблетки? Зачем? — удивился он. — Ему их прописали?
— Да! Не задавай идиотских вопросов! Всё.
Арай направился к машине, обратив внимание, как мгновенно изменилось поведение ребёнка: он снова опустил голову, сжал руки в кулачки и сидел неподвижно. Николай Палыч медленно потирал щетину и, прищурившись, смотрел на отца, взявшего рюкзак. Арай изучал содержимое, читал записку и качал головой.
«Я не разбираюсь в лекарствах, но инструкции настораживают. Транквилизаторы? Тут сказано, что «это группа психотропных успокоительных веществ полностью синтетического происхождения. Препараты влияют на эмоциональный фон человека, и/или на его мышление. Необходимостью приёма таких препаратов является неспособность нервной системы к самовосстановлению. Перегруженность психики приводит к разным проявлениям: эмоциональные перепады (смены настроения); нарушения сна; тревожность; нервозность и агрессивность; нежелание контактировать с людьми; панические атаки и подобные симптомы… Продажа без рецепта запрещена». Неужели это можно принимать семилетнему ребёнку? Но врач не стал бы…»
Он в недоумении посмотрел на сына и поймал его встревоженный взгляд на себе. Казалось, ребёнок понимал, что отец не знает, как поступить. А Николай Палыч сквозь прищур наблюдал за мужчиной, державшим в руках детский рюкзачок и коробки лекарственных препаратов. Видел его растерянность, но выводы делать не спешил. Лишь осторожно положил узловатую ладонь на макушку мальчика, потрепал его по густым чёрным волосам и сказал:
— Пойдём, Шурка, на обед. Там баба Зина вкуснятины наготовила, пальчики оближешь. Пошли, руки помоем, и шагом марш за стол. И Васька с нами пойдёт, это обязательно. Он никогда не отказывается подкрепиться.
Арай смотрел, как его сын быстро побежал в дом, обогнав и кота, и Николая.
Глава 2
Воскресенье близилось к закату, когда тёмно-синий автомобиль выехал за пределы деревни на трассу. В салоне вкусно пахло выпечкой, сушёными грибами, домашним салом с чесноком и немного летним солнцем, подрумянившим детскую кожу. В багажнике позвякивали банки всяких разносолов и варенья. Арай мысленно удивлялся, зачем Тамаре такое количество еды, но загрузил всё, что попросили.
За весь день, проведённый за городом, мальчик не сказал ни слова, однако эмоции потихоньку брали верх над скрытностью и замкнутостью. Его отец не знал, что стало тому причиной: смех и шутки Тамары, её добрые родители, уют настоящего семейного очага или всего лишь обычный пушистый кот Васька, одаривший Шуру своей дружбой.
«Сегодня действительно воскресенье — для нас, отдалившихся друг от друга из-за чьих-то требований. Должно что-то измениться. Невозможно, чтобы снова ушли его эмоции, словно воскреснувшие из небытия. Если для меня, взрослого человека, сегодня было полно открытий, что уж говорить о нём? Ведь когда он родился, ещё умел смеяться, учился новым словам, бегал за мной хвостиком в редкие мои выходные. А потом переехали сюда, и всё рухнуло. Я безмерно виноват перед ним. Надо было бороться за сына! Но как? В суд подавать? И что я могу предъявить? Одинокий мужик, без родителей, которые помогли бы присматривать за ребёнком. Няню нанимать? А какой тогда смысл забирать его у родной матери?»
Мысли Арая кружились осенними листьями, теми самыми, которые летят к земле, чтобы там умереть навсегда — без надежды на новую жизнь. Он мучился своим бессилием и бесправием, но решения не находил. Посмотрев в зеркало заднего вида, встретился взглядом с Тамарой, вопросительно поднявшей брови, но покачал головой, не соглашаясь на разговор.
— Сандро уснул, — тихо сказала она, подвинувшись к водительскому креслу, — я подложила ему маленькую подушку под щёчку. Это вам мама дала её с собой. Сказала, пусть будет в машине… Он набегался с Васькой, надышался чистым воздухом, вот и устал немного. Хороший у тебя сынишка.
— А у тебя дети есть? — осторожно спросил Арай, догадываясь, что знает правильный ответ.
— Нет. Бог не дал.
— Ты замужем?
— Была… Вот мне интересно: целый день провели вместе, а серьёзные вопросы начались только сейчас. Прости, не хочу об этом.
Он кивнул, внимательно следя за дорогой.
— Как твоя нога? На этот вопрос можешь ответить?
— Могу. Терпимо. Я попробовала сама массировать её: неудобно, но вполне возможно. Так что не придётся в поликлинику мотаться. Дома есть беговая дорожка, буду потихоньку расхаживать на ней. На самом деле, пора ходить без костылей, нечего трусить. Я смогу.
— Не сомневаюсь в этом.
Они замолчали, каждый думал о своём. Показавшийся вдали город стал напоминанием о том, что скоро придётся прощаться.
— А где вы будете жить? — спросила Тамара. — В гостинице?
— Да, у меня нет другого жилья.
— Но это же неудобно. Вдруг мальчику станет… что-то нужно, а там кругом номера, люди. Жаловаться будут.
— Там мало жильцов, но ты права, наверное. Я и сам думал об этом. Сегодня поищу по объявлениям. Понимаешь, не ожидал, что мне позволят побыть с сыном две недели. Гостиницу в конце лета закроют на ремонт. Я всё откладывал вопрос с жильём, мне-то одному немного надо. В принципе, я только ночевать прихожу в номер, всё остальное время на работе протекает. А как с Шуркой в гостинице будем, не знаю. Постараюсь быстрее найти квартиру.
— Может, надо было остаться в деревне? — снова спросила она. — Мои родители от чистого сердца приглашали вас. И Сандро там понравилось.
— Я всё понимаю, но не могу. Из-за него не могу.
— Почему?
— Бывшая жена… — Арай запнулся, подбирая слова. — Я не знаю, чего от неё можно ожидать, если честно. Она может сообщить в полицию, что я похитил ребёнка, например. Начнутся крики. Он и так не вполне… В общем, не хочу связываться, да и говорить об этом не хочу.
Тамара отодвинулась назад, посмотрела на спящего Шуру и тихо вздохнула. Она не знала, что произошло в их семье, но видела, что между отцом и сыном ещё есть тоненькая ниточка, готовая порваться в любой момент.
«Такое впечатление, что Арай вообще забыл, как общаться с собственным ребёнком. Сам словно только на свет народился, совершенно оторван от реальной жизни. Трудоголик на всю голову? Если бы не мои родители… Хоть у них поучился бы, директор по охране труда, — обращалась к нему мысленно. — Разве можно терять время? Ведь многое уже не вернуть, не увидеть, а возможно, и не услышать, если Сандро не захочет ни с кем говорить. Уйдет в свой мир, замкнётся окончательно… Страшно! Ведь хороший мальчик, внимательный,
